Наталия Московских - Зов Тайрьяры
- Спасибо, - тихо сказал я, чуть улыбнувшись.
К несчастью, покупать новую одежду у нас не оставалось времени. Взглянув на нас с Роанаром, Нарьо пообещал поискать что-нибудь наиболее подходящее из своих вещей, иначе, по его словам, мы с арбалетчиком своим видом распугаем всю округу и возницу в том числе.
На этом мы решили разойтись по комнатам. Каждому из нас нужен был отдых. Особенно Ольцигу: он после сегодняшнего мероприятия чувствовал себя хуже всех. Правда, восстанавливался он быстро, этого у него не отнять. Думаю, к завтрашнему утру монах окончательно вернется в форму.
Я проводил dassa в комнату, отправился в свою, лег на кровать поверх одеяла и начал засыпать очень быстро, надеясь, что эта ночь обойдется без сновидений.
***
Сквозь темноту прорывались образы.
На какое-то немыслимое расстояние вперед тянулся коридор с серыми стенами, на которых ровным рядом висели факелы. Половина из них не горела, погружая пространство в зловещий полумрак. Тени плясали на стенах, словно бьющиеся в экстазе демоны.
Раздавался мерный звук шагов. Длинный коридор поворачивал налево, и из-за поворота показался человек в черном камзоле, расшитом золотыми узорами. Высокий, поджарый, темноволосый (ниспадающие на плечи черные волосы были зачесаны назад) с прямым носом, густыми черными бровями, тонкими губами и холодным взглядом темно-карих глаз.
За ним семенил невысокий юноша в небогатых серых поношенных одеждах, которые были явно велики ему. Обрамляющие затылок темные волосы неряшливо торчали в разные стороны. Нос и щеки краснели от едва сдерживаемых слез. В трясущихся руках мальчик нес длинный тяжелый меч, который попутно пытался вытереть от крови.
- Ты должен учиться, Кастер, - произнес мужчина в черном камзоле, заложив руки за спину, - это было необходимо.
Голос его звучал уверенно и звонко, немного резко и одновременно чуть глухо с бархатными интонациями. На лице играла ироничная полуулыбка.
- Я понимаю, лорд Фэлл, - робко произнес мальчик, опустив голову. Похоже, он не решился произнести что-то еще или посмотреть на господина.
Виктор Фэлл небрежно, свысока, взглянул на мальчишку и взял меч из его рук. Оружие он держал играючи, точно это было продолжением его тела. Из груди служки вырвался облегченный вздох - для него меч был непомерно тяжел. Словно вторя вздоху мальчишки, за окном завыл ветер. Серые тени мелькнули у самой стены снаружи замка, резкому движению ответили тени, пляшущие в отсветах огня, и мальчик поджал губы от страха.
- Ты быстро привыкнешь, - спокойно проговорил Фэлл, снисходительно улыбаясь своему протеже. Мальчик посмотрел на него с боязливым восхищением, - и станешь хорошим воином. Литиция помешала бы тебе.
Служка вытянулся, как струна и сдержанно кивнул, стараясь сдержать дрожащие губы, за которыми крылись и злость, и понимание. Виктора Фэлла позабавило это в юнце, и он кивнул с одобрением.
- Не бойся говорить со мной, Кастер. Тебя не постигнет участь твоей матери. Ты нужен мне, тебе ведь это известно?
Мальчик слабо улыбнулся.
- Я не подведу вас, милорд, - полушепотом отозвался он.
- Иди в свою комнату. Знаешь, где твоя новая комната?
- Да, милорд.
- Тогда ступай.
Мальчик неслышными шагами удалился в уходящий влево отсек длинного, казавшегося бесконечным коридора. Взгляд Виктора Фэлла устремился вперед, лицо нахмурилось.
- А ты что здесь делаешь?
Серая тень мелькнула за окном, сливая картину в одно неясное темное месиво. И вот все вокруг уже заполняет беспорядочная смесь лязга металла, обличительный выкрик "ты убил ее!" и отчаянный вопль жертвы. Женщина без языка. Литиция. Но к тому моменту она уже мертва...
Новая вспышка. Женщина в черном платье летит в расширяющуюся спираль, сияющую холодным голубым светом. Она все продолжает издавать этот страшный крик, рот раскрывается, в нем виднеется обрубок языка, глаза наполняются ужасом, а окровавленная рука тянется вперед... ко мне.
- Неблагодарный щенок! - выкрик прорезает пространство, звучит всюду, и я слышу собственный голос и чувствую, что тяну руку, чтобы спасти Литицию, но не могу дотянуться и никогда не смогу:
- Нет!
Все вокруг закручивается огромной воронкой, со всех сторон наступает тьма...
...Я вскочил на кровати, судорожно ловя ртом воздух. Сердце колотилось, как бешеное, с лица градом катились капли холодного пота, голова раскалывалась так, что перед глазами плясали красные пятна.
В комнате было прохладно и свежо, но мне казалось, что тут совершенно нечем дышать, а сил встать не нашлось. Голову сдавливало тисками, я со стоном опустился на подушку, пытаясь дышать ровнее, но все равно делал лишь лихорадочные вдохи, словно только что чуть не утонул. Боль не отступала. Я вжался в подушку, сдавил руками лоб, закрыл пылающие глаза, словно это могло помочь унять боль, но, кажется, становилось только хуже. Нога согнулась в колене, оттолкнулась от кровати, и я лишь глубже вжался в подушку, с трудом подавив стон.
Глаза слезились, а горло сжималось от беспричинного удушья. Я не мог прийти в себя. Где-то в душе мне было совершенно неясно, почему эти сны влияют на меня так сильно, ведь то, что я видел, даже нельзя назвать кошмаром...
Лежать становилось невыносимо. Я резко оттолкнулся от кровати и шатающейся походкой поплелся к двери. На воздух. Нужно выбраться на воздух.
Дорога до крыльца дома Нарьо Эмса показалась мне вечной. До нужного места я добрался, согнувшись пополам от проклятой мигрени. Ухватившись за деревянные перила справа от крыльца я, наконец, застонал в голос, не боясь никого разбудить. На секунду показалось, что стало легче, но боль накатывала волнами и не отпускала до конца. Я с трудом держался на ногах, с силой сжимая перила, и жадно вдыхал ночную прохладу.
- Райдер? - послышался сзади тонкий женский голос, - что с тобой?
Филисити приблизилась, ее рука легла мне на плечо.
- Все хорошо, - произнес я, но даже сам себе поверил с трудом, поэтому добавил, - просто приснился кошмар.
- Я могу тебе чем-то помочь? - участливо спросила девушка, - говорят, становится лучше, если рассказываешь о своих кошмарах.
Я не успел ответить. Боль застлала глаза, голова вспыхнула, как еретический костер, к горлу подступила тошнота, и мне с трудом удалось сдержать рвотный позыв. Однако стон сдержать не удалось. Мои руки вцепились в волосы, хотелось содрать кожу с головы, будто это могло прекратить треклятую мигрень. Ноги мои подкосились, и я тяжело повалился на пол крыльца, чудом не стукнувшись челюстью о перила.
Девушка ахнула, сделала шаг ко мне, но, передумав, остановилась.
