Алексей Крахин - Погружение в Пламя (СИ)
Эрик ярко вспомнил, как впадал в необузданную ярость во время потасовок между деревенскими мальчишками. Вновь ощутить подобное в стенах башни — вот чего он никак не ожидал, но так жаждал. Кровь в жилах увеличила температуру, по рукам прокатилась мелкая дрожь. Эрик прикрыл глаза и глубоко вздохнул, унимая пробудившееся боевое возбуждение. Скорее бы попасть на эти состязания! Ох, скорее бы.
— И уже очень скоро, — продолжал Бротос, — через двенадцать недель мы готовим занимательное мероприятие. К этому времени вы должны многому научиться. Если не справитесь — я расстроюсь… Лучше до этого не доводить. О подробностях вас оповестят за четыре недели. Но, пожалуй, я тороплю события. Ведь мы с вами совершенно не знакомы…
В обязательном порядке раз в день ученики посещали кабинет госпожи Иттикиль. Дроу не тратила сил на долгие вводные речи. Ограничившись знакомством, она сразу перешла к изложению основ управления эмоциями. Занятия с тёмной эльфийкой вытягивали силы быстрее, чем работа над зрительной памятью. После двух часов принудительного вызова радости или печали, ученики, не сговариваясь, отправлялись спать. Сама Иттикиль объясняла это тем, что нервная система у учеников не достаточно крепка для продолжительных занятий, но со временем они с лёгкостью смогут вызывать любое настроение в зависимости от необходимости, соответственно вырастут, и нагрузки, и количество занятий в неделю.
Так же каждый день ученики посещали кабинет господина Хобеля. Добрый старикан много рассказывал о магии, но мало по предмету, ученики подозревали, что вскоре всё измениться.
И они не ошиблись. Уже на четвёртый день занятий, войдя в кабинет Хобеля, все поняли по его лицу, что пришло время настоящих знаний. Старик больше не улыбался, разговаривал серьёзно, о любезностях, и думать забыл, заставлял конспектировать, пока дело не дошло до практики. Но, всё же, занятия со стариком не стали для учеников испытанием.
Эту ношу на неокрепшие плечи малочисленной группы возложила Серафима. Так же как и в главной башне, практика по работе с маной повторялась дважды в день, первым и третьим занятиями. И так же эти занятия отнимали много сил. Серафима давала ученикам совершенно новые задания, на первый взгляд совсем простые, но когда, после долгих упражнений открывались все их внутренние стороны — не успевшее отдохнуть после, слушательской жизни, сознание, вновь мутилось, смешивая явь и игру воображения.
К счастью, каждое утро происходила чудесная метаморфоза, казалось, что сон в обители огня восполнял истраченную энергию, причём с избытком, и поутру, ученики шли на занятия отдохнувшими, выспавшимися и весёлыми. Если бы в главной башне происходило подобное — учиться было бы заметно проще. Хотя, возможно, это очередной преподавательский ход.
Ещё в первый день, во время обоюдных знакомств с маготами, Эрик многое узнал об одногруппниках, включая тех, кого, казалось бы, знал давно. Эрик счёл интересной информацию о том, почему красавчики Шпиллер и Тод попали именно в башню огня. Никакого заговора не было, просто они оказались достаточно несдержанными и вспыльчивыми — идеальные претенденты на звание лучших огнемагов ордена. Это версия их самих. В том, что вспыльчивые — сомнений ни у кого не возникало, а вот о наличии у них магического таланта, наверняка, позаботился папаша Тода — поднажал на Эрихто или кого‑то из комиссии. Это уже версия учеников — более правдоподобная и легко прижившаяся на устах. Но конечно правды, никто кроме самой парочки отморозков, не знал.
Так же, сама собой раскрылась тайна, почему же очкарик Каспар был повязан с Тодом. Отец Каспара, состоял на службе в Замке Грома, бок обок с влиятельным папашей Тода, только должность занимал пониже. Поэтому их дети с детства знакомы, и даже водили дружбу до недавнего инцидента. Теперь же Каспар всеми силами пытается порвать прошлую связь, а Тод напротив, не торопится отпускать друга детства, как будто за ним числится какой‑то долг.
Грэтта — новая знакомая Эрика — девушка с зелёными волосами и острым языком. Гномы редкие гости в башне огня, тем сильней хотел Эрик вызнать подробности о её прошлом: кто она и откуда. Благодаря маготам, кое — какие крупицы информации осветили таинственную персону, на первый взгляд казавшуюся обыкновенной скандальной девчонкой. Родители Грэтты, потомственные маги, давным — давно прошедшие обучение в ордене Древа Мира, отправили дочь на прогулку по следам предков, но девушка оказалась крайне вспыльчивой для управления матерью землёй, и полностью родительских надежд не оправдала, попав на воспитание в огненную обитель.
О Шпиллере Эрик тоже кое‑что узнал. Сын телохранителя работавшего на папашу Тода, с детства крутился под носом богатой семьи и не раз выручал незадачливого папенькиного сынка, за что и заслужил доверие хозяев. Конечно же, Эрик сам домыслил рассказ Шпиллера об отце телохранителе, но почти не сомневался, что именно так и зародилась дружба лысого парнишки с хозяйским отпрыском.
История Тода не принесла ничего нового, лишь в очередной раз подтвердила давно известные факты из его жизни.
Линии судеб остальных одногруппниц, Эрика совершенно не заинтересовали, скучные заучки слишком увлеклись учёбой и подтруниванием друг друга. Ни с одной из них, Эрик ни разу не разговаривал.
Когда же дело дошло до самого Эрика, и ему пришлось рассказывать что‑то о себе, то в ход пошла наполовину выдуманная история про дядю, решившего направить племянника по магической дорожке и, естественно, выбор пал на лучший из орденов. О крестьянском происхождении, никто, кроме Фила, так и не узнал.
— Вот у него точно дар! Задания даются легко, всегда бодрый, весёлый. Счастливчик от бога, что тут добавить. Даже улыбка всем на зависть, — казалось, Фил сам находился, пусть в сдержанном, но всё же восторге от прославленного на весь орден сородича Киверлейна. Вместе с Эриком эльф прогулочным шагом мерил узенький Зыбкий проулок на улице Хомогаши, неизбежно приближаясь к жилищу Ловиса. — А я устаю так быстро, что уже забыл, когда чувствовал себя отдохнувшим. Разве что ранним утром, до занятий…
Эрик косился на эльфа, недоумевая над его проблемами. Фил являлся гордостью группы на ряду с тем же Киверлейном и Ланией, но всё ему чего‑то не хватало; зависть, стремление к званию лучшего… Зачем? Ради кого? Эрик много раз задавал эти вопросы остроухому товарищу, но ни разу не услышал вразумительного ответа.
— Как у вас там с маготами? Лютуют? — снова и снова взгляд Эрика приковывали бледно жёлтые стены домов странного Зыбучего проулка, как будто возведённые из песка.
