Наталья Михайлова - Ветер забытых дорог
– Это Светоч, который богатырь Белогост принес из Подземья.
Когда Гойдемир вернулся в Даргород, он в тот же день объявил об обретении Светоча. Казалось, сами городские стены загудели от многоголосой молвы. Вот и еще одно небывалое чудо ознаменовало начало княжения Гойдемира - даргородского заступника. Его все чаще назвали в народе «чудесным князем».
В честь принесения Светоча на алтарь Ярвенны был назначен всенародный молебен. В храме не хватило места для всех. Народ толпился на площади, пытаясь расслышать слова службы через открытые двери.
Стояла ранняя весна, и храм украсили единственной зеленью, которая бывала в эту пору - еловыми и сосновыми ветвями. Немолодой священник с окладистой бородой, в длинной синей рясе прошел к алтарю - люди расступались, открыв ему тесный проход. За ним шел Гойдемир, неся в ладонях ларчик со Светочем. Люди выглядывали из-за плеч друг друга, чтобы разглядеть перстень, яркий свет которого вырывался из ларца. Над площадью и в самом храме висел неясный гул, - люди тихо переговаривались между собой. Священник дал знак - и тишина медленно распространилась, от первых рядов до края толпы. Молебен был простым: священник произнес от имени народа:
– Светлая наша хозяйка, Ярвенна! Благодарим тебя за все твои добрые деяния и за твою науку. Ты наша мать, мы твои дети. От всей нашей земли прими в дар Светоч, небесное сокровище, которое бесстрашный Белогост принес из Подземья, и пусть сей перстень вернется в нетленный край у подножия престола Вседержителя.
Старая княгиня Ладислава в первом ряду молящихся улыбалась, вытирая слезы. Гвендис стояла, склонив голову, опустив руки. Она вспоминала далекие дни в своем старом доме, когда Дайк принес ей драгоценный самоцвет Бисмасатры.
Когда священник смолк, народ подтвердил свое согласие громким возгласом. Гойдемир передал ларец священнику, а тот с поклоном поставил его на алтарь.
– Идите с миром, - сказал он народу в знак окончания службы. Люди стали расходиться.
Гойдемир остался, пока не ушли все, даже мать и жена. Обе женщины знали, что Гойдемир сперва хотел собственными руками отдать Светоч Ярвенне. Он устроил всенародный молебен лишь потому, что считал: Светоч не принадлежит ему, как не принадлежит ему одному предание о Белогосте и Есени. Предание - давно достояние всех даргородцев, а значит, и сияющий перстень тоже.
Но после общего молебна Гойдемир хотел ненадолго остаться у алтаря один, чтобы еще раз поблагодарить Хозяйку за спасение своей жизни и за ее милость к нему.
Гойдемир отпустил и священника, сказав, что потом позовет его запереть храм.
Тихо мерцали лампады. Бросив взгляд на фреску, где Ярвенна Устроительница явилась Деславу, Гойдемир подумал, как причудливо сбереглось в памяти нынешних людей это событие. Он-то знал, что Деслава наставляла другая сияющая небожительница - его мать Есень; но с веками народ начал думать, что это и была Даргородская хозяйка. На самом деле Ярвенна начала помогать народу Даргорода гораздо позже - во времена Деслава еще не строили храмов Вседержителю.
Гойдемир подошел к алтарю и склонил голову, собираясь сказать слова благодарности. Но храм словно пронзила белая молния.
– Хозяйка… - поднял голову Гойдемир.
Но это была не она.
Гордый небожитель в сверкающем зерцале, которое отражало его же собственное сияние, шагнул из Небесных Врат. На нем не было шлема, и длинные волосы в сиянии казались белыми и отливали ледяным блеском. Невыносимо яркий свет бил в глаза.
Белый столб света двинулся из алтаря к Гойдемиру. По каменным плитам пола раздались гулкие шаги.
– Ничтожный смертный, - прозвучал холодный голос. - Твоя дерзость больше не может быть прощена.
В руке небожителя сверкнул меч, казавшийся огненным. Он смотрел на Гойдемира так пронзительно, словно хотел прожечь взглядом насквозь.
– Ты обречен казни, - ровно продолжал незнакомец. - Этого требует высшая справедливость. Смертный не смеет присваивать сияние небожителя, даже если каким-то неведомым путем и сумел его обрести. Ты не волен распоряжаться тем, что не принадлежит твоему падшему, оскверненному роду. Это неслыханная дерзость.
Но Гойдемир встретил взгляд небожителя своим прямым взглядом.
– Кто ты такой?! - крикнул он. - Кто бы ты ни был, это не твой храм! Этот алтарь посвящен Ярвенне! - и Гойдемир сам облекся таким же ярким сиянием, как небожитель.
– Скверна… - уронил небожитель, едва повысив голос; и вместо прежнего равнодушия в нем послышалось отвращение. - Сияющий человек в храме Вседержителя… - он поднял меч.
Но и Гойдемир вытащил из ножен клинок.
– Будем драться?
Он не собирался уступать: против небесного мечеборца в нем жила память Дасавы Санейяти.
– Попробуй, человек! - с пренебрежением бросил небожитель.
Они были одного роста и стояли, глядя друг другу в лицо, оба в белом пламени.
Золотистый свет заполнил арку небесных Врат. Ярвенна в переливающемся красной и золотой вышивкой платье, протянув руки, шагнула между ними.
– Азрайя, что ты делаешь в моем храме? - заговорила она на древнем языке небожителей, встав перед небесным воином. - Тебя сюда не звали и не посылали, зачем ты здесь? Почему ты нападаешь на верного мне князя? Здесь вверенный мне удел, а твой удел - Анварден!
Голос Ярвенны, после холодного тона ее собрата, показался Гойдемиру особенно живым и теплым. Небожитель и Гойдемир вложили мечи в ножны.
– Неужели ты потакаешь человеческой скверне, Ярвенна? - спросил тот.
Слово "скверна", прозвучавшее на языке Сатры, заставило Гойдемира сжать кулаки.
– Этот человек возвращает нам святыню, которую похитил еще Ависма. Его славные предки, - она указала на Гойдемира, - сберегли Светоч. Мы должны быть благодарны ему, - с упреком продолжала Ярвенна. - Он не сделал ничего плохого.
– Ты что, забыла, что он облекается сиянием, словно один из непадших? - Азрайя чуть поднял брови. - Живущие в Обитаемом мире лишены собственного света. Да еще этот человек явился в Даргород как ложный вестник и обманом заставил город сложить оружие. Его победа незаконна. Ну, что ж… - он пренебрежительно шевельнул плечом. - Коварство, дерзость, бунт - извечная доля людей. Удивительны не его полные скверны дела, а то, что ты потакаешь ему, Ярвенна. Благородные рыцари Анвардена недоумевают: почему ему было явлено чудо, а они оставлены милостью? И от этого колеблется их вера в справедливость Вседержителя. Этого не должно быть. Человек должен быть казнен, - размеренно говорил небожитель.
Гойдемир отступил в сторону. Он смотрел, как двое небожителей стоят друг перед другом - Азрайя в белом пламени, а Ярвенна - в золотистой дымке. Собственное сияние Гойдемир угасил, как только в храме появилась хозяйка.