Вера Камша - Башня ярости. Книга 2. Всходы Ветра
Этот тихий свист не поднял бы графа Трюэля только из могилы. Не представляя, зачем он понадобился Сандеру в такую рань и в такой день, Луи осторожно перебрался через что-то пробормотавшую Беату, вышел из спальни и увидел весьма странную компанию. Сандер, так и не сменивший столь нелюбимое им парадное одеяние, похоже, не только не ложился, но и не поднимался к себе, зато Ликэ была в домашнем полотняном платье. Трюэль первый раз видел любовь Александра с неподколотыми косами, ведьма перебросила их на грудь, и все равно они волочились по полу. Третьим был Ежи Гардани. Тонко вырезанные ноздри таянца раздувались, казалось, принц только что с кем-то дрался или за кем-то гнался. Меньше всего заявившаяся с утра пораньше троица напоминала друзей, решивших проведать молодоженов, а посему Луи решил вокруг да около не ходить.
– Что у вас случилось?
– Скорее у тебя, – быстро проговорил Сандер, – чуть не случилось. Скажи спасибо Ежи и Ликии. Ты только не волнуйся, все обошлось...
– Жабий хвост! "Ты только не волнуйся, дома все в порядке, только ножик сломался, когда шкуру с лошади снимали, которую бревном зашибло, когда... "
– Да знаю я эту притчу, – Сандер тронул Трюэля за плечо, – никого не зашибло. Луи, Гражина удрала из замка, а до этого попыталась напустить на Беату порчу.
– Как это, – Луи показалось, что он ослышался, – на сестру?
– Ты же сам говорил, что ее надо за Тартю выдать.
– Говорил, но, – граф потер виски, – в голове не укладывается. Ты говоришь, обошлось?
– Да, Ликэ что-то почуяла, они с Ежи высадили дверь. Гражина бежала подземным ходом. Возможно, она погибла, но это было б слишком хорошо.
– Возьми, – вступила в разговор Ликия, протягивая что-то, завернутое в пестрый платок, – это котенок. Гражина связала его жизнь с жизнью Беаты, так что береги его. Через пару лет колдовство исчезнет, но пока за ним нужен глаз да глаз.
– Если котенок умрет, то и Беата? – Луи показалось, что он ослышался.
– Не умрет, но заболеть может. Это особенно опасно, когда женщина ждет ребенка. Гражина – кровная родственница, и ее заклятия имеют особую силу.
– Ракаи знают?
– Нет пока, – скрипнул зубами Ежи, – я Иштвану сам расскажу. Вот уж удружила! Ну, попадись мне эта дрянь...
– Нужно, чтоб попалась, – неожиданно жестко сказала Ликия, так говорят даже не королевы, а великие жрицы, про которых Луи читал в хаонгских сказаниях. – Ежи, ты не понимаешь, что она может натворить, если возьмется вредить семье! Ты тоже наполовину Ракаи, так что будь осторожен. Хорошо, что вы успели покончить с ройгинацами, спутайся она с ними... – женщина прервала себя на полуслове. – Я сделаю обереги для каждого, но лучше ее все-таки поймать.
– Сначала ты ляжешь спать, – Александр обнял подругу, и Луи почувствовал жгучее желание вернуться в спальню и последовать его примеру. Он понимал, что его руки от магии не защитят, но здравый смысл иногда отказывает даже Трюэлям.
– Да, идите отдыхать, – натянуто улыбнулся Ежи, – а я дойду до завала через подвал и посмотрю, есть ли там след. Я понял, как туда можно добраться.
– Я пойду с тобой, – предложила ведьма.
– Я справлюсь, – заверил Гардани, – а ты едва на ногах стоишь. Если Гражина и впрямь была сильна, мы б так легко не отделались.
– Ты прав, – не стала спорить Ликия, – сама она не страшна, страшна ее злость и ее кровь, которую можно обратить во зло вам всем. Постарайся ее поймать, прежде чем она еще что-нибудь натворит.
– Ты подготовь Беатку, – Ежи тронул Луи за плечо – а теперь иди, досыпай. Кота береги.
Луи кивнул и проводил уходившую троицу взглядом. У лестницы принц свернул направо, а Сандер немедленно подхватил Ликию на руки. Спать эти двое, похоже, не собирались.
Нэо РамиэрльЕсли б барду Роману Ясному предложили сочинить балладу о Древних Путях, ему пришлось бы самочинно населить их жуткими чудовищами, подстерегающими путников за каждым поворотом, огненными провалами, зыбучими песками, крутыми обрывами и прочими вещами, от которых млеют размякшие после сытной трапезы слушатели. Песню о походе троих эльфов и вновь упрятанной в панцирь из Света лльямы слушать бы не стали, уж больно она получалась скучной. Они шли за вспыхнувшим в сурианских развалинах огоньком-проводником, в лицо им дул слабый ветер, и больше не случалось ничего.
Разговаривать не хотелось, навалившийся со всех сторон мрак давил не хуже гранитных глыб, и это угнетало даже лльяму, путавшуюся в ногах Рамиэрля. Собственно говоря, поэтому ее и пришлось спеленать. Сначала Нэо удивился, что порождение Тьмы так ее боится, но потом понял, что никакой Тьмы здесь и близко нет, равно как и Света. Здесь вообще нет ничего, кроме дороги, созданной могучей древней волей. В прошлый раз их с Кризой здорово поддержала вода из заклятого колодца, теперь у них не было и этого, но они все-таки дошли.
Дорога оборвалась в огромной пещере, в глубине которой плескалось озеро. Подземный дворец был пуст, хотя Нэо и почуял следы некогда свершенной волшбы. Лльяме это место не понравилось еще больше, чем Пути. Она трясла башкой и всеми лапами, урчала, ворчала и рычала. Аддари и Норгэрель вели себя тихо, но им тоже было неуютно. Итак, Ангес не ошибся – заточенное в безымянном мире какими-то высшими силами существо пережило его гибель и было препровождено в Тарру. Какое-то время оно провело под старым храмом, умудрилось освободиться и, воспользовавшись найденным проходом, перебралось в Серое море. Здесь бывший узник обдумал свои замыслы и принялся их осуществлять, а затем покинул насиженное местечко ради Вархи.
Продолжение Путей Нэо отыскал без труда, и все началось сначала – летящий впереди огонек, ветер, тьма и сводящее с ума однообразие. Нэо шел первым, следом тащилась лльяма, за которой брели Аддари и Норгэрель. Казалось, осуществилось глупое фронтерское проклятие «шоб тоби пусто было», хотя представить себе подобную пустоту веселые усатые дядьки вряд ли бы смогли.
Рамиэрль старался не думать о Кризе, но память не отпускала. Тогда они, держась за руки, брели в таком же дрожащем мраке, иногда переговаривались шепотом, пили воду из одной фляжки и надеялись, что все кончится хорошо. Оно и закончилось, по крайней мере, для чернокосой орки, счастливо прожившей свою жизнь, а его дороги все еще тянутся, и каждая последующая темней и запутанней предыдущей. Огонек остановился и замерцал, как гаснущий уголек. Дошли! То ли до победы, то ли до поражения.
Это вновь была пещера, хоть и не столь большая. Было тихо, холодно и тревожно. В свете зажженного Нэо бледно-голубого шара тускло блестели какие-то кристаллы. Соль? Слюда? В любом случае не диаманты! Волчонка вытянула морду, сделала шаг вперед и отскочила назад к стене, из которой они выбрались. Рамиэрль попробовал вызвать путеводный огонек – получилось! Что ж, по крайней мере, убраться отсюда они могут, это радует. Разведчик проверил кинжал и шпагу, затем попробовал сосредоточиться. Пустить в ход магию было можно! Конечно, до луцианской или фэрриэннской благодати далеко, Тарра есть Тарра, но он не беспомощен. Надо идти, чем раньше они поймут, что здесь творится, тем лучше.
