Сергей Радин - Стража
Что-то невнятно ворча, Всеслав опустился на колени перед Андреем и взял его левую ладонь, будто пожимая руку обеими своими.
Сердце Вадима ощутимо ныло, и он не мог бы сказать точно — отчего. Спасение от ноющей боли состояло в том, чтобы сосредоточиться на руках Всеслава. Но его руки оставались неподвижными, а Вадим не мог поверить, что Всеслав сидит просто так.
— Где твои очки? — тихо спросил Денис.
— Очки? Не знаю.
— Глаза болят?
— Нет. Скорее — устали. Что делает Славка?
— Перекачивает энергию.
— Как?
— Технологией не владею. Объяснить не смогу.
Андрей уже открыл глаза, когда Вадим увидел: прозрачные волны бегут по руке Андрея. Нет, даже не так. Андрей будто сунул руку в строго ограниченный жёлоб с алой водой.
— Как ты это делаешь? — спросил Вадим, присаживаясь на корточки рядом с Всеславом.
— Просто. Вдох — мысленно собираешь энергию из своего солнечного сплетения. Выдох — представляешь, что ладони посылают энергию туда, куда захочешь.
— Так просто?
— Было бы тяжело, если бы в воздухе был обычный процент магии, то есть очень редкий. А когда магии столько, как сейчас…
— А можно, я попробую?
Всеслав с сомнением посмотрел на лапу Вадима, пожал плечами.
— Ладно, давай.
Ладонь Андрея Вадим положил на лапу и прикрыл своей ладонью. Зажмурился, вдохнул воздух — и закашлялся: вонь от гниющего мяса пополам с сухим едким дымом обожгла лёгкие. Всеслав понял, уточнил:
— Вдох делай длинный, постепенно.
Осторожно втянув воздух, Вадим выдохнул, представив красный поток, подмеченный у Всеслава. Хорошо бы получилось. Время бы сэкономили.
— Вадим!..
Ладонь Андрея выскользнула из лапы. Вадим быстро открыл глаза.
Парень сидел в метре от него — когда успел отскочить? — и брезгливо и страдальчески тряс ладонью, которой нечаянно опёрся на мёртвую голову.
— Ни фига себе! Ни фига себе! С дуба падали листья ясеня! — озвучил общее изумление Всеслав. — Ну и силушка у тебя, Вадим свет Николаевич! Одного выдоха хватило! Ты взгляни на Андрея! Ему бы сейчас меч в рученьки белые да в драчку хорошую, а? Как глядишь на это, отец Дионисий?
Он ещё что-то зубоскалил насчёт перепуганного Андрея — тот и правда немного испугался резкого перехода от полной беспомощности к стопроцентной бодрости. Вадим не слушал, вновь вдохнул и следующий вдох истратил, проведя ладонь и лапу по хребту Ниро, словно приласкав пса.
Сам несколько удивлённый необычными способностями, Вадим проследил, как повеселевший Ниро встряхнулся, передёрнувшись от кончика хвоста до морды, и спросил:
— Славка, а такое умение останется, когда Шептун уйдёт?
— Наверняка сказать не могу. Думаю, пока магия не рассеется или не будет кем-нибудь потрачена, целительство будет в большой моде. А потом навряд ли.
— Жаль.
— Конечно, жаль. Ну, теперь пошли.
Земля снова дрогнула. Головы исчезли в ней полностью.
Торжествующий свет луны пробил даже дымные облака над полем.
55.
Идти заведомо ограниченное количество шагов и притом умудряться спорить с собой, наверное, не каждому удаётся. Вадиму удалось. Он знал, что до центра поля недалеко, что до центра, возможно, и дойти не получится: существовал неплохой шанс нарваться на Шептуна или на оборонительную линию вокруг него — из вампиров. Но — шёл и спорил.
Идея использовать магию из мира Шептуна против Шептуна же казалась очень привлекательной. А что? Если так легко исцелять человека, почему так трудно убить агрессивную нелюдь? "Энергию я набирать умею, — рассуждал Вадим. — Разницу между исцелением и уничтожением могу определить. В одном случае это сострадание, в другом — ненависть. Только представить уже не поток, а что-то наподобие пушечного ядра и взорвать гада".
Восхищению простотой задуманного мешало одно обстоятельство, которое Вадим смутно предполагал: Шептун, к сожалению, чувствителен к магии собственного мира и стоять, как дурак, ожидая, что его расстреляют порождением собственной атмосферы, вряд ли станет.
А если схитрить?
Но как при таком жесточайшем цейтноте?
Думайте, мозги, думайте.
Дурашливая фраза с обращением к мозгам отозвалась воображаемым ответом последних: "Ну, конечно! Пить-жрать не даёт, а работать требует! Ну и хозяин!" Вадим хотел ухмыльнуться, заранее зная, что улыбнуться не сможет. Но не получилась и ухмылка. Нижняя челюсть окаменела — он потрогал её левой рукой. По ощущениям мелкочешуйчатая, кожа не вызвала уже никаких чувств. "Кажется, я привыкаю…" Верхняя губа под пальцами пока обычная, но ощущалась вздутой и неповоротливой.
Неожиданная мысль пришла в голову, такая логичная, что он счёл необходимым уточнить её истинность.
— Славка, про наши две жизни я помню…
— Три, — поправил Всеслав. — Мы можем умереть дважды и дважды вернуться. Третья смерть не рекомендуется.
— Хорошо. Три. Это только у нас?
— Ты имеешь в виду Чёрного Кира? И его пацанов? У них то же.
— Мы идём, идём, а всё ничего.
— Ты туманно выразился, но я умный. Я понял. Только об этом лучше отца Дионисия спросить. Он лучше разбирается. Если он понял, о чём речь.
— А я давно жду, когда кто-нибудь из вас спросит, — отозвался Денис. — Шептун — он у нас не зря Деструктором прозывается. Сейчас он ломает время и пространство, чтобы открыть Врата сразу, а не постепенно.
— Врата — это вообще что? — не выдержал Вадим.
— Закрытые — вот это поле с мёртвыми головами. Если он их откроет, появится огромный прямоугольник с выходом в безграничное пространство. Здесь тоже свои заморочки. Если он поле будет открывать постепенно, у нас появится шанс добраться до него. Если же поле откроется сразу — нам, как выражается Всеслав, хана, поскольку мы провалимся в мир Шептуна, и тогда… теперь сам понимаешь, почему он мухлюет с пространственно-временным режимом. Если я правильно сориентировался, то мы уже минуты две блуждаем по лабиринту.
— По какому лабиринту? — поразился Вадим. — Мы всё время идём по прямой!
— Правильно. Так и должно казаться. Не знаю, как вы, но я с самого начала считал шаги. По норме, включая расстояние за время разговора, мы сейчас идём за пределами стадиона. А в реальности — кружим по полю, ни на шаг не приближаясь к Шептуну.
— Заколдованный круг? А как можно выйти из него?
— Одна надежда на тебя. Сможешь настроиться на знакомое — в данном случае на Митьку, выйдешь прямо к Шептуну.
— Легко сказать. Где уверенность, что настроюсь на брата? А вдруг это будет только иллюзия?
— Определиться очень просто. Правильно настроишься — сразу наткнёмся на пацанов Чёрного Кира.
