Алексей Осадчук - Летописи Дорна. Белый воин
Видимо, стрелы у всех имелись, так как рядом с корзинами кроме Саши никого не было. Оно и не удивительно. Стрелы — это, не считая лука, самая важная деталь для стрелка.
Добравшись, наконец, до корзин, принц понял, почему здесь никого нет. Практически все метательные снаряды можно было смело отправлять в топку. Некоторые были кривые, другие не имели наконечников, оперение третьих представляло собой красивую аппликацию, но уж никак не оперение стрел. Короче Саше удалось набрать около тридцати стрел-инвалидов и присоединить их к своим.
Достав свой лук из чехла на молнии, он с радостью обнаружил, что к его красавцу никто не притронулся. Может быть закон, а может просто не смогли разобраться с молнией? Неважно. Натянув тетиву, подтянув регулировочный винт на верхнем плече возле рукояти, Саша попробовал натяжку, сделав чуть потуже, проверил ещё раз. Прицел-скоп решил не надевать — с тридцатью стрелами-калеками много не навоюешь, а свои, можно сказать кровные, расходовать не хотелось, потому как — без возврата, да и зачем при стрельбе по толпе прицел. Санин монстр из стеклопластика, алюминия и карбона был в прекрасном состоянии. Единственное, что требовало замены, так это «грипп», которым он ещё на земле перемотал упор, чтобы не скользила рука. «Потом найду подходящую кожу» — думал он. Небольшой пенал, в котором лежали три запасных тетивы, по-прежнему находился в отдельном кармашке на чехле. Еще ни одна тетива не порвалась, и этот момент очень грел душу. Всё-таки современные девайсы значительно облегчали уход за луком. Специальная синтетическая нить хорошо «живёт» во влаге, а если её ещё и оберегать, как это делал Саша, то запаса её должно было хватить надолго. Стабилизатор был благополучно забыт ещё до перехода на Дорн, так что оставалось только закрепить небольшую пластиковую скобу в районе гнезда на тетиве — и лук был готов.
Отойдя от стола с приспособами, Саша занялся разворачиванием и надеванием на себя своей брони и поножей. На всё про всё ушло примерно пятнадцать минут. Безрукавка из шкуры хррага заняла место брони в торбе. Шлем оставался лежать в рюкзачке, его принц решил надеть в последний момент. Подпрыгнув пару, раз на месте, затем присев и повертев корпусом, юноша удостоверился, что ничего не мешает, направился к выходу из лагеря стрелков.
Поспел он как раз вовремя. Построившиеся воины, а за ними и разношерстные ополченцы двинулись в сторону северной стены. Его внешний вид удостоился особого внимания, некоторые даже высовывались из строя, чтобы поглазеть на необычную броню чужака. За что не преминули получить по холке от командного состава.
Бежали легко и молча, только резкие выкрикивания десятников нарушали этот мерный бег. Саша бежал в хвосте отряда, успевая вертеть головой во все стороны и разглядывать всё вокруг. Дорожка, стелящаяся вдоль стены, по которой он пришел, разделялась на две части. Именно по второму пути, уходящему, видимо, в глубь города, отряд продолжил свой бег.
Десяток Олава оказался в полусотне, которой предназначалось вступить в бой с противником на северной стене. Ядро полусотни состояло из двух неполных десятков воинов в относительно одинаковой амуниции — их юноша насчитал ровно восемнадцать человек. Именно они составляли костяк отряда. Остальной личный состав полусотни состоял из ополченцев, одетых кто во что горазд. Воины бежали уже с натянутыми луками — готовыми к бою.
Читая исторические научные и художественные книги, у Саши сложилось мнение об ополчении, как о не очень боеспособной части войска. Это мнение или, скорее всего, шаблон, никак не подходил под отряды лучников, набираемых из обычных крестьян и охотников. Эти люди не умели ходить строем, плохо реагировали на команды десятников, но они умели делать то, что делали с самого детства — стрелять из лука.
И вот сейчас Саша бежал в конце колоны именно рядом с такими людьми. Одного взгляда, брошенного на их оружие, было достаточно для осознания достаточно высокой боеспособности этого отряда.
Город, если можно было так назвать невысокие деревянные избы, ютившиеся вдоль городских стен, встретил бегущий отряд легким переполохом. Народ предвкушал скорый праздник, объявленный конунгом, а тут такой облом — северную стену штурмуют. Мужчины, вооруженные кто копьями, кто топорами, спешно двигались наперерез отряду стрелков в сторону, по всей видимости, главных ворот — это, скорее всего, спешно собранное усиление воинам, защищающим ворота. Следом за ними бежали мальчишки, таща пучки стрел, деревянные вёдра с водой и мотки серой льняной ткани. «Эх, разжиться бы стрелами» — пронеслось в голове у Саши, смотрящего в след удаляющимся мальчуганам. «Может на стене у кого-то будет».
Саша бежал в хвосте отряда и думал, что он стал похожим на сухой лист, упавший в бурный горный поток. С момента встречи с Альди он будто поплыл по течению этого потока, бездумно и бесконтрольно. Он уже ничего не решал, он не выбирал дорогу, он даже перестал думать о своей дальнейшей судьбе. За него это уже делали другие. Его как будто вели за руку, показывая путь. И сейчас он несся рядом с воинами, тщательно обдумывая свои дальнейшие действия в бою, моля Бога, чтобы тетива не лопнула, чтобы лук не подвёл, чтобы стрелы не выгибались. Да много мыслей было, только вот осознание того, что им руководят, мало понравилось принцу. Сильное желание изменить сложившееся положение дало неожиданное прозрение, словно что-то проснулось в нём, ранее дремавшее. Он уже не чувствовал себя бездумным болванчиком в руках невидимого кукловода. «Дисциплина в отряде — это хорошо, но я не обычный ополченец. Я, Ксандр, принц Меленвиля! Хотя нет, я король! Король Меленвиля! Я рождён повелевать и побеждать!» — неожиданно громкие мысли и чувства охватили его разум и сердце. Принц словно увидел себя со стороны, бегущего среди обычных воинов, он посмотрел на стены, он, казалось, заглянул за стены Хирмальма. Особое чувство охватило его естество, будто кто-то или что-то подсказывало ему об опасности, таящейся за стенами. Только эта угроза таилась не там впереди, а именно где-то сзади. Там, откуда они только что прибежали.
Принц вдруг остановился, как вкопанный и обернулся назад. Сила сама собой вливалась в его тело — такого с ним ещё не происходило! Что-то злобное и ожесточенное приближалось именно со стороны южной стены. Эта всепоглощающая ненависть и… голод, страшный, лишающий разума голод несся сейчас с южной стороны. Он ощущал эту голодную злобу, рвущую на части мозг! Ощущал каждой частичкой своего тела! Мозг, казалось, был парализован ударившим как молния разрядом!
— Олав!!! Стой!!! — Саша очередной раз вздрогнул от своего голоса-рыка понесшегося вслед удаляющимся воинам. Люди, словно соляные столбы застыли, с ужасом глядя на страшного чужака. Его тело обволокла мутная дымка, оставив взглядам людей только силуэт странного воина.
