Андрей Круз - Ветер над островами
– Выше не переправишься, там горы начинаются и вообще не пройдешь, – ответил Петр. – А ниже по течению двоих выставлю, хорошо. Марьян, сгоняй к бомбометчикам, пусть позицию занимают. Окапываемся!
Копать было нелегко. Даром что почва мягкая, но зато вся с камнями перемешана, гравий сплошной. Тут горы близко, так что почва уже вот такая… двойственная, что ли. Окоп получался мерзким и сырым, таким, в какой лезть не хотелось, но глянув на других, нашел способ благоустроить. Все остальные, отойдя в тыл, чтобы не демаскировать позицию, резали ветки и листья и устилали ими дно своих укрытий. Я тоже не поленился, нарезал от души, получив достаточно сухую, слегка пружинящую подстилку. Подвигался в окопе, повозился, вроде пристроился. Набросал дополнительных листьев на бруствер, так оно еще скрытней получится.
Бомбомет, кстати, на поверку оказался самым обычным минометом, калибра так миллиметров в шестьдесят, пожалуй, точнее не скажу. С не слишком длинной трубой. Его расчет начал сноровисто окапывать и маскировать свой «самовар».
До условленного времени оставалось часа полтора примерно. Кто болтал, кто придремал, а кто-то решил на пустой желудок не воевать, и презрев риск ранения в живот, взялся за сухой паек. Я стащил штаны и снова поглядел на место укуса. И понравилось оно мне куда меньше, чем вчера. Отек не увеличился, но точка укола в центре превратилась в язвочку, а вокруг нее появилась какая-то темнота. Ощущения при нажатии тоже были странными и очень неприятными. Так… само оно явно не пройдет и проходить не собирается. У нас здесь санинструктор есть, Федор Иванов, но сейчас, перед боем, как-то это все неуместно… Ладно, не сдохну за пару часов, потом покажусь. А порез на стопе чистый. Покровило немного в бинт, но не сильно, уже заживать начало.
Если бойцы и нервничали, то незаметно. Вроде бы и ополченцы, но повадки как у бывалых солдат, это в глаза бросается. Главное – курить никто не курил, хотя, по-моему, Петр такого приказа даже не отдавал. Само собой получается, или это приказ раз и на все времена? В любом случае в засаде курить – самое распоследнее дело, в чистом воздухе некурящий человек способен табачную вонь за сотни метров учуять. И уж тогда расшифровать засаду дело техники.
А птицы все орут и орут. Интересно, это из-за того, что мы на их территорию вторглись, или у них вообще глотки луженые и требуют постоянных упражнений? Если из-за территории, то то это не слишком радует, опять нашу засаду вскрыть можно по такому гвалту… С другой стороны, те, кто будут идти в нашу сторону, тоже будут вызвать подобный галдеж… и он все заглушит?
Вот как получается, вроде и не новичок я в таких делах, в смысле про повоевать, а про войну в джунглях вообще ни хрена не знаю. На кой черт вчера штаны снимал и так полз? Вот и хапнула какая-то тварь, пропади она совсем, и хрен знает, во что для меня этот самый укус выльется. А ведь не зря здесь в лес только в высоких сапогах ходят и только в широких шляпах и в закрытой одежде. Тут и змей хватает, и мелкой твари ядовитой выше башки. Двойка мне, за технику безопасности. Надо какого-то «ветерана лесных битв» к стенке прижать за пивом, и пусть мне про все премудрости рассказывает. Василя вон попытаю, он мужик явно опытный и как раз местный.
Кстати, интересно, на чем брат Иоанн Фому со товарищи прижучил? Нет, я помню, что люди они темные и нехороши, да это и по харям видно, но просто интересно. И что им теперь будет? Ладно, это потом увидим, когда с этой войной закончим. Больше даже интересней знать, выйдут ли загонщики на племя, или те успели смыться? Турки, что с яхты ушли, наверняка к «неграм» и отправились, тоже вопрос – они куда прорываться будут? Не то, чтобы я их опасался, мало их наверняка, но вот просто интересно.
Так, за медленно текущими и переходящими одна в другую мыслями прошло время. А потом раздалась отдаленная стрельба, причем частая.
– Слышишь как бьют? – спросил сидящий в соседнем окопе Петр. – Нашли племя, иначе так бы патрон не тратили.
– Да уж наверняка, – согласился я, вхолостую приложившись к винтовке, проверяя, как у меня листочки в секторе огня выщипаны.
– Теперь ждем, – сказал Байкин. – Если красная ракета вон оттуда, с поворота, взлетит, то значит племя сюда не побежало, наши дорогу оседлали.
– Я понял.
Люди на дороге показались примерно через полчаса после начала стрельбы в джунглях. Довольно много, несколько десятков человек, бежали к броду. Только мужчины, большинство с оружием. Среди нелепых «негритянских» нарядов явно выделялись несколько мужчин «в цивилизованном».
– Без команды не стрелять, передать дальше! – пробежала команда от окопа к окопу.
Это понятно, их надо бы на самом броде принять и на подходе к нему. Там и уворачиваться трудно, тропа врезается в берега, враз не выкарабкаешься, а на броде самом и укрытия не найдешь, и бегать не получится. Там все дно в голышах, это я даже отсюда вижу, не посуетишься.
Поймал в прицел рослого турка в черном жилете поверх белой рубахи, широким шагом идущим впереди колонны. Даже походного охранения нет и никакой разведки. Явно спугнули их, теперь вот так, ломятся просто, наудачу. А вообще зря, прикинуть, что брод могут перекрыть, могли бы сразу.
Вон они, все ближе и ближе. «Негры» бородатые, бороды в мелкие косички заплетены, татуировкой покрыты с головы до пят, как рецидивисты. У нескольких вижу нормальные винтовки, у почти всех остальных те самые однозарядки, которые турки им подкидывали. Гляди, уже всех снабдили.
Передние ряды вошли в реку, вода забурлила вокруг ног. Кто-то даже поскользнулся, утопил ружье. Турок, что у меня на прицеле, так впереди всех и шагает. Здоровый какой, метра два ростом, наверное. Так с виду даже пузатый, но видно что сильный, такими штангисты бывают. Сразу Василий Алексеев вспоминается, был у нас такой олимпийский чемпион, тяжеловес, тоже пузо было хоть куда. Когда толпа добрела до середины русла, Байкин скомандовал:
– Огонь!
У меня даже свободный ход спускового был выбран, так что палец я сдвинул всего на миллиметр. Треснул выстрел, сдув с лесной подстилки газами мелкий сор, винтовка резко и увесисто толкнулась в плечо, рослый турок дернулся и упал лицом в поток. А рядом с ним рухнуло еще несколько человек. Рука дернулась вниз, передернув рычаг и выбросив пустую гильзу, ствол метнулся влево и вправо, остановился на каком-то «негре», что-то орущем и размахивающем руками, снова выстрел, промахнулся в суете, опять рывок рычага, опять выстрел – «негр» схватился за плечо, развернулся вокруг своей оси, свалился в воду.
В последних рядах толпы рванули гранаты, куда-то туда же с противным воем приземлилась мина. Выстрелы трещали как пулеметные очереди, на броде уже вперемешку с более чем десятком трупов бились раненые, вода на глазах окрашивалась из желтого в красноватый цвет. Затем противник шарахнулся назад, подставив спины под наши выстрелы, рванул из воды по скользкой дороге вверх, оставляя трупы, затем все начали разбегаться по кустам вдоль дороги. Захлопали первые ответные выстрелы, пока неточные, затем тяжелая пуля с чавканьем ударила в глинистый бруствер передо мной.
