Венди Хаггинс - Сладкое зло
Увидев, как он вновь поднимает кулак, я обхватила себя руками.
Он ударил меня по другой стороне лица. На этот раз я не упала, но, тем не менее, вскрикнула от резкой боли в ухе. Учащенно дыша, я выпрямилась снова и, вытянув руки вдоль своего тела, сжала их в кулаки.
В тот момент я думала о рукоятке.
Отец сказал, он даст мне сигнал, если мне понадобится прибегнуть к своему оружию. В этот самый момент его лицо не выражало ничего, кроме непреодолимой жажды убийства. Он был неподвижен, и я старалась полностью ему соответствовать.
Рахаб приблизился ко мне, положив оружие на стол.
— Возьми его, — произнес он.
Он что — серьезно? Одного взгляда в его беспощадные глаза хватило, чтобы понять, что он не шутил.
Трясущейся рукой я подняла револьвер. Он был тяжелее, чем казался на вид. Я держала его впереди себя.
— Ты прервала наше заседание. Чтобы загладить свою вину, ты завершишь то, что было нами начато.
Я сглотнула, чувствуя, как в моем горле застрял ком.
Рахаб отступил назад и указал на Герлинду.
— Ты убьешь ее собственноручно.
В невольном протесте я затрясла головой.
Нет.
Нет.
Нет.
— Рахаб… — голос моего отца прозвучал еще глубже, чем обычно.
Но Рахаб только ухмыльнулся, понимая, что выбрал идеальное наказание. И тот факт, что происходившее досаждало моему отцу, только еще больше его распаляло.
— Или ты ее убиваешь и остаешься жива, или… вы умрете обе, — хмыкнул Рахаб.
Несколько Князей начали ухмыляться вместе с ним. Вместе их смех становился все громче и громче, пока мой череп не начал звенеть.
— Теперь ты подчинишься мне, Дочь Белиала. Подними револьвер.
Герлинда и я впервые посмотрели друг на друга с того самого момента, как я поднялась на сцену.
В ее глазах не было видно даже проблеска надежды. Она не сомневалась в том, что я убью ее, чтобы спасти себя.
— Брат Рахаб, — окликнул его один из Князей, бросив Рахабу другой револьвер, который тот ловко поймал.
Он направил его прямо в мой лоб.
Я задержала дыхание.
Это был конец.
Я умру, а мой несчастный отец и друзья должны будут смотреть.
Оставался только один, кто мог меня спасти.
Пожалуйста, Господи, помоги мне.
— Последний шанс, — глумился Рахаб, тихим щелчком возводя курок.
Со стороны секции, где находились мои друзья, раздался скрежещущий звук отодвинутых стульев.
Прежде, чем кто-либо успел взглянуть в том направлении, кто-то включил электрический фонарь — нет, прожектор из самого дальнего конца аудитории.
Каждый повернулся в сторону нараставшего света.
Но, как бы заинтригована и сбита с толку я не была, моя голова повернулась в направлении скрежета, который я услышала.
Щурясь от ослепительного света, я увидела, что Копано и Кайден стояли.
В руке Кайдена блестело лезвие ножа.
«Сядьте!» — мысленно приказала я им. Оба покачнулись, и Копано сел.
Глаза Кайдена замкнулись на моих. Я молила его, пока он упрямо продолжал стоять, сопротивляясь моему внушению.
Сияние все больше и больше освещало пространство, привлекая внимание любого, кто мог заметить наше взаимодействие.
Все Князья прикрывали пальцами глаза — включая моего отца — и рука Рахаба, державшая револьвер упала вниз.
«Пожалуйста, сядь» — умоляя, из последних сил пыталась внушить я Кайдену.
И на этот раз он сел.
Внезапное умиротворение волной окатило тело, сглаживая весь ужас и напряжение, царившие в моей душе.
Свет теперь уже преобразовался в сияющее отверстие на всю стену, по-настоящему ослепляя. Сквозь него в помещение вошел Ангел, потом другой, потом еще один, пока они своей численностью не заполнили почти все пространство аудитории. И что это были за Ангелы! Не мягкие и умиротворенные, как те, что хранили человеческие души.
Это были Ангелы-Воины, излучавшие всем своим существом праведное негодование и справедливость.
Они были облачены в доспехи, сиявшие так же, как рукоять меча. Волосы каждого были разной длины, и их крылья… они казались огромными и совершенно белыми.
Все в них было воинственно и божественно, мужественно и возвышенно.
Я едва могла дышать.
Князья отступили, прижимаясь спинами к подмосткам сцены, словно и в помине не существовало их издевательского гогочущего подстрекательства.
Демонические духи, маячившие над нами, вдавились в потолок, шипя, как загнанные в угол кошки из подворотни.
— Чт… что… — Рахаб поймал себя на том, что запинался. Выпрямившись, он выдавил: — Как вы смеете сюда вторгаться!
— Мы приходим туда, куда нас направляют, — ответил Ангел, находившийся в центре.
— Да, да, конечно, это так, — выплюнул Рахаб. — Полное отсутствие собственного разума. Что вам надо?
— Вы не убьете Дочь Белиала.
Повисла мертвая тишина.
Мое сердце воспарило ввысь.
— Нефилимы никогда не являлись вашей заботой. Они — наши!
— Ничего на Земле не является вашим, Темный.
Рахаб побагровел, капельки пены проступали в уголках его рта.
— Ваш вид не должен вмешиваться в нашу работу! Мы получили дозволение испытывать человечество и управлять своими структурами.
— Ее время еще не пришло. — Ангел окинул меня взглядом. — Она послужит испытанием для очень многих душ.
Наступила напряженная пауза.
И тут Рахаб заулыбался.
— Отлично. Этой время еще не наступило, — он махнул револьвером в моем направлении.
— Зато наступило — ее.
Прежде, чем кто-то мог его остановить, он направил дуло на Герлинду и выстрелил прямо в ее лоб.
Я закричала от ужасающего треска и разбрызганной крови.
Отброшенная назад, несчастная ударилась о стену и сползла на пол, мертвая. Ее Душа высвободилась из тела и, схваченная двумя Легионерами, скрылась из всеобщего обозрения.
Револьвер, находившийся у меня в руках, с грохотом упал на пол, и я болезненно сжалась, ни на секунду не сомневаясь, что Рахаб пойдет против воли Ангелов и попытается убить и меня тоже. Моя рука потянулась по направлению к щиколотки — туда, где была скрыта рукоять.
Нащупав кожаный чехол, я начала теребить застежку.
Одновременно Ангелы двинулись к сцене. Их черты выражали праведное негодование.
Ни один из Князей не смел даже двинуться.
Рахаб, спотыкаясь, отступил назад, когда несколько Ангелов обступили меня, образуя живой щит.
Когда длинноволосый Ангел заметил, что я пыталась сделать, он наклонился, укрытый от всеобщего обозрения своими собратьями.
— Этой ночью ты не обнаружишь наличие Меча Справедливости в своих руках, дитя, — прошептал Ангел.
