Галина Ли - Призрачные дороги
Ну и дела….
— Надеюсь, вам не довелось кусать никого из сирин, — не удержался я от мрачной шутки.
— Мне — нет, — живо отреагировал алхимик, — но за всех вампиров я бы не поручился. По счастью, все случайные и неслучайные последствия моей и чужой неразумности исправлены Единым. Но вы подкинули мне замечательную идею насчет одного интересного эксперимента. Вот выиграем войну, обязательно воплощу его в жизнь.
После этих слов я резко развернулся и вышел вон из "сокровищницы" князя. До утра оставалось не так уж много, чтобы тратить время на выбивание дури из разошедшегося алхимика.
День начался с того, что ни свет ни заря снова прибежал слуга:
— Его светлость просил передать: пленный пришел в себя, и его собираются допросить.
— День начинается весьма приятно, не правда ли, Дюс? — услышал я вместо приветствия от правителя нежити, но не согласился.
— Мне бы вашу уверенность. Все зависит от того, что мы сейчас услышим.
Больной все еще был фактически спеленат по ногам и рукам — все попытки Агаи обездвижить его магическим способом закончились неудачей. На сломанной ноге красовался временный лубок. Вчера я не позволил девочке заняться переломом: Морра так устала, что впору было ее саму лечить. Но взгляд у мальчишки был вполне осознанный — тяжелый, пронизывающий. Он смотрел как сильный колдун, способный за пару мгновений узнать о тебе больше, чем сам знаешь.
Я усмехнулся — мысли скрывать юнец еще не научился, угадать, о чем он думает, не составило труда. Паренек пытался понять, к какому роду-племени я принадлежу. Он повернулся к Агаи и что-то тихо просвистел-пропел. Судя по тому, как вытянулось лицо колдуна, слова соплеменника застали его врасплох.
— Что, что он сказал? — жадно спросил правитель нежити.
— Он сказал, что станет говорить только с самим Ансуре, — растерянно ответил сирин и, не дожидаясь нашей с Андру реакции и вопросов, засвистел на своем языке.
— С самим Ансуре? — переспросил этернус, глянул в мою сторону и весело оскалился.
Сторукий Мо… не иначе сейчас меня в очередной раз наградят чужим именем.
Как в воду глядел — после того, как сирин получил ответ, его губы скривила невеселая улыбка:
— Он спрашивает, правда ли ты Ансуре, Дюс.
Демоны раздери этих пернатых, чем им не нравится мое родное имя?
— Передай, вопросы тут задаем мы. И заодно разъясни, что от правдивости ответов зависит его дальнейшая судьба, — приказал я сирин, но тот перевести не успел.
— Не горячитесь, Дюс, — вмешался вампир, пристально следя за выражением лица перебежчика. — Может, преобразитесь и побудете немного в шкуре демона? Раз наш гость так рвется поговорить именно с Ансуре.
Я раздраженно мотнул головой — тоже мне, нашли фигляра — и отрезал:
— Не раньше, чем узнаю, кто такой этот самый Ансуре. Очередной принц преисподней или кто-то похуже? А, Агаи?
Тот в ответ лишь вздохнул:
— Мой народ верит, что когда-то бог по имени Шрага захотел свергнуть Небесную матерь и занять верховный престол. Он совратил с пути истинного несколько богов рангом поменьше и развязал войну. Когда Юсса победила, она лишила бунтовщиков крыльев и сделала так, что земля, разверзшись, поглотила Шрагу и его приспешников. Шрага из "светозарного" стал Ансуре — "изменником". Мой народ считает, что он создал людей, мечтает уничтожить сирин, свергнуть Небесную матерь и стать властителем сразу трех миров.
Я выругался — час от часу не легче, теперь еще совратитель богов! — и невесело пошутил:
— Осталось получить титул пожирателя младенцев.
Рехнуться можно с этими тронутыми! С какого похмелья они решили, что я и есть этот Ансуре?
— Право, Дюс, стоит ли так огорчаться? Вы же сами обижались на кочевников, что те низвели вас до обычного демона. Считайте, сирин исправили их ошибку. Теперь вы главный враг целой стаи богов. Это на сто ступеней выше не только принца, но даже бога преисподней, — не удержался от шуточки в мой адрес Андру.
— Иногда мне кажется, что у вас слишком хорошая память, князь, — проворчал я в ответ, уже смирившись с тем, что втянут в очередную авантюру.
Не тем, не тем я зарабатывал себе на хлеб и вино, надо было сразу в лицедеи идти. Глядишь, сейчас бы жил в свое удовольствие.
Я снял пояс, скинул камзол и закрыл глаза — если задохлик так жаждет представления, он его получит!
Ткань рубашки треснула под напором острых шипов. Мир стал резче и глубже, а тени расцветились, заиграли цветными искрами — комната еще хранила отголоски чужой магии, колдовства Агаи.
Проигнорировав обеспокоенное "не надо, Дюс!", я в упор уставился на пленника. Тот судорожно вздохнул, дернулся и… закатил глаза.
Чтоб тебя… недомерок белобрысый… Не смей подыхать! Мы с тобой недоговорили!!!
Агаи торопливо прижал пальцы к шее больного, облегченно вздохнул:
— Жив! Просто в обмороке.
И набросился на меня с упреками:
— Ну нельзя же так! Этот мальчишка до сих пор одной ногой в могиле, а ты его еще своей ро… своим видом пугаешь!
— Ничего, выживет. А умрет, еще проще будет — мертвецам я всем господин! Забыл? — вызверился я в ответ.
— Действительно! — оживился помрачневший было вампир и алчно глянул в сторону больного: — Мертвые не лгут.
Агаи тут же взвился:
— Ваша светлость! Ну хоть вы-то оставьте глупые шуточки!
Аптекарь приготовился защищать подопечного.
— Поверьте, я совершенно серьезен, — спокойно возразил Андру, прищурился и припечатал: — Если не заговорит, я из него всю кровь выпью. Ну а из души правду Дюс вытряхнет.
— Расскажу, — раздался тихий хрипловатый голос. — Все, что знаю. И о чем догадываюсь.
Шушера белобровая… все-таки умеет по-нашему говорить.
— Прекрасно! — обрадовался вампир. — Значит, обойдемся без переводчика.
Правитель нежити сделал знак, рядом с ним вырос этернус с бумагой и карандашом в руках.
— Назовите имя, происхождение, титул, воинский ранг и цель вашего появления в княжестве, — четко, громко, тщательно проговаривая слова, задал первый вопрос правитель нежити.
— Меня зовут… Яир, я из… из отряда боевых магов, соколов, приданных в поддержку драконам. Я хочу… я готов вам помогать, — тихо, медленно, преодолевая собственную слабость, ответил перебежчик.
— В чем причины такого решения? — опередил я вампира.
— Моим народом правит безумная! — твердо ответил мальчишка. — Сирин должны… проиграть прежде, чем сами сойдут с ума. Я не хочу, чтобы мы все погибли.
Великий Ирия; кажется, мне начинает нравиться этот сопляк. Он удивительно здравомыслящ для своего народа!
