Григорий Шаргородский - Война нелюдей
Князь уже хотел спросить у женщины, кто лечил Командора, но тут залопотал сидящий на стуле старичок.
— Доктор Олах говорит, что у Командора стрелой повреждена селезенка, обожжена часть груди и сильная контузия от удара о стену. Селезенку удалять не стали, но она в плохом состоянии, как и сердце, — тут же перевела женщина, а старичок заработал от князя ободрительный взгляд.
— Что сможешь сделать? — спросил Андрей у Светы, которая в последнее время много занималась с Доком.
— Паучок поработает с селезенкой. А потом я подпитаю его дух в слабых местах. Но чтобы помогло, мне придется отдать слишком много.
— И?
— Нет, ничего страшного, — уловила опасение командира шаманка. — Но я на несколько часов потеряю сознание.
— Только не рискуй зря.
— Хорошо.
— Тогда делай, — кивнул головой Андрей, устало присел на ближайший стул и посмотрел на местную начальницу: — Простите, что не спросил раньше. Как вас зовут?
— Магрит.
— Магрит, у меня к вам вопрос: сколько выжило аданаилов?
— Кого?
— Антимагов.
Женщина немного помялась, но все же ответила:
— Здесь трое активных и двое пассивных.
Андрей не стал реагировать на разозлившие его обозначения, а просто тихо попросил:
— Соберите их здесь, пожалуйста.
Через десять минут перед князем стояли два молодых парня, усатый мужик и мальчик лет одиннадцати. Причем мальчик настораживал своим бледным видом.
«Спокойно. Только никого не убей», — одернул себя Убивец и обратился к Магрит:
— Переведите им: я — князь Корчак, такой же антимаг, как и вы. Живу в России. Там нет войны, зато есть школа для антимагов и шаманов. Кто-то хочет поехать со мной?
Дослушав князя до конца, Магрит напряглась, но Убивец был доведен до такого состояния, что его взглядом можно было резать сталь, и женщина стала переводить.
Реакция у венгерских аданаилов была разной. Один из юношей и мужчина сразу окрысились. А вот второй парень с непослушной русой куделью на голове посмотрел заинтересованно, но тут же опустил глаза к полу. Мальчик же попросту испугался.
Слова переводчицы словно что-то изменили в окружающем мире, и собравшиеся вокруг венгры недовольно загудели. Из коридора подтянулись здоровые бойцы. Им явно не понравилось, что чужак сманивает аданаилов.
«Да уж, это я не подумав», — осмотрелся вокруг Андрей, понимая, что ярость сыграла с ним злую шутку.
Напряжение грозило разразиться конфликтом, но в этот момент Света тихо застонала и упала в обморок. Стоявший поблизости Сашат успел подхватить девушку и уложить ее на соседнюю кровать, с которой заблаговременно поднялся молодой паренек с прибинтованной к телу рукой.
Практически сразу после этого события очнулся Командор. Он осмотрелся пока еще мутным взглядом, но суть происходящего ухватил сразу. Несколько слов на венгерском, произнесенных хриплым, но все же властным голосом, — и подтянувшиеся из коридора бойцы вышли обратно, а обитатели лазарета разлеглись по своим койкам.
— Убивец, — с отдышкой сказал Командор, пытаясь подняться.
Магрит тут же бросилась ему помогать.
— Командор, — в тон ответил князь.
— Не вздумай здесь командовать, — со вздохом сказал больной и тут же зашелся кашлем. Внезапно его взгляд наткнулся на Сашата. — Вини?!
— Когда-то меня так называли, — горько улыбнулся маленький егерь. — А ты когда-то был Батей, но теперь стал Командором и порядочной сукой.
— Ты не понимаешь.
— Я?! Да чтоб тебя, старый. Это я не понимаю?! — ударил себя в грудь егерь. — А как можно понять то, что ты заказал товарища, с которым на вылазки ходил?! Как можно понять то, что о тебе рассказывают люди?!
— Врут, — убежденно ответил Батя, но это не смутило Сашата.
— Кто врет? Сурок? Не надо на меня таращиться. Это он побежал следом за твоими киллерами, но все равно не успел. Батя! От тебя сбежал Сурок! Это каким же надо было стать уродом, чтобы от тебя отрекся даже наш наивный паренек?
— Ты не смеешь, — прохрипел Командор, сверкая глазами.
— Я?! — Сашат яростно сделал шаг к больному. Казалось, он его сейчас ударит. — Я сожрал с тобой тонну болотной тины и пролил небольшое озеро чужой и своей крови. Я тебя, сволочь старая, раз десять полудохлого вытаскивал из леса. Мы столько натворили вместе, что в аду должны жариться на одной сковородке, и ты мне говоришь, что я чего-то там не смею?!
В глазах Командора стало что-то меняться, и Андрей вдруг понял, что никто в этом мире не смог бы достучаться до озлобленной души старого егеря, никто, кроме этого искалеченного парня.
— Знаешь, почему я здесь? Да потому, что Андрюха попросил, и потому, что Светка тоже пошла. А сейчас она, отдав все силы тебе, лежит без сознания. — Желваки на скулах Вини буграми вспухли под кожей, а на лице начали темнеть пятна. Казалось, он сейчас трансформируется, но его сдержало то, каким взглядом посмотрел на шаманку Батя. В глазах старика отразилась беспомощность и бесконечная нежность.
— Да, это Светка! Наша малышка. И это не ты, а не любимый тобой Андрюха пошел за ней в самое пекло, пока кое-кто собирал лавры великого полководца. И ты смеешь его в чем-то попрекать?! Ты!..
Гнев Сашата угас так же быстро, как и вспыхнул, словно выгорев изнутри, и егерь в бессильной злобе плюнул на пол.
— Я наверх. Душно мне. Заканчивай тут и вали на хрен из этого гадюшника, — глядя в глаза своему бывшему командиру, сказал он Андрею. Затем подхватил на руки Свету и пошел к выходу из лазарета.
«Все, сломался», — подумал Андрей, увидев, как Батя смотрит в спину удаляющегося Вини полным боли взглядом. Грудь Командора ходила ходуном, и он вот-вот мог потерять сознание.
— В общем, так, — решил заканчивать этот фарс Убивец. — Я пришел сюда не только спасать тебя, но и чтобы добить одного подранка. Так что в принципе можешь не благодарить. Но это меня, а вот Светке ты все равно останешься должен за одну жизнь. Теперь некоторые условия. Этого мальчика и того, вихрастого, я забираю. Девочку, которую вы «привязали» к пулемету, тоже. Остальных аданаилов советую отправить на практику в Княжеское. Верну вместе с бэтэрами, и это будет не та жуть, что ты здесь намудрил, а нормальные машины. Конечно, если мы договоримся.
Батя хотел что-то сказать, но передумал и просто кивнул.
— Этого, — ткнул пальцем в сторону лежащего без сознания немца князь, — застрелишь собственными руками. Иначе никаких договоров между нами не будет.
— Андрей, мне жаль, — наконец-то выдавил из себя Батя. Говорить ему было тяжело, поэтому он сказал лишь самое важное.
— Поговорим об этом позже, когда ты выздоровеешь и заедешь в гости к старым друзьям.
