Рик Риордан - Кровь Олимпа (ЛП)
Рейна похлопала его по спине.
— Это верно. На протяжении сотен лет боги пытались разделить нас, чтобы мы не сражались друг с другом. Но есть и другая, лучшая разновидность мира — взаимопомощь.
Пайпер встала с места.
— Ты уверена, что твоя мама — богиня войны?
— Да, МакЛин, — ответила Рейна. — Я все еще намереваюсь поучаствовать во множестве сражений. Но с этих пор мы будем сражаться вместе!
Толпа взорвалась радостными криками.
Чжан поднял руку, прося тишины.
— Вам всегда рады в Лагере Юпитера. Мы с Хироном пришли к следующему соглашению: между лагерями будет совершаться обмен — посещения по выходным, программы тренировок и, разумеется, неотложная помощь при потребности…
— А вечеринки? — спросил Дакота.
— Точно-точно! — поддержал его Коннор Стоул.
Рейна распростерла руки в стороны.
— Это само собой. Ведь мы, римляне, и придумали вечеринки.
Прогремело еще одно протяженное «о-у-у!».
— Поэтому, спасибо вам, — завершила речь Рейна. — Всем вам. Оба лагеря могли пойти по тропе войны и ненависти. Вместо этого мы обрели дружбу и поддержку.
После она сделала нечто неожиданное, что больше походило на приятный сон.
Дочь Беллоны подошла к Нико, который, как обычно, стоял в тени, схватила его за руку и аккуратно вытянула на свет костра.
— У нас был один дом, — сказала она. — Теперь мы обрели второй.
С этими словами Рейна заключила Нико в крепкие объятия, и толпа одобрительно заревела. Впервые сын Аида не захотел отстраняться. Он уткнулся носом в ее плечо и усиленно заморгал, пытаясь прогнать непрошенные слезы.
ГЛАВА 55. НИКО
Ту ночь Нико провел в домике Аида.
Он не особо любил это место и вовсе не горел желанием здесь ночевать, однако присутствие сестры заставило его передумать. С ней было весело и уютно — пускай он и оставался тут лишь на несколько дней, а Хейзел настояла прикрыть свою часть комнаты простынями для какого-никакого личного пространства, что делало помещение похожим на зону карантина.
Незадолго до комендантского часа пришел Фрэнк, и несколько минут они с Хейзел тихо о чем-то беседовали.
Сын Аида старался не обращать на них внимания. Он разлегся на своей койке а-ля саркофаг — остов из красного дерева, латунные вставки, кроваво-красные бархатные подушки и одеяла. При построении домика Нико отсутствовал, так что… нет, эти койки были не его идеей. Судя по всему, здешние дизайнеры принимали детей Аида за вампиров, а не за полубогов.
Наконец, Фрэнк постучал по стене рядом с кроватью Нико.
Сын Аида обернулся на стук. Чжан теперь казался таким высоким, таким… римлянином.
— Слушай, — сказал Фрэнк. — Утром мы покидаем лагерь. Я просто хотел поблагодарить тебя.
Нико присел.
— Ты и сам отлично поработал, Фрэнк. Для меня было честью сражаться с тобой.
Фрэнк улыбнулся.
— Честно говоря, я удивлен, что вообще выжил. Вся эта какофония с волшебной деревяшкой…
Нико кивнул. Хейзел как-то рассказывала, что жизнь Фрэнка зависела от маленького кусочка дерева. Хорошо, что теперь сын Марса мог свободно говорить на эту тему.
— Будущее я не предсказываю, — ответил Нико. — Но чувствую, когда те или иные люди близки к смерти. Ты к ним не относишься. Я точно не знаю, когда сгорит твоя деревяшка. В конце концов, все мы однажды выгорим. Но с тобой это случится нескоро, претор Чжан. У вас с Хейзел впереди еще множество приключений. Ваша история только начинается. Так что береги мою сестру, ладно?
Хейзел подошла к Фрэнку сзади и взяла его за руку.
— Нико, ты ведь не угрожаешь моему парню?
Эти двое были отличной парой; Нико искренне радовался за них. Однако в то же время в его сердце отдавалась странная, призрачная боль, словно от старой военной раны, которая давала о себе знать в плохую погоду.
— Зачем мне ему угрожать? — спросил Нико. — Фрэнк — хороший парень. Или медведь. Или бульдог. Ну или…
— Ох, да ладно тебе, — рассмеялась Хейзел и поцеловала Фрэнка. — Увидимся утром.
— Ага, — подтвердил Чжан. — Нико… ты уверен, что не хочешь отправиться с нами? В Новом Риме тебе всегда рады.
— Спасибо, претор. Рейна предложила мне то же самое, и мой ответ неизменен: нет, не хочу.
— Тогда, надеюсь, мы еще увидимся?
— А как же, — пообещал Нико, — я ведь буду мальчишкой с корзинкой цветов у вас на свадьбе, верно?
— Э-э… — Фрэнк смутился, прочистил горло и пошаркал на выход, врезавшись по пути в дверной косяк.
Хейзел скрестила руки на груди.
— Обязательно было дразнить его по этому поводу?
Она присела на койку Нико. Какое-то время они просто сидели молча, наслаждаясь уютной тишиной… брат и сестра, дети прошлого, дети Подземного мира.
— Я буду скучать по тебе, — наконец сказал Нико.
Хейзел села поближе и положила голову ему на плечо.
— Я тоже, старший братец. Буду ждать тебя в гости.
Сын Аида постучал по новому офицерскому значку, блестевшему у нее на куртке.
— Теперь ты центурион Пятой когорты. Поздравляю. А у вас там случайно нет правил, запрещающих центурионам встречаться с преторами?
— Ш-ш-ш, — произнесла Хейзел, — возвращать все в легионе на круги своя и так будет непросто… нужно исправить все, что напортачил Октавиан. Тонкости правил относительно свиданий меня волнуют в последнюю очередь.
— Ты так изменилась… и уже не та девочка, которую я привел в Лагерь Юпитера. Ты освоила Туман, обрела в себе уверенность…
— И все это благодаря тебе.
— Нет, — возразил Нико. — Получить вторую жизнь — это одно, а вот сделать ее лучше — уже совсем другое.
Внезапно Нико осознал, что данные слова могли относиться и к нему самому. Он решил не упоминать об этом.
Хейзел вздохнула.
— Вторая жизнь. Мне просто хотелось бы…
Сын Аида понял ее с полуслова. Исчезновение Лео коснулось абсолютно всех жителей лагеря, словно нависшая над ними грозовая туча. До этого момента они с Хейзел пытались не поднимать тему по поводу произошедшего с ним.
— Ты ведь почувствовал его смерть, не так ли? — глаза у Хейзел были на мокром месте, говорила она очень тихо.
— Да, — признал Нико. — Но я не знаю, Хейзел. Что-то в ней было… не так.
— Он не мог принять сыворотку жизни. Да и взрыв был слишком мощным. Я думала, что помогаю Лео... На деле я все испортила.
— Не говори так. Это не твоя вина.
Хейзел была не единственной, кого мучила совесть. Последние сорок восемь часов Нико то и делал, что переигрывал в мыслях ту сцену с Октавианом возле катапульты. Правильно ли он поступил? Не исключено, что та огненная комета помогла уничтожить Гею… и не исключено, что она лишила Лео Вальдеса жизни без веской на то причины.
