Оксана Панкеева - Путь, выбирающий нас
По всей видимости, без сознания он оставался не более десяти минут, но злорадной судьбе хватило и этой малости, чтобы похоронить планы и надежды товарища Кантора.
– Как это быть возможно?! Мадемуазель Ольга, я все понимать, но этот монсир не танцевать мой ансамбль! Никогда! Он есть хромой один нога и совсем больной голова! Больной человек должен лежать постель, а не виступать театр! Один прекрасный день он здесь умереть посреди репетиция, и что тогда? Тогда я тоже умереть от ужас и огорчений! Если этот милый юнош совсем нечего кушать и очень нужна работа, пусть будет сторожить зданий или откривать дверь, но танец есть тяжелый труд, и этот труд не для больной человек!
– Да он ведь не ради денег… – тихо и безнадежно произнесла Ольга. – Ладно, что тут поделаешь… Вы, конечно, правы, мадам Бежар… Извините, что отвлекли вас…
Когда за хореографом хлопнула дверь, подал голос маэстро Карлос:
– Объясни, будь добра, как он сюда вообще попал?
– Его привела Азиль.
– Ты можешь растолковать своей доброй подруге, что здесь не богадельня? А куда смотрела мадам Бежар, когда брала его на испытательный срок?
– Она же не знала, что он болен! И Азиль, наверное, не знала! Признался бы он, как же! А так, если не считать этих регулярных приступов, он действительно хорошо танцует. И вовсе он не хромой… Что мне с ним теперь делать?
– Если в ближайшие четверть часа не придет в себя, обратиться к врачу.
Кантор представил, что после всего пережитого сегодня позора ему придется еще и встретиться с доктором Кинг (а ведь ни на что другое у Ольги фантазии не хватит!), и не смог более молчать.
– Не надо! – И торопливо добавил: – Объяснять тоже ничего не надо, я сейчас уйду.
– Так с закрытыми глазами и пойдешь? – очень грустно поинтересовалась Ольга. – Давно слушаешь?
– Про богадельню слышал.
– Извините. – В голосе Карлоса прорезалась некоторая неловкость. – Но вам следовало трезво оценить свои возможности, прежде чем искать работу.
– Я оценил, – проворчал Кантор и совершил сразу два подвига. Открыл глаза и поднялся. – Трезво. И не пошел ни в армию, ни в полицию, ни в королевскую охрану. Ольга, где мои вещи?
– Сейчас принесу. Полежи пока, не торопись. Сначала я заберу твои вещи, потом выскочу на улицу, поймаю извозчика, а потом отвезу тебя домой.
– Я сам дойду, не выдумывай.
– Спятил? Да ты свалишься по дороге!
– Не свалюсь!
– Ольга, не слушай его, – вмешался наставник. – Иди. Сама знаешь, нет глупее занятия, чем спорить с больным мистралийцем.
– Надеюсь, вы за это время не подеретесь?
– Не вижу повода.
Когда за девушкой закрылась дверь, Карлос отодвинул один из стульев, на которых лежал потерпевший, и присел напротив.
– Скажите мне честно, молодой человек, что привело вас сюда? Именно в этот театр? У вас что, действительно серьезные материальные затруднения? Или, потеряв путь, вы ищете способ самореализоваться каким-то иным способом? Или же вам все-таки нужна Ольга?
– Никаких материальных проблем у меня нет. – Кантор опять закрыл глаза и прислонил голову к стене, но помогло это мало. – И дело не в самореализации. На днях один знакомый маг порадовал меня новостью, что у меня на старости лет вдруг прорезался Огонь. Я решил попробовать себя в том, что у меня лучше всего получалось. Не рассчитал немного, бывает. Но главное, из-за чего я так хотел попасть именно в этот театр, – мне действительно нужна Ольга.
– Часто у вас… вот такое?
– По нечетным дням.
– Так точно?
– Это не болезнь, это проклятие.
Карлос помолчал, озадаченно переваривая информацию. Затем негромко, словно боясь посторонних ушей, предложил:
– Приходите в понедельник. Поговорим, когда вы будете в более вменяемом состоянии. На всякий случай выучите наизусть несколько стихотворений и пару отрывков в прозе. Возможно, мне понадобится вас послушать.
Кантор изумленно открыл глаза:
– Вы… серьезно?
– У вас очень выразительное лицо, – спокойно пояснил маэстро. – Хорошая пластика. Невероятно интересный голос. Надо на всякий случай проверить, возможно, и способности обнаружатся. Но если даже вы полностью бездарны, я все равно вас как-нибудь пристрою в массовку.
– Но почему?
– Я хочу вам помочь вернуть вашу девушку.
– Опять же – почему?
– Потому, что Артуро Сан-Барреда мне глубоко противен, и я не желаю, чтобы моя ученица общалась с этим лживым подонком.
– Вы ведь меня совсем не знаете… – Кантор слабо улыбнулся. – А вдруг я ничуть не лучше?
– Напрасно вы так думаете. Я расспросил о вас маэстро Гарри, Жака, Азиль и успел составить свое мнение еще до личного знакомства.
– Что ж, спасибо за доверие. Я приду.
– Пока не за что. Да, чуть не забыл самое главное. Если что-то не заладится, не пытайтесь искать утешения в бутылке. Из собственного опыта заверяю – его там нет.
– Не волнуйтесь, – успокоил советчика Кантор. – Я уже один раз попробовал, и мои поиски утешения закончились примерно так же, как сегодняшние танцы. Насовсем.
В коридоре что-то затопотало, и он безошибочно узнал знакомые шаги:
– Ольга возвращается. Больше ни слова.
Карлос грустно улыбнулся:
– Вы узнаете ее по шагам?
– Конечно. Только она способна при мышином весе создавать такой шум.
Кантор с сожалением отлепился от стенки и принялся за третий подвиг – встать на ноги. К тому моменту, как в комнату ворвалась Ольга, ему это как раз удалось.
– Вот твой плащ, куртка, пояс, пистолет, шляпа… – затараторила девушка, выкладывая названные предметы на стол. – Давай я тебе помогу, так быстрее будет. Извозчик на улице ждет.
– Я сам! – уперся Кантор, с трудом попадая в рукава. – Подождет. – Он сунул за спину пистолет, с третьей попытки набросил плащ и, наконец, нахлобучил шляпу. – Пойдем.
– Шляпа задом наперед, – сочувственно вздохнула Ольга. – Маэстро, я провожу Диего до дому и сразу же вернусь.
– Нет-нет, – возразил добрый наставник. – Не надо возвращаться. Побудь с ним, присмотри, помоги по дому, если нужно. И подай парню руку, ты же видишь, как его мотает из стороны в сторону при ходьбе.
Кантор хотел отказаться, но вовремя сообразил, что маэстро настаивает на столь тщательном уходе вовсе не из сострадания. Еще тогда, на кухне у Жака, когда Ольга шарахнулась от протянутой руки, было видно, что она опасается прямого физического контакта. Даже вспомнилось, что это ее обычная манера отстраняться от бывшей любви. Когда-то она уже говорила, что именно по этой причине держится на расстоянии от Жака, хотя без проблем может обнять короля и тормошить Элмара, как плюшевого медведя. Теперь и товарищ Кантор попал в ту же категорию, что и Жак, и максимальная близость, на какую он может рассчитывать, – это удар ложкой по лбу. Прикасаться руками к нему теперь стесняются, дабы не пробудить чего неподобающего. А маэстро Карлос нарочно толкает Ольгу на нарушение установленной дистанции. Видать, действительно не желает терпеть присутствия Артуро и стремится от него избавиться…
