Стеклянная Крепость (ЛП) - Дрейк Дэвид

Тень потускнела и исчезла. Кэшел и Гаррик вышли из своего транса, оглядываясь вокруг с испуганными выражениями лиц людей, которые, поднимаясь по лестнице, сделали шаг на ступеньку, которой не было.

— Это был твой выбор, Госпожа Илна, — произнес тихий голос птицы на плече Гаррика. — Но если бы ты не действовала, это сделала бы я. Они сделали со мной, то же, что и с тобой.

— Мне жаль, — сказала Илна. — Мне очень жаль это слышать.

Она подошла к жаровне и бросила в нее ткань. Нить съежилась, почернела и, наконец, вспыхнула пламенем. Острый запах горящей шерсти боролся с общей растительной вонью этой сырой пустоши.

— Ты уничтожаешь сад? — спросила птица. — Ты знаешь, что большинство обитателей умрут, когда их освободят обратно в их собственные миры, не так ли?

Илна пожала плечами. Во дворце в Моне древний гобелен превратился в пепел точно так же, как и этот фрагмент, сделанный ею самой.

— Все рано или поздно умирают, птичка, — сказала Илна. — Даже ты. Кто-то жестокий устроил этот зверинец, и я покончила с ним. Вот и все.

— Даже я умру, — сказала птица. — Но не ты, Госпожа Илна. Не так скоро, как ты сейчас можешь себе представить.

— Нет? — переспросила Илна. — Ну, у меня были и другие разочарования.

Она пристально посмотрела на существо и добавила: — Ты волшебница, птица?

— Нет, госпожа, — ответила птица. — Я математик. Обычно я бы сказала, что это означает, что я понимаю вещи, которых не понимают волшебники, но в данном случае я не думаю, что это правда. И все же, я думаю, я понимаю достаточно.

Повсюду вокруг них бегали люди, разговаривали; многие из них молились. А на юге Стеклянная Крепость поднималась все выше с каждым шагом, по мере того как морское дно приближалось к бару, закрывающему Бухту Калф Хед. Ее шаги гремели, и на берег накатывались волны.

***

Шарина положила левую руку на плечо Кэшела; просто для устойчивости, а не для чего-то другого. Просто потому, что он был Кэшел. Земля сотрясалась каждый раз, когда сияющие ноги крепости шагали вперед.

Рога и трубы призывали армию — «Стоять». Солдаты, которые рассеялись во время хаоса последнего часа, теперь выстраивались позади штандартов своих подразделений. У большинства из них были только мечи: их копья, бесполезные против адских растений, были сложены далеко позади вместе с их багажом.

Копья тоже были бы бесполезны против Крепости из Стекла. И мечи, конечно, тоже.

Гаррик повернулся и сказал: — Шарина? Ты была регентом, пока меня не было? Можешь ли ты придумать что-нибудь, что я должен сделать сейчас? Потому что я только что попал сюда.

Лайана стояла рядом с Гарриком с каменным лицом, но глаза ее снова были сухими. Смогла ли она хоть что-нибудь объяснить ему за те несколько минут, что прошли с тех пор, как он вернулся оттуда, где был?

— Нет, — ответила Шарина. — Это все...

Внезапно разочарование отступило, и она снова стала девочкой, разговаривающей с братом, которому полностью доверяла. —  Гаррик, это было похоже на падение со скалы. Лайана и я...

Она посмотрела на Теноктрис, стоявшую неподалеку с веселым, сосредоточенным выражением лица.

— ... и Теноктрис, конечно, и все остальные, мы пытались что-то сделать, но в основном это были Черворан и Зеленая Женщина, а теперь есть только она. Оно.

Краем глаза она заметила Илну, стоящую в одиночестве со слабой улыбкой. Ее пальцы сплетали пряжу в узор, понятный только ей. Гаррик побывал в месте, где были болота, дожди и кровожадные люди-кошки…

Пальцы Шарины крепче сжали руку Кэшела. — «Кэшел здесь. Он всегда будет здесь. Он не умрет и не оставит меня».

— Я так и предполагал, — сказал Гаррик. — Тогда я присоединюсь к Уолдрону. Пусть Пастырь защитит тебя, сестренка. И тебя тоже, Кэшел.

— Но Гаррик... — сказала Шарина. Она не знала, как действовать дальше. На ее брате не было ничего, кроме пояса с мечом и рваной туники, которая, казалось, была сшита из мешковины. Он был в синяках и царапинах, а рана на плече должна была вывести его из строя; возможно, это произойдет, как только он перестанет двигаться и его тело получит шанс напомнить ему о своем присутствии.

Она закашлялась. — Я не думаю, что армия сможет многое сделать, — сказала она. — А ты знаешь?

— Тем больше причин для принца остаться со своими войсками, тебе не кажется? — сказал Гаррик, одарив ее улыбкой. Он повернулся, быстро обнял Лайану левой рукой и направился к королевскому штандарту. На ходу он снова вытащил позаимствованный меч. Лайана последовала за ним, отстав на полшага.

Хрустальная птица повисла в воздухе перед Шариной. Птица была именно там, где она была, когда Гаррик разговаривал с ней. Ее крылья были неподвижны, но игра света над существом и внутри него, казалось, была чем-то большим, чем просто солнечный свет на бесчисленных гранях.

— Думаю, мне нужно размяться, — сказал Кэшел с застенчивой улыбкой. Он отошел на несколько шагов от Шарины и начал вращать своим посохом. Когда он медленно вращался по кругу, волшебный свет обволакивал наконечники голубыми искорками.

Шарина облизнула нижнюю губу; когда она прикусила ее, у нее выступила кровь. — Теноктрис? — спросила она. — Сможет ли он...?

Она кивнула в сторону спины Кэшела. О ком-нибудь другом это было бы шуткой или вопросом сумасшедшего, но способности Кэшела выходили далеко за рамки силы его великолепных мускулов.

— Нет, дорогая, — ответила Теноктрис. — То, что ты видишь...

Она кивнула в сторону приближающейся крепости. Хотя она передвигалась на своих ногах — треножнике, поднимаясь все выше над поверхностью моря, Шарине она не казалось живым существом. Наблюдать за ней было все равно, что стоять на пути огромного оползня, стремительного и ужасного, но неживого.

— ... это только поверхность. Настоящая Стеклянная Крепость  существует во множестве времен. Ничто из того, что происходит с ней только в этом мире, не может повлиять на какую-либо значительную часть целого.

Старая волшебница посмотрела на парящую хрустальную птицу и сказал: — Не так ли, милорд?

— Я Птица, а не лорд, — сказало сверкающее существо. — Я была одним из многих равных, и теперь я одна из них. Но ты права насчет крепости, Теноктрис.

Она издала своим телом кудахчущий, щелкающий звук, затем продолжила своим мысленным голосом: —  Ничто из того, что я видела за те века, что прожила с Травяным Народом, не предполагало, что я встречу людей, которые поймут уравнения, из которых состоит моя жизнь.

Теноктрис вздернула подбородок в направлении Крепости из Стекла. Теперь при каждом шаге море с рычанием накатывалось на берег.

— Это кости твоей расы, Госпожа Птица, — сказала она. — Неужели ты оставишь их в руках их убийцы, чтобы убить еще больше существ, таких же невинных, какими были твои люди?

— Я сказала Гаррику, что верну его в его мир для него и для себя, — произнес тихий голос Птицы. — Я завершу свои цели здесь. Но Теноктрис —  знаешь ли ты, что это будет означать для твоего мира и твоего народа?

— Я знаю, — ответила Теноктрис, кивая. — Силы должны быть сбалансированы. Но это должно быть сделано.

— Стороны уравнения должны быть равны, — продолжила Птица. — Но я сожалею о том, чего это стоит вам и вашим близким, потому что некоторые люди относились ко мне как к одному из своих.

— Иди, — сказала Теноктрис, указывая своей бамбуковой палочкой на крепость, возвышающуюся на фоне ясного неба. — У нас очень мало времени.

— У нас достаточно времени, — ответила Птица. Она поднялась в воздух и направилась в сторону моря, делая резкие, трепещущие движения крыльями. Слабо, словно с невообразимого расстояния, мысленный голос добавил: — Существует целая вечность.

***

Кэшел описал своим посохом простой круг перед собой, время от времени меняя движение на цифру 8, чтобы убедиться, что он задействовал все свои мышцы. Ритм был простым и успокаивающим; его тело могло поддерживать его весь день, оставляя разум свободным, чтобы наблюдать за танцем вселенных на поверхности Стеклянной Крепости.