Павел Блинников - Поединок
Выехав из столицы, он понял, что едет по той же дороге, где расположен дом Михаэля. Он даже проехал рядом, но не остановился. В доме не горел свет. Он ехал так долго, насколько мог. Постоянно пил обезболивающие и антибиотики, прихваченные в торговом центре. Он двигался на восток от Москвы. К утру силы окончательно покинули его, он заехал в какой-то лесок и снова уснул. А проснувшись, поехал дальше. На какой-то заправке он впервые за двое суток поел. Состояние немного улучшилось. Так продолжалось два дня. Очень странно, но его ни разу не остановила милиция. Наконец он решил, что надо где-то остановиться и поменять повязки. Он несколько раз покупал в дороге бутылку водки и просто выливал на грудь. Боль была адская, но он надеялся, что таким образом сможет избежать заражения.
Он заехал в какую-то деревню и нашел ветеринара. В обычную больницу он идти опасался. Дав ветеринару годовую зарплату, он получил более или менее профессиональную помощь. Потом поехал дальше. Он не знал, куда едет, но почему-то решил, надо двигаться на восток. Так прошла еще два дня. Он проехал Красноярск. Его по-прежнему никто не останавливал. А он просто ехал, и находил в этом какой-то глубинный смысл. Голова опустела, никаких мыслей не появлялось. Он ехал, а когда уставал — спал. Когда хотел есть, заезжал в придорожное кафе и ел. Нет, иногда он думал, но мысли приходили более чем простые и немного странные. Ему стало очень интересно, сколько он сможет так проехать. И что будет, если его все-таки остановят. Наверное, это будет конец. И еще он очень хотел увидеть море, сам не зная почему, но оно снилось каждую ночь. И он продолжал путь. Так прошло еще три дня. Асфальтная дорога кончилась, началась грунтовка. По ней он проехал еще день, потом снова пошел асфальт.
И вот, он приехал. Он не знал куда, но вдруг перед ним предстало море. Синее, как небо, уходящее в неведомые дали. Внезапно в голове зашевелились мысли. Он понял, что проехал почти семь тысяч километров и все-таки, приехал. Не зная, куда и зачем, он знал, что приехал, куда надо. Неподалеку раскинулся какой-то город. Он поехал туда. Город построили прямо на берегу моря, Андрей заехал на набережную. Он бросил машину и пошел по ней. Море приятно шумело, унося все его неприятности. Навстречу шла бабушка, одетая в старую шубу, и несла авоську еще советских времен. Андрей подошел к ней и сказал:
— Здравствуйте, бабушка. А вы не скажите мне, что это за город?
— Пить надо меньше! — ворчливо сказала бабка. — Совсем молодежь совесть потеряла. Все пьють и пьють. Вы же так и Россию всю пропьете. А еще с глупостями всякими к пожилым пристают. Нет чтобы в церковь сходить, грехи отмолить! Только одно на уме!
Слово "церковь" внезапно вызвало в Андрее какой-то отклик. Ему внезапно захотелось непременно сходить туда. Бабка прошла мимо, но Андрей догнал ее и снова спросил:
— Извините, бабушка, а вы не скажете, где в вашем городе находится церковь?
— А-а-а, проняло, что ли, тебя, касатик? — уже доброжелательней ответила она. — Так у нас не церковь вовсе, а целый храм! Святого архангела Михаила! Ты это, правда, сынок, пойди, причастись, богу помолись. А то вона как тебя с похмелья-то мучит. А храм-то как раз на берегу и стоит. Километра два по набережной. Иди, не промахнешься.
И Андрей пошел. Он решил, что раз старушка сказал ему именно иди, а не езжай, значит, надо идти. Минут через десять он увидел вершину храма. Золотой купол с крестом. И это зрелище впервые за прошедшую неделю наполнило его радостью. Более того, он понял, что как только войдет в этот храм, все в его жизни наконец-то станет правильным. И он побежал. Нетерпение пронзило его, он не мог больше сдерживаться. Рана на груди открылась, Андрея снова пронзила боль, но он не обратил на это внимания. Подбежав к входу, он три раза перекрестился и вошел.
И тут же все вспомнил. Вспомнил свой сон. Вспомнил Михаила. И все сейчас точно так, как тогда. Огромный храм изнутри казался гораздо больше, и отделка не походила на отделку православного храма, но не похожа и на католическую. И вдалеке так же молился человек, облаченный в черное. Андрей пошел к нему, но, помня, что его нельзя отрывать от молитвы. остановился рядом и стал ждать. Есть и еще одна причина, по которой он не хотел беспокоить его. В глубине души он боялся, что когда молящийся встанет, он окажется кем-то другим. И это сведет его с ума.
Но опасения его оказались напрасны. Человек встал и повернулся. Перед Андреем стоял и улыбался Михаил.
— Значит, молитвы мои оказались не напрасны, — сказал он. — Ты пришел.
— Я пришел, — так же улыбаясь, просто сказал Андрей.
— Это хорошо. Тебе надо исповедоваться во всех грехах своих. Пойдем.
Михаил повел его к маленькой дверце в глубине храма. Потом он, не говоря ни слова, завел Андрея в маленькую келью, и уже там сказал:
— Становись на колени.
Андрей послушно встал.
— А теперь расскажи мне все о грехах своих.
И Андрей начал рассказывать. Он начал с детства и долго рассказывал обо всем. Он говорил несколько часов подряд и чувствовал, что с каждым словом ему становится все легче. Исповедь все длилась и длилась, а Андрей все говорил и говорил. Он не знал, сколько прошло времени, но когда они закончили, Андрей чувствовал себя как заново рожденный.
— Я не в силах отпустить тебе грехи, сын мой, — сказал Михаил. — Только ты сам сможешь искупить их.
— И как мне это сделать?
— Твой удел, служение.
— Мне надо стать священником?
— Нет. У тебя есть дар. Дар противостоять самому большому злу в этом мире. Бог дал его тебе не для того, чтобы ты все время проводил в молитвах. Богу нужны не только пастыри, но и бойцы! И ты — прирожденный боец.
— Вы про то, что я разрушитель вероятностей? Но этот дар принес мне больше вреда, чем пользы.
— Твой дар еще ни разу ничего тебе не принес. До сего дня он служил не тебе, а мерзким колдунам. Ты был лишь игрушкой в их руках. Но то, что ты смог их одолеть и прийти сюда, в лоно церкви, говорит только одно — такова твоя судьба.
— И что мне теперь делать? Разрушать для церкви вероятности колдунов?
— Ты не какой-нибудь там разрушитель. То слово вообще к тебе неприменимо. Ты — инквизитор! И это твоя судьба. Только послужив не просто церкви, но всему человечеству, ты сможешь искупить свой грех. Такова будет наложенная на тебя епитимия.
— А вы инквизитор? — спросил Андрей.
— Нет. Я посланник, не более того. Но и не менее. Я тот, кто приводит таких как ты туда, куда им надо прийти.
— И как мне стать инквизитором?
— Увидишь, сын мой. Ты все увидишь в свое время. А сейчас пойдем, тебе надо отдохнуть.
