Яна Алексеева - Ученье – свет…
Лина долго лежала в темноте без сна. Твердая каменная лежанка не давала расслабиться, а слабое дрожание магии на грани сознания заставляло напряженно противиться трансу, провалиться в который грозил разум. Тело налилось усталостью, но дрема раз за разом отступала под натиском опасений. Рядом дружно сопели умаявшиеся за день некроманты. Было жутко завидно…
Пришлось встать, выйти, и при слабом свете звезд заняться чем-нибудь отвлекающим внимание. Например, просмотреть список трав, выданный руководителем практики, потому что вставать, и заниматься с клинками не было ни сил, ни желания.
Прочитав пару строк, она начала тихо, но с выражением декламировать сие творение вслух, не забывая комментировать в особо интересных местах.
Созревшие плоды-коробочки дурмана белоголового — чтоб нам казалась небесным раем жизнь.
Цветки остролиста язвенного — от разлития язвительной желчи, мешающей нормально общаться с подчиненными.
Травка Пастушья сумка обыкновенная — вот уж чего и под стенами Крепости довольно!
Цветки и молодые листья полыни розовой болотной — название это было придумано после употребления следующей в списке травки.
Желтолистый головокрут — эта витиеватая фраза вполне четко обозначает последствия поедания сего растения в любом виде. Сам станешь желтый, и голова два дня кружиться будет.
Мшистые мохнатики — чтоб волосы росли лучше. Везде!
Мох белый, черный и красный — а почему зеленый забыли? Для полноты картины.
Образцы почвы из-под корней четырехлетней тысячеигольницы трехлепестковой — а чтоб определить возраст нужно подобраться к основному стволу, минуя вполне отвечающие вышеприведенному названию веточки. Мелкие, но колючие шипы, на каждой веточке — не по тысяче, но уж по семьсот штук найдется. Правда, никто не считал…
И, напоследок, пыльца со свежераспустившихся бутонов Игольника Синего…
— Тебе понадобится телега! — неожиданно раздалось над ухом девушки. Она дернулась в сторону, машинально уходя с линии возможной атаки, затем облегченно вздохнула.
Просто один из стражей решил обозначить свое присутствие таким нервирующим способом. Псион, кажется. Высокий, пропеченный степью и похожий на крепкий мореный дуб, который так любят морийцы.
— Если хорошенько утрамбовать… — задумчиво протянула Лина, и зевнула.
— А перед этим хорошенько поползать на корточках, разыскивая особенно редкие экземпляры, — с усмешкой пробормотал страж.
— Вот завтра с утра и займусь, — пообещала ведьмочка скорее сама себе.
— Нда, завтра, — хмыкнул мужчина, — будет мно-ого дел. Почему не спишь, кстати?
— Да как-то странно, — неопределенно повертев руками, — не получается. Вроде чем-то пахнет… или веет. Странным, опасным… вот никак и не засну. С чего такая забота?
— Так работы много! Помощь лишней не будет. А вообще, очень неплохо… — присаживаясь рядом, продолжил страж. — Тебя даже учить не надо. Сама степь чувствуешь!
— Это хорошо? — заинтересованно подняла брови Лина.
— Сложно сказать. От опасности уйти сможешь, но только от магической. А вот простые навыки маскировки и слежки… пригодятся. Без них не сможешь ни воду найти, ни спрятаться.
— От кого?
— Да мало ли лиходеев по Степи носится. Сейчас на редкость неспокойный год…
Кажется, что-то такое Лина уже слышала. От кого?
— Ну, искренне надеюсь, что эти весьма интересные и полезные умения мне не понадобятся!
— Да? А кто через три дня к морю отправляется? Самостоятельно причем? — в голосе псиона послышалась насмешка.
— Это аргумент, — согласилась Лина. А чего не согласиться, если человек умные вещи говорит? — Только за это время никто не сможет научить нас правильно себя вести. Остается только положиться на судьбу, скорость, удачу и чутье.
— Чье?
Девушка пожала плечами:
— Ваше, мое, некромантское… какая разница. Главное, чтоб оно работало.
— Этого мало.
— А кто предложит больше? За три-то дня. Рискнете? — лукаво предложила девушка.
Страж весело рассмеялся.
— Цепкая-то какая!
— Тем и живем, — согласилась Лина, — так возьметесь?
— Не-ет! — протянул страж. — Но совет дать могу.
— Ну? — заинтересовалась девушка.
— По гребню холмов не разъезжайте, целее будете.
Ведьмочка фыркнула, напряжение немного отпустило ее.
— Пойду все же спать.
— Правильное решение! Доброй ночи…
Утро, солнышко припекает, травка сухая под ногами хрустит.
Вот так идешь себе неторопливо, уткнувшись носом в книгу, вглядываясь в ровные сточки. Лицо сосредоточенное, золотящиеся в утреннем свете волосы собраны в аккуратный пучок, рубашка чистенькая. И весь вид выражает весьма умеренную радость от постижения новых знаний. Любое время годится для заполнения пробелов в сведениях, способных обеспечить собственную безопасность в будущем. И вот тут…
Как некстати подвернулся под ногу этот камень, подумала Лина, поднимаясь с земли. На самом деле это была на редкость непечатная мысль! Споткнувшись о предательски торчащий из земли обломок дома, она выпустила из рук тоненькую книжечку и неэлегантно приземлилась на корточки, больно ушибив колено. Челюсть звучно клацнула, прикусив язык и одно нецензурное слово. Что за невезение!
Пока ведьмочка кляла свою жизнь, в поле зрения появились сапоги. Замшевые, на мягкой двухслойной подметке, за покрытыми изящным теснением голенищами скрывались ножи. Владелец их неторопливо нагнулся и поднял валяющееся в пыли произведение.
— Та-ак, "Основы левитации, теория и практика". Хм… госпожа Эйден!
— Да, мастер Камриш, — поднявшись и отряхивая рубаху, отреагировала Лина.
— Я вижу, вам нечем заняться, и вы от скуки начали применять на практике ваши новые умения?
Лина возмущенно вздернула брови. Завтрак она приготовила, и съела, зарядку сделала, полсписка травяного собрала… когда скучать!? А лениться? Котелки драить, как некроманты, она категорически не собиралась! Да и заниматься сбором кактусов-пустоцветов не хотелось. А потому, оценив шутку, хмыкнула, и пробормотала:
— Не очень успешно, как видите. Но я совершенствуюсь.
— Прекрасно! В таком случае, исполнение моей просьбы принесет вам только пользу.
— Какой просьбы? — подозрительно осведомилась ведьмочка.
Вряд ли что-то приятное, да и отказаться не получится, судя по умиротворенному лицу оборотня.
— Не могли бы вы, господа практиканты помочь нам в добыче черного пещерного мха?
— А где он растет? — окончательно убеждаясь, что дело нечисто, спросила Лин.
