Сара Маас - Королева теней
- Я действительно задаюсь вопросом, - размышлял король, откидываясь назад на его троне, - кто участвовал в заговоре больше: капитан или ты, Защитница? Или я должен называть тебя Аэлина?
Глава 70
Это место пахло смертью, словно тьма между звездами.
Столетия тренировок научили Рована сохранять размеренные шаги, сосредоточившись на весе, что он нес, когда он и генерал проходили по скользкому, древнему проходу.
Каменный путь был испещрен зверскими когтями, пространство было столь темным, что даже глаза Рована подводили его. Генерал полз немного позади, не создавая шума, за исключением гальки выскальзывавшей из-под ног.
Сейчас Аэлина была в замке, ведя капитана на цепи, он был ее билетом.
Если они правильно рассчитали, у них было всего несколько минут, чтобы поджечь адский огонь и убраться.
После чего он был бы рядом с ней, переполненный магией, чтобы вытянуть воздух из легких короля. И тогда он с удовольствием бы смотрел, как она сожжет его. Медленно.
Хотя он знал, что его удовлетворение было бы бледным, по сравнению с тем, что почувствует генерал. И каждое дитя Террасена.
Они прошли через тяжелые железные врата, которые были согнуты, будто массивные когтистые лапы вырвали их с петель. Дорожка впереди была из гладкого камня.
Эдион втянул воздух как раз в то время, когда боль пронзила голову Рована, прямо между глаз.
Камень Вэрда.
Аэлина предупреждала его о Башне – что камень вызывал у нее головную боль, но это…
Она тогда была в своей человеческой форме.
Это было невыносимо, как будто сама его кровь отпрянула от камня.
Эдион пробормотал проклятия, Рован повторил их.
Но существовала широкая расщелина в каменной стене, а за ней чистый воздух.
Не смея дышать слишком громко, Рован и Эдион протиснулись в расщелину.
Большая круглая камера, в которой находились восемь открытых железных дверей. Это было основание башни с часами, если их вычисления были верны.
Тьма камеры была почти непроницаема, но Рован не решался зажечь факел, который он взял с собой. Эдион фыркнул, сырой звук. Сырой из-за –
Кровь текла по подбородку и губам Рована. Кровотечение из носа.
- Скорее, - прошептал он, опуская урну у противоположной стены.
Еще несколько минут.
Эдион поставил свою урну напротив урны Рована, у выхода. Рован опустился на колени, боль в голове становилась все сильнее и сильнее с каждым ударом.
Он продолжал двигаться, не обращая внимания на боль, когда он установил провод и провел его туда, где присел Эдион. Капающая из носа кровь была единственным звуком.
- Быстрее, - сказала Рован, и Эдион тихо зарычал – больше не желая отвлекаться на предупреждения. Он не хотел говорить генералу, что закончил несколько минут назад.
Рован выхватил меч и направился к проходу, через который они прошли. Эдион пятился к нему, разматывая свой провод. Они должны быть достаточно далеко, прежде чем зажечь провод, иначе они могли обратиться в пепел.
Эдион достиг его, разворачивая катушку дюйм за дюймом, просто белая полоса в темноте. Кровотечение началось из другой ноздри.
Боги, запах этого места. Смерть, вонь и страдания. Он едва ли мог соображать. Голова была словно в тисках.
Они отступили в тоннель, это была их единственная надежда и спасение.
Что-то капало на его плечо. Ухо кровоточило.
Он вытер его свободной рукой.
Но это была не кровь.
Рован и Эдион застыли, когда низкое рычание заполнило проход.
Что-то на потолке зашевелилось.
Семеро.
Эдион уронил катушку и выхватил меч.
Кусок ткани – серый маленький потертый – торчал изо рта чудовища, цепляющегося за каменный потолок. Его плащ – недостающий кусочек его плаща.
Лоркан солгал.
Он не убил оставшихся вэрдовских псов.
Он только подсунул им его запах.
***
Аэлина Ашерир Галатиния столкнулась с королем Адарлана.
- Селена, Лилиана, Аэлина, - протянула она, - меня никогда не волновало, как ты меня будешь звать.
Ни один из стражников не шелохнулся. Она чувствовала, что Шаол смотрит на нее, чувствуя неустанное внимание принца Валга в Дорине.
- Вы думали, - сказал король, ухмыляясь как волк, - что я не загляну в разум своего сына и не узнаю, что он знает, и что он видел в день спасения твоего кузена?
Она не знала и, конечно, не планировала раскрыться так рано.
- Я удивлена, что вам потребовалось так много времени, чтобы понять, кого вы впустили через парадные двери. Честно говоря, я немного разочарована.
- Тоже самое могут сказать люди о тебе. Какого это было, принцесса, лечь в постель с моим сыном? Со своим смертельным врагом?
Дорин даже не моргнул.
- Ты собираешься сделать это из чувства вины – или потому что ты закрепилась в моем замке, и больше он не нужен тебе?
- Это отцовская забота?
Низкий смех.
- Почему капитан не перестанет притворяться, что он застрял в этих кандалах и не подойдет поближе?
Шаол застыл. Но Аэлина ему слегка кивнула. Король, не глядя на стражников, сказал:
- Убирайтесь.
Как один, стражники ушли, закрыв за собой дверь. Тяжелое стекло грохотало, а пол задрожал. Кандалы Шаола с грохотом упали на пол, и он согнул запястья.
- Такой мерзкий предатель жил в моем собственном доме. И думая, что когда-то ты была здесь в цепях – что когда-то я был так близок к цели и не имел понятия, что за трофей я приговорил к Эндовьеру. Королева Террасена – рабыня и моя Защитница.
Король разжал кулак, смотря на два кольца в ладони. Он бросил их в сторону. Они отскочили от красного мрамора, тихо свистя.
- Жаль, что сейчас у тебя нет твоего огня, Аэлина Галатиния.
Аэлина потянула ткань, чтобы достать меч Оринфа.
- Где ключ Вэрда?
- По крайней мере, ты прямолинейная. Но что ты будешь делать со мной, если я не скажу, Наследница Террасена?
Он указал на Дорина, и принц сошел по ступенькам с помоста и остановился.
Время – ей нужно время. А башня все еще на месте.
- Дорин, - тихо сказал Шаол.
Принц не ответил.
Король усмехнулся.
- Сегодня не выходит, капитан?
Шаол выдержал взгляд короля, доставая Дамарис – подарок Аэлины.
Король постучал пальцем по подлокотнику своего трона.
- Что бы сказали благородные люди Террасена, если бы узнали, что у Аэлины Дикий Огонь такая кровавая история? Если бы они узнали, что она служила мне? Какую надежду бы им дало это, знать, что их потерянная принцесса была так испорчена?
- Вам, конечно, нравится слушать то, что вы говорите, не так ли?
Палец короля замер.
- Я признаю, что не знал, не замечал этого. Что ты и есть тот испорченный ребенок, что расхаживал по своему замку. И здесь, я, думаю, помог тебе. Я видел твой разум в тот день, Аэлина Галатиния. Ты любила свой дом и свое королевство, но у тебя было такое желание быть нормальной, такое желание быть свободной от своей короны, даже тогда. Ты передумала? Я предложил тебе свободу на блюдечке десять лет назад, и все же ты стала рабом, так или иначе. Смешно.
Время, время, время. Пусть говорит…
- У вас был элемент неожиданности, - сказала Аэлина. - Но теперь мы знаем, что за силой вы владеете.
- Ты? Ты понимаешь ценность ключей? Чем вы должны стать для того, чтобы использовать один?
Она крепче сжала меч Оринфа.
- Хотела бы ты столкнуться со мной тогда, Аэлина Галатиния? Чтобы убедиться, что заклинания, которые вы узнали из книг, украденных у меня, держаться? Маленькие хитрости, по сравнению с силой ключей, принцесса.
- Дорин, - снова сказал Шаол.
Принц, все еще смотрел на нее, голодная улыбка тронула его губы.
- Позволь мне продемонстрировать, - сказал король Адарлана.
Аэлина напряглась, ее внутренности сжались.
Он указал на Дорина.
- На колени.
Принц упал на колени. Она скрыла свою дрожь, из-за стука костей о мраморный пол. Король сомкнул брови. Тьма начала расползаться от короля, словно молнии.
- Нет, - выдохнул Шаол, делая шаг вперед.
Аэлина схватила капитана за руку прежде, чем он смог сделать что-то глупое.
Завитки тьмы вонзились в спину Дорина, и он, кряхтя, поднялся.
- Я думаю, что ты знаешь больше, Аэлина Галатиния, - сказал король, и знакомая тьма разрослась. - То, что могла узнать только наследница Брэннона Галатиния.
Третий ключ Вэрда.
- Ты не посмеешь, - сказала Аэлина.
Шею принца стягивало так, что он задыхался, а тьма хлестала его.
Один раз – два.
Она знала эту боль.
- Он твой сын – твой наследник.
- Ты забываешь, принцесса, - сказал король, - что у меня два сына.
Дорин закричал, когда кнут из тьмы вонзился в его спину. Черная молния мелькнула через поврежденные зубы.
Она сделала выпад – и была отброшена назад. Невидимая стена черной боли была вокруг Дорина, и его крики стали нескончаемыми.
