Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Мартин Джордж Р.Р.

— Самозванец, — заявил Рендилл Тарли.

— Возможно. — Киван был в этом самом зале, когда Тайвин сложил тела детей Рейегара в багряных плащах к подножию Железного Трона. В девочке все узнали принцессу Рейенис, на размозженном черепе мальчика уцелели лишь светлые прядки. Все только бросали взгляд и тут же отводили глаза. Тайвин сказал, что это принц Эйегон, и ему поверили на слово. — С востока, однако, приходят вести о другой Таргариен, в подлинности которой уж никак нельзя усомниться: о Дейенерис.

— Такая же сумасшедшая, как отец, — изрек Тирелл.

За ее отца дом Тиреллов, между прочим, стоял мало что до последнего, но и после победы Роберта.

— Сумасшедшая, нет ли, но к нам на запад с востока идет густой дым, которого, как известно, без огня не бывает.

— Драконы, — покивал Пицель. — О них и в Староместе рассказывают — рассказчиков слишком много, чтобы оставить их без внимания. Сребровласая королева с тремя драконами.

— Вот и пусть себе царствует над заливом Работорговцев, — буркнул Мейс.

— Согласен с вами, но эта девочка — прямой потомок Эйегона Завоевателя, и я не думаю, что она будет сидеть в Миэрине вечно. Если она высадится у нас и примкнет к лорду Коннингтону с его принцем, самозванец тот или нет… С Коннингтоном и его претендентом нужно расправиться еще до того, как Дейенерис Бурерожденная достигнет западных берегов.

— Именно этим, сир, я и намерен заняться, — скрестил руки Мейс Тирелл. — Сразу же после суда.

— Наемники дерутся за деньги, — молвил великий мейстер. — За приличную сумму золотом Золотые Мечи могут сдать нам и Коннингтона, и принца.

— Будь оно у нас, это золото, — подал голос сир Харис Свифт. — Увы, милорды, в нашей сокровищнице водятся лишь крысы да тараканы. Я вновь обратился к мирийским банкирам. Если они согласятся возместить наш долг Браавосу и открыть нам новый кредит, налоги увеличивать не придется, иначе же…

— Пентосские магистры тоже дают деньги в долг, — сказал сир Киван, — попытайте счастья у них. — На пентошийцев надежды еще меньше, чем на мирийцев, но надо испробовать все пути. Если не будет найден новый источник монеты или Железный банк не смягчится, долги короны, хочешь не хочешь, придется выплачивать золотом Ланнистеров. Повышать налоги, когда в Семи Королевствах вспыхивают все новые мятежи? Половина лордов сочтет это тиранией и перебежит к ближайшему узурпатору, лишь бы сберечь себе медный грош. — А если не выйдет, не миновать вам ехать в Браавос самолично.

— В самом деле? — испугался сир Харис.

— На то вы и мастер над монетой, — отрезал лорд Рендилл.

— Это так, милорд, — белый клок на подбородке сира Хариса затрясся в негодовании, — но позвольте вам напомнить, что эту кашу не я заварил. И не всем нам посчастливилось пополнить свои сундуки добычей от взятия Девичьего Пруда и Драконьего Камня.

— Что за гнусные намеки, Свифт! — вспылил Тирелл. — Никаких сокровищ на Драконьем Камне, могу вас заверить, не было. Люди моего сына обшарили весь остров до последнего дюйма — и хоть бы крупица золота, хоть бы один драгоценный камешек, не говоря уж о пресловутых драконьих яйцах.

Кивану Ланнистеру доводилось бывать на Драконьем Камне, и он сомневался, что Лорас Тирелл впрямь обыскал каждый дюйм этой древней твердыни. Крепость, в конце концов, строили валирийцы, чьи творения никогда не обходились без колдовства. Сир Лорас молод, склонен к поспешным суждениям и притом тяжело ранен, но не стоит сейчас говорить лорду Тиреллу о возможной оплошности его любимого сына.

— Богатства Драконьего Камня, если они существовали на деле, наверняка прибрал к рукам Станнис. Перейдем к другим вопросам, милорды: нам, ежели помните, предстоит судить за государственную измену двух королев. Моя племянница предпочла испытание поединком, где за нее выступит сир Роберт Сильный.

— Безмолвный гигант, — скривился лорд Рендилл, а лорд Тирелл осведомился:

— Скажите, сир, откуда он взялся? Почему о нем раньше никто не слышал? Он безмолвствует, не открывает лица, не снимает доспехов. Как знать, рыцарь ли он вообще?

«Как знать, живой ли он человек». Меррин Трант утверждает, что этот Роберт ничего не ест и не пьет, Борос Блаунт добавляет, что тот и по нужде никогда не ходит. Оно и понятно, мертвецу это незачем. Киван Ланнистер подозревал, кто этот белый рыцарь на самом деле, и Тирелл с Тарли, несомненно, разделяли его подозрения. Не надо Роберту пока поднимать забрала, что бы за ним не скрывалось: он — единственная надежда Серсеи, и остается молиться, чтобы в бою он оказался столь же грозен, каковым кажется с виду.

Мейс, однако, ничего не видит за опасностью, грозящей его собственной дочери.

— Его величество принял сира Роберта в Королевскую Гвардию, — напомнил ему сир Киван, — и Квиберн за него поручился. Он должен победить во что бы то ни стало, милорды. Если мою племянницу признают виновной в измене супругу и государству, законность рождения ее детей будет поставлена под сомнение, а когда Томмен перестанет быть королем, то и Маргери перестанет быть королевой. — Он дал Мейсу разжевать эту мысль и продолжил: — Серсея, какими бы ни были ее провинности, остается дочерью Утеса и моей родной кровью. Я не желаю, чтобы она погибла смертью изменницы, однако зубы ей все же вырвал. Вся ее стража заменена моими людьми, вместо прежних фрейлин ей прислуживают септа и три послушницы, выбранные верховным септоном. Голоса в правлении королевством и в воспитании Томмена она более не имеет. После суда я отошлю ее в Бобровый Утес, где она и останется. Ограничимся этим.

О том, что и так было ясно, он не стал поминать. Серсея упустила власть, став подмоченным товаром: все пекари, подмастерья, шлюхи и нищие от Блошиного Конца до Вонючей Канавы видели ее позор и любовались ее наготой. Ни одна королева после этого не может править страной. В золоте и шелках она была все равно что богиня, нагая стала обыкновенной стареющей женщиной с обвисшей грудью и следами родов на животе — все бабенки в толпе не преминули указать на это своим мужьям и любовникам. Впрочем, лучше жить опозоренной, чем умереть гордой.

— Больше она ничего не вытворит, — пообещал Киван Тиреллу. — Даю вам слово, милорд.

— Как скажете, — неохотно кивнул тот. — Моя Маргери хочет, чтобы ее судили служители Веры. Хочет, чтобы ее признали невиновной на глазах всего королевства.

«Если ты веришь в ее чистоту, зачем привел с собой войско?»

— Надеюсь, что это произойдет в самом скором времени. Что там у нас еще, великий мейстер?

Пицель сверился с документами.

— Дело о наследстве Росби. Поступило шесть прошений на этот счет…

— Росби можно отложить на потом. Что еще?

— Приготовления к встрече принцессы Мирцеллы.

— Вот что получается, когда связываешься с дорнийцами, — вмешался Тирелл. — Нельзя разве подобрать девочке лучшего жениха?

«Такого, как твой сын Уиллас? Ее изуродовал один дорниец, его искалечил другой?»

— Можно-то можно, — ответил сир Киван, — но дорнийцев лучше не обижать, у нас и без них довольно врагов. Худо нам будет, если Доран Мартелл примет сторону Коннингтона.

— А не поручить ли нашим дорнийским друзьям провести с ним переговоры? — хихикнул сир Харис. — Это помогло бы избежать кровопролития.

— Да… может быть, — устало проронил Киван. — Благодарю вас, милорды. Соберемся снова через пять дней, после суда над Серсеей.

— Будь по-вашему. Да придаст Воин сил сиру Роберту. — Мейс Тирелл едва кивнул лорду-регенту, но и на том спасибо.

Рендилл Тарли вышел со своим сюзереном, копейщики в зеленых плащах за ними. «Тарли всего опасней, — подумал сир Киван. — Узколобый, но проницательный и наделенный железной волей — лучшего солдата во всем Просторе не сыщется. Как бы переманить его на свою сторону?»

— Лорд Тирелл меня не любит, — пожаловался Пицель после ухода десницы. — Этот лунный чай… не надо было мне о нем говорить, но королева-мать приказала. Я спал бы крепче, если бы лорд-регент уделил мне пару своих гвардейцев.