Сара Хагерзак - Принц подземелья
— Он чем‑то расстроил тебя? — тихо спросил Снейп, увидев, что она выглядит печальной.
— Нет, Сев, — так же тихо ответила Лили. — Просто я вспомнила о том, какой когда‑то была дурочкой. Неприятно осознавать себя связанной хоть чем‑то с таким человеком, как он.
— Забудь, — успокоил её Снейп. — Скажи лучше, драконья печень хорошего качества?
— Во всяком случае, смотреть на неё приятнее, чем на Саймона, — ядовито ответила Лили, пытаясь разогнать сжавшую её сердце тоску.
Но, видимо, встреча с Колеттом всё‑таки оставила в душе Лили неприятный осадок, и она захандрила. Несколько дней ей было невыносимо грустно, и она не находила себе места, удивляясь, почему этот незначительный эпизод подействовал на неё так сильно. А потом вдруг ясно поняла, что Саймон здесь не при чём, — это лишь случайное совпадение. На самом деле с ней происходило то, что должно было неизбежно случиться и о чём она, сделав однажды свой выбор, старалась больше никогда не думать.
Почему‑то Лили казалось, что это случится быстро: что однажды утром она просто не проснется — и всё. Но теперь она наблюдала, как жизнь медленно уходит из неё, словно вода из треснувшей чашки. С каждым днем она всё больше слабела и теряла силы, а вместе с ними — и интерес к происходящему.
Северус тут же понял, что с ней что‑то не так, и страшно переполошился. Он пытался готовить для неё какие‑то лекарства, снова проводя по полночи в лаборатории, как когда‑то во время болезни Альбуса. Лили прекрасно знала, что все его усилия ни к чему не приведут, и ей было больно видеть, как он тратит время на бесплодные попытки помочь ей, вместо того, чтобы дать ей возможность провести свои последние дни рядом с ним. Но она прекрасно знала своего мужа. Знала, что он не отступится, пока будет считать, что у него есть хотя бы один шанс, и решила рассказать ему обо всём.
Мальчики, обеспокоенные не меньше отца, прибегали к ней каждый день из школы, а Альбус совсем перебрался жить в Хогвартс, но они наконец разошлись спать, а Лили осталась сидеть на диване в гостиной, глядя через открытую дверь лаборатории, как Северус, склонившись над котлом, что‑то сыпет в него.
— Сев, — позвала она, — подойди, пожалуйста, ко мне.
— Можешь подождать полторы минуты? — он сосредоточенно смотрел в котел, помешивая варево в какой‑то сложной последовательности, и Лили видела, как указательный палец его левой руки двигается в такт отсчитываемым секундам.
Ровно через полторы минуты он погасил огонь под котлом и вышел из лаборатории.
— Это должно помочь тебе, — не совсем естественная улыбка замерла на его лице, но тревожная складка между бровями говорила о том, что сам он не очень уверен в своих словах.
— Нет, Сев, — немного печально сказала она. — Оставь эти попытки. Они ни к чему не приведут. Мое время заканчивается, и то немногое, что мне осталось, я хочу провести рядом с тобой.
Он вздрогнул и побледнел, как будто кто‑то ударил его ножом в сердце, и улыбка на его лице погасла.
«Он догадывался, — подумала вдруг Лили, — или догадался сейчас… А может, прочитал в моих глазах, как он это умеет. Во всяком случае, хорошо, что мне не нужно ничего объяснять…»
Снейп медленно подошел к ней и сел рядом.
— Сколько ты мне отдала? — глухо спросил он.
— Половину.
— Половину своей жизни?! — в голосе Снейпа звучал ужас. — Когда ты это сделала?
— Когда мы поженились.
— Как ты могла?! Ты же была еще ребенком! Как ты могла так бездумно разбрасываться своим временем?
— Не бездумно. Я думала об этом долго, и решила, что так будет правильно, — Лили осторожно разжала его пальцы, сжимавшие её плечо: — Мне больно…
— Прости… — он отдернул руку, а потом снова осторожно обнял её. Прикрыв глаза и горестно покачав головой, он сказал: — Я ничего не знал… ни о чем не догадывался… Хотя Кингсли предполагал что‑то подобное.
— Ты и не должен был ни о чём догадываться… — тихо объяснила Лили. — Это было условием магического контракта… и частью твоей защиты. Разве смог бы ты жить спокойно, если бы всё узнал? — Лили изо всех сил старалась, чтобы её голос звучал ободряюще. — Сев, не надо ни о чём жалеть. Я не жалею… Вспомни, сколько хорошего у нас было. Ты ведь был счастлив со мной?
Снейп молчал, но она и так знала ответ.
— Подумай, — продолжала она, — ведь мало кто так понимает друг друга, как мы, и мало кто может сохранить любовь надолго. Но у нас была одна жизнь на двоих — в самом прямом, буквальном смысле, — поэтому нам это удалось. Я никогда не раскаивалась, в том, что сделала.
Лили прижалась к мужу, стараясь согреться его теплом. В последние дни она всё время мерзла, и казалось, что этот холод проникает прямо в сердце. Но теперь, когда Северус был рядом и когда он наконец узнал, что происходит, ей больше не нужно было сдерживаться и притворяться. По её щеке сползла слезинка, и Северус сразу почувствовал, что она плачет, хотя и не мог этого увидеть. Он осторожно вытер ей слёзы и зашептал:
— Не плачь. Я что‑нибудь придумаю…
Лили улыбнулась. В этом был весь он — готовый бросить вызов самой смерти, но не сдаваться. Снейп молча сидел рядом, прижав её к себе. Лили тоже не хотела ни о чем говорить, вспоминая свою жизнь и всё лучшее, что в ней было: детей, работу в школе, исследования и открытия, праздники и путешествия по экзотическим странам — и во всех воспоминаниях он непременно был рядом с ней.
«Пусть моя жизнь была не такой уж длинной, но хорошего в ней было гораздо больше, чем плохого».
Сил у неё оставалось совсем немного, и вскоре она уснула, согретая теплом Северуса и его любовью.
– 12 –Часы в гостиной тикали, отсчитывая минуты. Они пробили полночь, затем половину первого. А Снейп всё сидел, обнимая спящую Лили и прислушиваясь к её дыханию. Он знал, что у него ещё есть немного времени, чтобы побыть с ней.
…Тот, кто уверен в своих силах и знает свои цели… Сейчас он был уверен в своих силах, как никогда раньше, а цели… Он видел их так ясно, словно они были написаны перед ним на листе пергамента…
«Твой выход отсюда оплачен», — вспомнил он слова, сказанные ему много лет назад в ирландской гробнице. Выходит, он должен был умереть ещё тогда — возможно, в тот самый день; да и попасть за эту дверь наверняка смог лишь потому, что Смерть звала его. Но он вернулся назад, к женщине, отдавшей за эту возможность половину своей жизни… Да, в общем‑то, и всю оставшуюся жизнь она тоже отдала ему. Она всё время была рядом, готовая выслушать и поддержать его; воспитывала его детей, помогала в работе, создавая вокруг себя атмосферу спокойствия и доброжелательности, подарив ему вторую жизнь — такую, о которой он не смел и мечтать. И ни разу даже не намекнула о том, что она сделала ради того, чтобы всё это стало возможным…
