Анастасия Парфёнова - Обрекающие на Жизнь
— Много лет назад вы тоже позволили себе рассердиться. Не без причины, но когда это кого оправдывало? Ваш гнев вылился в слова и поступки, и так получилось, что эти слова и эти поступки оказали влияние на окружающих, а позже — на их потомков. И в результате… мы имеем то что мы имеем сегодня.
— То есть вы намекаете, что это моя вина?
Она задумчиво посмотрела на смертного.
— Действия не бывает без противодействия. Поступки не бывают без последствий. Понятие «вина» вряд ли здесь применимо. Но есть ещё понятие «ответственность», и я думаю, оно вам более знакомо.
Он молчал.
— Я могу показать вам, какие поступки привели к каким последствиям. Я могу дать знания и навыки, могу научить видеть цепи, тянущиеся из прошлого в будущее. И я не буду контролировать, что вы попытаетесь с этим знанием сделать.
— А что вы требуете взамен?
— Взамен — вы останетесь жить. И будете действовать так, как требует от вас ваше чувство ответственности.
Ему даже не пришло в голову, что она может обманывать, готовить ловушку. С существами такого порядка это просто смешно. Она была настолько выше глупых игр…
Ответственность.
Смерть легче пёрышка. Долг тяжелее скалы.
Оливулцы умели выбирать героев.
— Я согласен.
— Раниель.
— Давно не виделись, о божественная.
— Давно, — в её взгляде невероятным образом смешались терпение и раздражение. Если ты сочетаешь в себе миллиарды личностей, можно позволить некоторую амбивалентность. — Но ты, похоже, ничуть не изменился.
— Прости, что покусился на то, что принадлежит тебе, божественная. Опять.
— Ты так ничего и не понял.
Рубиновые глаза блеснули. Давным-давно, когда многоцветная лишь начала осознавать себя, он и те, кто пошёл за ним, отказались подчинить себя этой новой силе. У них был иной путь.
— Это ты ничего не поняла.
Она заломила бровь — демонстративно человеческий жест, который его величество уже видел однажды.
— Я мог бы полюбить её, — задумчиво протянул король демонов.
— Ты уже её полюбил. Как и всех остальных моих избранниц.
— А я и не спорю, — не ясно было, к чему относится последняя реплика.
Они помолчали.
— Ты повзрослела.
— А ты — нет.
— Глупо получилось.
— Как всегда.
— Леди Адрея.
— Невероятно, — шепнула дарай-княгиня, зачарованно изучая появившееся перед ней существо. Все чувства говорили ей что-то… невозможное. То, чего быть просто не могло. То, что можно было описать только словом «бог».
— В точку.
Адрея арр Тон Грин привыкла доверять своим чувствам, и не без причины. А поскольку то, что она видела и ощущала в этом странном месте, уже поставило её мир с ног на голову, значит… значит, не будет ничего плохого, если вышеупомянутый мир перевернётся ещё пару раз.
— Очень практичный подход, — признало существо. — Но вообще-то я хотела поговорить о генеалогии. В частности, об одном из ваших довольно отдалённых предков…
Музыкальная фраза-символ, которыми Драконы Ауте обозначали свои имена.
Он проявил грубость, ответив на человеческом наречии.
— Многоцветная.
— Не сердись на меня, о могучий.
— Да пошла бы ты… о божественная.
Существо, которое Антея тор Дериул-Шеррн весьма фамильярно называло Бесом, чуть склонило голову в приветствии.
— Мы знаем тебя.
Она поклонилась в ответ.
— Я знаю вас.
Тишина. Затем:
— Если вы пересечёте мой Путь, то ваш прервётся.
Ещё один поклон. Они поняли друг друга.
— Ворон.
Оливулец резко повернулся на звук смутно знакомого голоса. Абсурдное облегчение, которое он вопреки всякой логике испытал, услышав этот голос, мгновенно исчезло, стоило взглянуть в многоцветные глаза. Та, что посмотрела на него в ответ, имела мало общего с Антеей тор Дериул.
Поняв что-то, побледнел.
— Ты сейчас говоришь со всеми, кто здесь есть.
— Да.
— И ты вмешиваешься в их сознания.
— Да.
— После этого с Сопротивлением будет покончено. Может быть, кто-то ещё будет трепыхаться, но останется только видимость, суть уже потеряна. Мы не сможем, да и не захотим вас уничтожить.
— О да.
— Будь ты… вы… все вы прокляты!
Она улыбнулась.
— Ты очень хорошо научился нас понимать.
Оливулец отшатнулся.
Затем:
— Мы… станем частью тебя?
— Не знаю, — она подошла почти вплотную, коснулась когтистой рукой. — Это зависит в основном от вас. В большинстве религий слияние с абсолютом — дело личного выбора каждого. Мне достаточно, чтобы меня просто прекратили убивать.
Он твёрдо отвёл её руку.
— Я не хочу.
— Как я уже сказала, это дело личного выбора.
— А… Императрица?
— Она теперь для вас потеряна.
— Ты говоришь так, будто это великая трагедия.
— А для вас это и есть трагедия.
Молчание.
— Боюсь, что я тебе верю. А это значит, что она выиграла, не так ли?
Богиня улыбнулась, как улыбаются только боги.
— О да.
— Даратея.
Мать Изменяющихся открыла глаза, пытаясь хоть на мгновение сбросить сковывающую по ногам и рукам усталость. Этот танец был очень сложным и, похоже, не прошёл для неё даром.
— Лежи, — рука богини надавила ей на плечо, укладывая обратно. — Я только заскочила сказать, что ты справилась.
— У меня получилось?
— Да.
Тёмная армия, уже собравшаяся было, несмотря ни на что, штурмовать ощетинившуюся неприступными щитами твердыню эльфов, вдруг оказалась вынесена за пределы Эль-онн, аккуратно возвращена домой.
— Не мешайте. Мы сейчас заняты.
— Да, Многоцветная.
А что ещё им оставалось сказать?
— Приветствую, о мой пламенный холод. — Губы женщины, погибшей много лет назад во время Эпидемии, изогнулись в печальной улыбке.
— Так… — Зимний мгновенно понял, что происходит, и наметил план действий. — Она надолго тебя отпустила?
— Вообще-то я должна провести тебя в одно место, как можно скорее…
— Заморожу время, — он был сама деловитость. — На пару суток меня хватит. Пойдём, в конце этой галереи есть проход в закрытые покои.
— Но…
Беловолосый воин подхватил свою вернувшуюся на мгновение из царства смерти жену на руки и, не слушал неискренние протесты, понёс её прочь из зала. Да и протестовала Дайронэ весьма неубедительно. Богине оставалось лишь беспомощно смотреть на это безобразие.
— Эй…
— Присаживайся, о божественная.
Она села рядом, положила голову ему на плечо.
