Виктор Кувшинов - 2_Лэя (Пирамиды астрала – 2)
История стала приобретать совсем плохой оборот – птица стала все-таки подниматься над самыми деревьями. На раздумывание не оставалось времени, и Лэя уже приготовилась нанести орлу сокрушающий удар, как вдруг, гигант резко и судорожно захлопал крыльями, выронил в лес Хлюпа и, пролетев по инерции еще какое-то расстояние, со страшным треском ломаемых веток рухнул где-то в лесу.
Лэя с Женькой успели только непонимающе переглянуться и припустили к месту падения хищника и его жертвы. Тем не менее, они оказались не первые у тела пострадавшего, но вполне живого Хлюпа. Когда они проломились сквозь чащу росших на опушке кустов, то увидели, что вокруг мохнатого страдальца суетиться очень на него похожее, весьма симпатичное и одновременно забавное создание. Хлюп пролетел сквозь ветки деревьев и приземлился в густой куст. Сейчас он лежал на боку под кустом и, постанывая, звал Лэю. Плюшевый медвежонок номер два пытался устроить Хлюпа поудобней и разглядывал рану у того на боку, при этом, все время что-то ласково лопоча раненному. При виде подошедших сэйлов, он настороженно выпрямился и Женька с удивлением заметил выпуклости на груди малыша. "Так это же девочка-лонк!" – догадался Женька.
Лэя что-то успокаивающе пролопотала малышке, и та, успокоено, принялась что-то ей объяснять и показывать. Из ее жестов, было ясно, что она стреляла из лука.
Лэя подтвердила Женькину догадку и перевела:
– Она подстрелила эту тварь из лука, представляешь?!
До Женьки дошло что это, наверно, не девочка, а девушка, если не женщина. Просто она была чуть пониже Хлюпа, и поэтому Женьке показалось, что она совсем молоденькая. Да и ее милая мордашка располагала к тем же выводам. Но рассуждать, и делать предположения было некогда. Женька первым делом решил проверить состояние Хлюпа. Он, хоть и не был врачом, но со своим биохимическо-физиологическим образованием и большой практикой по мучению различных зверушек, надеялся быстро и точно продиагностировать пациента, а главное, что-то предпринять к улучшению его несладкого положения.
Попросив девушек постоять рядом он, в первую очередь аккуратно стал ощупывать кости и целостность суставов. Хлюп разрывался в своих чувствах. Увидев Лэю, он хотел по привычке заплакать и пожаловаться на свою злую судьбу, но вспомнив про свою прелестную спасительницу, в последний момент сдержался и только мужественно постанывал, пока Женька двигал его ноги и руки, выясняя наличие переломов. К счастью, ни одной сломанной кости не нашлось, но было несколько небольших ран и одна, очень сильная и кровоточащая – на боку, скорее всего, оставленная задним когтем лапы, державшей его птицы.
Быстро сориентировавшись, Женька попросил Лэю:
– Лэя, я побегу за нашей аптечкой, а ты сядь сюда и сильно прижми рану рукой, чтобы у Хлюпа не было большой кровопотери. Только не колдуй, чтобы остановить кровь – а то остановишь ее во всем организме, и тогда Хлюпу уже никто не поможет.
– Он выживет? – чуть не плача спросила Лэя. Кажется, ее стало отпускать напряжение и ее материнские чувства к Хлюпу были готовы вырваться наружу.
– Успокойся, все будет в порядке! Я же доктор Айболит! – подбодрил ее Женька и рванул к стоянке на берегу реки.
Расстояние было немалым – туда и обратно намоталась почти целая миля. Женька, пыхтящий, как паровоз, плюхнулся рядом с Хлюпом.
– Уф-ф! Начнем! Лэя, внуши Хлюпу, что ему нисколько не больно, а даже приятно от того, что я буду его ремонтировать.
Лэя пересела к голове Хлюпа и, что-то нашептывая ему, ласково гладила его по голове и чесала за лохматым ухом. Женька, сев со спины Хлюпа, так чтобы тому не были видны его вивисекторские действия. Он расстелил свою, прихваченную по пути рубаху, и разложил на ней нужные вещи: ножницы, иглу, немного чистых тряпок из "аптечки" и главное – бутылочку с их самодельным раствором антибиотика – спиртовым экстрактом корня одного растения, в котором они еще с изнанки нашли бактерицидные вещества. Они сделали эту настойку еще в то время, когда готовили дополнительную дозу лекарства для выхода в астрал, а применить ее довелось только сейчас. Женька был с одной стороны, искренне рад, что он озаботился лекарством, но с другой стороны, лучше бы его вообще не пришлось применять!
Смочив в настойке иглу с ниткой и одну чистую тряпочку, он, отжав ее, оставил все подсыхать. Сам, взял тряпочку побольше и обильно смочив ее лекарством, раздвинул все еще кровоточащую рану и стал тщательно промывать. Потом выстриг шерсть вдоль рваного края и отрезал лоскутки передавленной и явно мертвой кожи.
Еще раз промыл подготовленную рану. Большие сосуды, к счастью, нарушены не были, так что он просто зашил рану дезинфицированной иглой и нитками, наложив несколько швов. Потом взял подсохшую тряпочку, пропитанную лекарством, и наложил на рану. Взял еще несколько сухих и чистых лоскутков и приложил их сверху.
Получился неплохой антисептический тампон. Теперь оставалось только наложить повязку. Виновато глянув на Лэю, он взял ее сарафан, который он успел схватить в чистом белье принцессы. Потом, надрезав подол, оторвал от него ровную ленту, которой перетянул Хлюпову грудь. Облегченно вздохнув, он выдал эпикриз:
– Если антибиотик действует, то быстро заживет – через недельку сможет нормально двигаться. Вот только крови потерял много – несколько дней будет сильная слабость, – рассказывая диагноз и деловито осматривая повязку, Женька вдруг заметил, что вокруг стоит полная тишина. Заинтересованно оглянувшись на собеседниц, он с удивлением заметил, что Лэя сидит, как изваяние с белым лицом, а маленькая охотница стоит поодаль, вцепившись в ствол дерева, похоже – чтобы не упасть, и круглыми от страха глазами смотрит на Женьку. Женька посмотрел на свои руки, перемазанные в крови и лекарстве чуть не по локоть, и заржал. – Ой, девочки! Только не подумайте, что я страшный доктор Франкенштейн! Будет ваш Хлюп в полном порядке! Надеюсь, конечно.
Увидев, что шутка не помогла, он переменил тактику, чтобы хотя бы Лэю вернуть к действительности:
– Лэечка, милая, прости меня олуха, я специально оторвал подол от твоего сарафана. Понимаешь, он был немного длинноват, а так будет в самый раз – только попку прикрывать! А без одежды никак не получиться. Я не смогу на тебя обнаженную смотреть. Хорошо, сейчас орел отвлекал, а то не знаю, как бы добежал на трех конечностях до леса!
Такая отвлекающая терапия подействовала. К тому же Женька спрятал все кровавые следы и отер руки влажной тряпкой. Лэин взгляд ожил и она, несколько раз глубоко вздохнув, будто борясь с тошнотой, сказала:
– Ты точно чудеса творишь! Мне не было так страшно даже тогда, на поляне с зарубленными разбойниками. Но вот так ковыряться в живом теле. Это жутко! Ты его резал и сшивал, как тряпичную куклу! Разве так можно?!
