Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт
Общий фон становился всё темнее, радужные блики и весёлые облачата, имеющие вид смешных зверушек, постепенно сгустились в мрачные тучи, а затем и вовсе исчезли, поглощённые чёрным беззвёздным небом, вселенской пустотой. Внезапно загрохотали то ли литавры, то ли фанфары Арпадофеля, незаметно вполз прямо в нервы круто скользящий вниз вкрадчивый, нестерпимо-скрежещущий звук, как будто легонько провели железным бруском по зубьям пилы. "Так и есть – это он, "самый потрясающий силонокулл-пассаж гениального Ад-Малека" – по словам моих мальчишек!" – подумал Моти, содрогаясь и морщась, как от острой зубной боли – и тут же испугавшись своей подсознательной реакции.
Одновременно вспыхнула ярко-зелёная, переходящая в молочно-белую, слепящая молния, напомнившая Моти левый косой глаз Куби-блинка. Из-за поворота (словно бы резко перевоплотившись из облачат-зверушек) вывалились оскаленные, кривляющиеся морды неведомых чудовищ. "Ну, это уже сработал дизайнер Пительмана, – подумал Моти, и его радость от вида смешных и задорных весёлых облачат Ширли померкла. – У этого парня эстетический принцип – в духе струи". В сердце впервые закралось сомнение – правильно ли он сделал, что подкинул дизайнерам Пительмана и Арпадофеля идею дочкиных рисунков?
В нижней части экрана, на внутренней поверхности ракушки, возник знакомый кубик с точками на каждой грани – от одной до шести; он на глазах превращался в нагловато вихляющий многогранник с множеством разноцветных пульсирующих граней, в основном тёмных оттенков. Число точек стремительно росло, многогранник закрутило в силонокулл-тарантелле – этакое быстро растущее нечто, того и гляди! – всосёт в себя весь экран. Послышалась песня "Из туманных спиралей", но её сопровождал уже не хор нежных колокольчиков, а рассыпающий трели бутылочного боя ботлофон, творение бутыле-вдохновлённого Куку Бакбукини. С каждой синкопой число граней этого таинственного нечто с пронзительным сверканием резко возрастало – и в такт гремел ботлофон: "Изваяно нечто!.. нечто!!.. нечто!!!.." И вдруг!.. Под визжаще-царапающий (как железом по стеклу) стремительный пассаж силонофона нечто превратилось в оскаленную, усеянную бесчисленными зубами морду с огромным количеством глазок, мерцающих всеми оттенками зелёного… Их цвет то плавно, то скачком переливался в темнеющий жёлтый, а под конец – в жутковатый молочно-белый.
Непонятно было, где глаза, а где зубы – одни словно бы перетекают в другие.
Моти снова представил на месте этой морды широкий блиноподобный лик куратора в стадии зловещего покраснения. В голову забрела шальная мысль: классно было бы изобразить таинственное нечто в образе Арпадофеля собственной персоной. А вдруг ему бы понравилось! Или совсем наоборот?.. От этой крамольной мысли учащённо забилось сердце, сбилось дыхание. Да только… кто на такое осмелится, какой художник-дизайнер в "Лулиании"?!.. Моти тряхнул головой, отгоняя нечаянную мысль, и удовлетворённо качнул головой: страшноватенько, зато – как должно привлекать юных элитариев!.. То, что боссы прописали!
Резким нажатием клавиши мышки он подбросил чудовищное нечто, и тут же пальцы принялись стремительно перебирать клавиши со стрелками. Нечто подскакивало – и падало, и снова подскакивало – и падало, казалось, одной и той же гранью вверх.
Моти не успел понять, как это получилось, но вдруг, на десятое-двенадцатое падение, эта грань начала разрастаться, и во весь экран высветилась, мерцая, многозначная цифра (на фоне которой подсознание нарисовало сладко ухмыляющийся лик… Тима Пительмана! – с чего бы это?).
Моти послал грань с цифрой в пасть одному из чудовищ, туманно снующих по периметру экрана под вкрадчивый скрежет силонофона и громыхающие синкопы ботлофона. Покуда одно из чудовищ, извиваясь, ловило нечто, широко раззявив пасть, прочие оскаленные морды расплывались и исчезали, в в центре экрана распахивался новый поворот лабиринта. Ботлофон нервически погромыхивал что-то вроде аккомпанемента мелодии "Сидишь на облаке". Если высвеченная на экране цифра была слишком мала, или не удавалось с трёх попыток закинуть нечто в какую-нибудь пасть, врезался силонокулл-пассаж – завинчивание железного бесконечно-длинного болта в стеклянную или металлическую бесконечно-толстую стенку, – сопровождаемый дьявольским хохотом. (У Моти мелькнуло мимолётное воспоминание об этом: мальчишки дома какой-то диск прослушивали.) Ну, конечно: не так давно Миней намёком подал идейку подчинить этот колоритный хохот соответствующе организованному над-ритму и над-мелодической картине. "Хо-хо-пассаж" – так назвал это Мезимотес. Да уж! "Хо-хо-пассаж"! – это ново, свежо, необычно!
Арпадофелю с его фанфарическим вкусом непременно должно понравиться!.. И вот – результат!..
Хищная гримаса чудовища более всего впечатляла косящим, шныряющим туда-сюда левым глазом, испускающим белесовато-зеленовато-багровое зарево. "О! Вот вам и Куби-блинок, собственной персоной! Слегка подработать образ – и… полнейшее сходство!" – подумал Моти с бесшабашной язвительностью. Чудовище смачно выплёвывало нечто, и экран подёргивался лёгкой рябью, сопровождаемой пассажем стиральных досок ихних бабушек. Уже пройденный завиток лабиринта разворачивался в попятном движении. Снова замелькали, заплясали, закружились в весёлом танце радужные блики и облачата-зверушки. Сработал-таки Закон Окривевшего Кольца!..
Начинался как насмешка, а воплотился в такой страшненькой виртуальной форме!..
Значит, надо снова выбираться из этого завитка и по-новой проходить весь путь.
На пройденном, казалось бы, пути появляются новые крутые и резкие повороты, для преодоления которых необходима почти нечеловеческая скорость пальцев на клавишах со стрелками. Моти, не замедляя движения пальцев, ухитрился немного помассировать уставшую руку. Подобная ситуация повторялась несколько раз, снова и снова отбрасывая Моти назад, всё ближе и ближе к устью "Цедефошрии", от которого он, по его расчётам, уже должен был отойти на порядочное расстояние…
***
Ох уж, этот Закон Окривевшего Кольца! Этот термин пришёл Моти в голову во время одного из кофейно-рабочих совещаний в кабинете-беседке босса Мезимотеса, куда заглянул Арпадофель. По выражениям лиц руководства Моти сразу же понял, что это, придуманное им ради смеха, название: окривевшее кольцо – отлично вписалось в громоздкие и запутаные игры в терминоманию, захватившие "Лулианию" с появлением загадочного Кобы Арпадофеля.
И то правда! – чем это окривевшее кольцо хуже той же струи подобающей цветовой гаммы, о которой в последнее время, особенно после Дня Кайфа, слишком много и взахлёб начали вещать все источники информации Арцены?! Помнится, боссы с радостью подхватили его окривевшее кольцо, а теперь широко пользуются этим выражением в научных докладах. Правда, выплёскивать это словосочетание в массы они посчитали несвоевременным.
