Галина Романова - Одна на две жизни
— Это вы о чем? — Агния обернулась на Ариэла, и тот пожал плечами.
— Вам придется опознать еще кое-кого… кое-что, — промолвил Холодный Туман.
Агния все поняла и побледнела:
— И где он?
— Внизу.
Мертвецкая представляла собой просторный подвал без окон, вечной тьмой и прохладой наводя на мысли о Бездне. Они спустились по крутой узкой лестнице, попав в небольшую комнатку, где за столом скучал дежурный лекарь. При свете масляной лампы он заполнял какой-то журнал и поднялся навстречу посетителям.
— Вы к кому?
— Номер двенадцатый. Тот, что был доставлен из музейных кладовых.
— Уверены? — Дежурный обошел стол, снял с пояса связку ключей. — Выглядит он не лучшим образом. И не думаю, что его стоит показывать даме.
Агния вцепилась в руку Ариэла. Не заметила, что взялась за правую, и тот тихо поморщился от боли, но ничего не сказал.
— Здесь погодите. — Дежурный отпер дверь, переступил порог. — Я свечки зажгу. Запашок тут… не для женских носов.
И не для носов рогачей. Следователь, хоть и стоял у входа, шумно хлюпнул и задержал дыхание.
— Проходите, — позвал дежурный пару минут спустя.
Окон в подвале не было, освещался он четырьмя факелами — два горели у входной двери, еще два — над большим столом, возле которого на полках теснились ножи, пилы, долота, клещи, пинцеты и прочие инструменты, рассматривать которые Агния не хотела — уж слишком все тут выглядело зловещим. Пахло кровью, гнилью, землей и почему-то ладаном. Присмотревшись, молодая женщина заметила, что по углам стола горят ароматические свечи. Еще три свечи были в подсвечнике, который нес дежурный. От них исходил аромат каких-то экзотических цветов. В сочетании с запахами разлагающихся тел смесь получалась неописуемая. Было прохладно. Даже холодно — голые каменные стены и глинобитный пол словно вытягивали из живых посетителей жизненные силы.
А еще тут были столы. Они стояли в ряд у противоположной стены, и на каждом лежало укрытое простыней тело. В изголовье на стену крепился светильник — сейчас они почти все были погашены — и номер. Головы покойников были укрыты, но вот голые ноги торчали на всеобщее обозрение. И даже хорошо, что было темно, но все равно торчащие пятки вызывали тошноту.
Под сводами каждый звук, каждый шорох усиливался, порождая эхо, и казалось, что тени по углам шевелятся, стонут, дышат и перешептываются между собой. Агния так крепко вцепилась в руку Ариэла, что тот тихо охнул.
— Тебе плохо?
— Будет еще лучше, если ты не станешь так стискивать мою руку, — процедил он.
Агния опустила глаза — с облегчением, потому что смотреть на накрытые простынями тела и голые пятки не хотелось. Если бы можно было точно так же отключить и обоняние!
— Извини, — пробормотала она. — Я… лучше с другой стороны встану. Может быть, тебе предложить нюхательные соли? У меня есть.
Ариэл мотнул головой. Эту боль он как-нибудь перетерпит. А вот если Агния упадет в обморок, ее надо будет приводить в чувство.
Дежурный прошел вперед, неся подсвечник над головой. Добрался до одного из дальних столов, от свечей зажег над ним светильник. Озарилась цифра двенадцать. Лежащий там труп отличался от остальных тем, что у него были прикрыты и ноги. Поставив подсвечник в ногах, мужчина отогнул край простыни, всматриваясь в лицо покойного.
— Этот. Идите сюда.
Внезапно Агния почувствовала, что не может сдвинуться с места. Ариэлу пришлось взять ее под локоть, подводя ближе.
Здесь запах земли и гнили был сильнее. Женщина быстро сунула руку в ридикюль, доставая надушенный платок и прижимая его к лицу. Тихо-тихо, еле переступая одеревеневшими ногами, она сделала несколько меленьких шажков. Задержала дыхание.
— Глядите, госпожа. — Дежурный откинул простыню.
В первый миг она крепко зажмурилась, приготовившись к самому страшному. Прошло несколько секунд. Мужчины рядом молчали, ожидая ее действий, а Агния тихонько приоткрыла один глаз, потом второй…
Сухая пергаментная кожа серовато-коричневого цвета обтягивала череп. Вместо носа была уродливая складка, волосы свалялись в светлый грязный войлок, который, впрочем, был прикрыт чем-то вроде вязаного колпака с нашитыми на него бисеринами. Провалившиеся веки прикрывали то, что осталось от глаз. Нижняя челюсть откинулась, обнажая ряд зубов. Тонкие руки сложены на груди.
И все-таки это была не просто мумия, как те, которые она видела в музее, — не сухой обтянутый кожей скелет, а именно останки человека. Лицо еще сохраняло знакомые черты, и Агния пошатнулась, внезапно узнав его.
— Нет!
Перед глазами все поплыло, потемнело. Она попыталась сделать шаг, но ватные ноги не слушались. Вслепую протянула руки в поисках любой опоры. Вскрикнула, когда чьи-то пальцы сомкнулись на ее запястье, — подумалось, что труп ожил и устремился к ней…
А потом резкий тошнотворный запах ударил через ноздри вверх, дойдя до самого мозга. Агния вскрикнула еще раз, закашлялась, моргая слезящимися глазами, и внезапно обнаружила, что сидит на лавке у противоположной стены. Над нею склонялись Ариэл и рогач, загораживающие своими плечами ряды столов и их тошнотворное содержимое. Дежурный топтался неподалеку.
— Вам лучше? — поинтересовался следователь.
Агния смогла только кивнуть. От резкого запаха глаза все еще слезились, а горло словно сдавили тиски.
— Вы узнали этого человека?
— Да, — ответил за нее Ариэл.
— О вас речи нет, — прогудел Холодный Туман. — Вы доставили сюда эту мумию. Я спрашиваю у женщины. Вы узнали его?
Агния задержала дыхание. Ей не нужно было сосредотачиваться — ужасное видение так и стояло перед глазами.
— Да, — услышала она свой голос.
— Это был…
Светлые волосы. Линия носа — то есть той его части, что осталась… Излом бровей… Подбородок с милой ямочкой…
— М-марек…
— Вы уверены?
Она кивнула. Мысль о том, что она могла ошибиться и что тогда пришлось бы смотреть второй раз, повергла в ужас. Все что угодно, только не это!
Следователь вздохнул. Человечка оказалась обычной. Она боялась смерти. Что ж, это нормально для самок. Им ведь не приходится смотреть в лицо опасности.
— Я понимаю, что не должен этого говорить, но мы должны иметь полную гарантию. У вашего мужа были какие-нибудь особые приметы? Шрамы? Нанесенные при жизни на тело знаки? Может быть, родимые пятна?
— Родинка, — прошептала Агния. — У него была родинка там, на спине. Между лопаток. И еще вот тут, — показала на свою грудь. Слезы сами полились из глаз — не к месту вспомнилось, как однажды она, в первые дни после замужества, поддавшись минутному порыву, поцеловала мужа как раз в родинку на спине. И потом несколько дней чувствовала себя безнравственной, потому что была убеждена, что порядочные жены так не поступают. Для поцелуев есть губы, лоб, щеки, запястья, но никак не… остальное тело. Так ее воспитывали в пансионе. Так она сама была убеждена, пока Марек, а потом Ариэл не доказали ей обратного.
