Светлана Борисова - Эльфийский подарок
– Гляди-ка, запомнил! – захохотала Аталиса и в то же мгновение оказалась в объятиях Радона. – Вижу, наконец узнал, – проговорила она, и хотя это была всё та же девчонка в неприличном наряде, но что-то в её голосе и повадках было от его степенной синеглазой ведьмы, предпочитающей уродливый ведьминский балахон.
– Сердце подсказало, – просиял король. – О боги! До сих пор не могу поверить, что ты жива!
– Да, – ответила она и мягко отстранилась. – Но если ты не сможешь принять меня в ином обличье, то у нас проблема.
– Нет у нас никакой проблемы! – горячо воскликнул Радон, снова привлекая её к себе. – Ещё в тот раз, когда ты лечила меня и выглядела как сейчас рыжеволосой малолеткой-растрёпой, я всё удивлялся, отчего меня так тянет к тебе и страшно злился.
– Всеобщая мать, и здесь то же самое! Там призрак Атуэль, а здесь Волчицы! – расстроилась Аталиса. – Бедная я бедная, если разобраться, то никто не любит меня такой, как я есть, – сердито сказала она. – Ну нет, хватит с меня!
Оттолкнув Радона, девчонка снова двинулась к дому. Он глядел на её бесстыдно обнажённые стройные ножки и его рациональный ум боролся с сердцем, утверждая, что это симпатичное рыжее чудовище обманывает его, прикидываясь Волчицей. Ведь он лично завернул хладное тело любимой женщины в свой плащ и её опустили в яму, а затем закидали промёрзлой землёй.
– Чего стоишь? – обернулась девчонка на пороге. – Уже раздумал идти ко мне в гости? А я тут уже ломаю голову, где мне раздобыть зламельковых жаб тебе на закуску.
– Да нет! Просто прикидываю, где мне привязать коня, – нашёлся Радон.
– Что тут думать? Деревьев вокруг тьма-тьмущая, – удивилась девчонка и заполошно всплеснула руками. – Ой-ой! Я сама его привяжу! – сказала она и, подбежав к нему, забрала поводья коня. – Совсем забыла, что у меня здесь поблизости обретается зубастая скотина, которую хлебом не корми, а дай нашкодить. Вмиг слопает твоего жеребца и даже косточек не оставит.
Ничего не понимающий король опасливо оглянулся, но никого не увидел.
– И ты туда не ходи, – предупредила Аталиса и указала ему в сторону большого дуба, стоящего в отдалении, а затем кому-то погрозила кулаком. – Фонарик, если тронешь их, я тебя, гад ты эдакий, по самое горло залью водой, и тогда ты взорвёшься у меня, как перегретый чугунок.
Когда поблизости раздался чей-то мощный выдох и вслед за тем сердитое сопение, Радон потряс головой, не веря своим ушам.
– Это кто? – не выдержав, спросил он.
– Моё ездовое средство, – охотно сообщила Аталиса. – Сам понимаешь, что это не конь.
– Тогда кто? – не отставал Радон, не на шутку заинтересовавшись неизвестным животным.
– Дракон, – ухмыльнулась она и, взяв его за руку, потянула за собой. – Идём! Так-то он привязан, но не вздумай соваться к нему, а то Фонарик и тебя слопает за милую душу, конечно, если дотянется. Понял?
– Понял! – ответил устрашённый Радон.
Шагнув через порог, король Эдайна выглянул и посмотрел в сторону дуба, и ему показалось, что среди листвы блеснули огромные жёлтые глаза. «Вот рогатый! И к кому это меня занесло?!» – подумал он сокрушённо.
Аталиса, для которой его мысли не были секретом, ехидно ухмыльнулась. «Ага! Уже жалеешь, что связался со мной? Ну-ну! То ли ещё будет!»
– Присаживайся, – сказала она гостеприимным тоном и смахнула со стола пылищу. – Апчхи!.. Всеобщая мать!.. Апчхи!.. Прости, у меня здесь слегка не прибрано.
– Ничего страшного, старик сказал, что ты только недавно приехала, – проговорил Радон, опасливо глядя на громадного паука, который медленно опускался вниз: прямо на предложенный ему табурет
– А что ещё он тебе доложил? – рассеяно спросила девушка. Суетясь по хозяйству, она попутно смахнула паука. – Садись, вот он тебя не съест. Конечно, паучище большой, но кроме размеров в нём нет ничего необычного.
– Что ты поругалась с мужем, – помедлив, ответил Радон.
– Вот сплетник! – возмутилась Аталиса. – Впрочем, все лешие такие, – сообщила она и поставила перед ним чашку с чаем. – Вот, попробуй. Я добавила травок, тебе должно понравиться.
Одним махом Радон выпил чай, и потянулся было за печеньем, но передумал и опустил руку. Аталиса, сидящая напротив, хихикнула.
– Да не бойся ты! Я не собираюсь кормить тебя никакими зламельковыми жабами и атридными летучими мышами. Печенье очень вкусное, его испекла соседка, а она обычный человек.
– Тогда ладно! – приободрившийся король попробовал печенье и одобрительно кивнул. – Замечательное печенье, просто тает во рту.
– Рада, что тебе понравилось. Скажи, Радон, а я тебе нравлюсь? – спросила девушка, глядя прямо ему в глаза.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился он.
– Что тебя смущает мой новый облик, и ты никак не можешь решить, что тебе делать. Либо уехать и продолжать оплакивать Волчицу, либо остаться и попытаться найти её в рыжем чудовище, что сидит перед тобой.
Радон со смятением посмотрел на девушку и опустил глаза.
– Я не уйду! – заявил он спустя некоторое время.
– Всего лишь вызов и упрямство, – констатировала Аталиса. – А может, нам стоит напиться? – задумчиво протянула она. – Тогда ты тоже сильно нервничал, но затем всё пошло, как по маслу. Мы сразу же отправились в кровать.
– Мне не нужно напиваться, чтобы любить женщину, особенно ту, что пришлась мне по сердцу! – рассердился король Эдайна.
– Да неужели? Тогда отчего ты медлишь и не решаешься ко мне подойти? – сказала девушка и поднялась из-за стола. – Прощай, Радон! Прости, что снова смутила твой покой…
– Нет! Не уходи! – испугался он, поняв, что если сейчас она уйдёт, то это навсегда.
Обогнув стол, Радон встал вплотную к девушке. В отличие от фейри люди быстро учатся, в том числе, не только слушать голос своего сердца, но и верить ему. Это действительно была она, его единственно любимая женщина, и не важно, что теперь она выглядела не так, как прежде, и звали её иначе, но он знал, что именно она глядела на него глазами Волчицы.
– У того, кто любит, нет гордости, но есть предел терпению. Любовью за любовь, пообещала ты, так докажи, что держишь слово, – сказал он, хмурясь. – Или ты опять пустишься в бега?
– Ой-ой! Не нужно сердиться! – воскликнула Аталиса, растеряно глядя на рассерженного мужчину, который узнал её, несмотря ни на что. – Честное слово, я не нарочно! – пролепетала она, начисто позабыв о том, что теперь она не девчонка-ведьма, а могущественная эльфийская принцесса.
– Что не нарочно? – давил на неё Радон. – Сбежала от меня на десять лет, а теперь явилась и запугиваешь своими дурацкими колдовскими штучками? Надеялась, что я либо не узнаю тебя, либо испугаюсь, и ты с лёгкой душой сделаешь мне ручкой? – На его лице промелькнула догадка. – Постой, постой! Ведь ты эльфийка, так написано у Белочки, а сказания говорят, что вы держите однажды данное обещание, иначе вам не будет покоя. Так только это привело тебя ко мне?
