Вера Школьникова - Стрела на излете
Но все это если и произойдет, то в далеком будущем, а сейчас Корвина куда больше волновало настоящее. А в настоящем остановить воодушевленного первым успехом Тейвора было некому. Король мертв, на троне не пойми кто: огласили указ Высокого Совета - королева становится регентом при малолетнем принце, но принц вроде бы и не малолетний уже, зачем ему тогда регент? К присяге лордов пока что не приводили, ждали коронации, но Корвин понимал, зная настроения соседей, что добром дело не кончится, даже если они каким-то чудом и выиграют войну.
Погода стояла безветренная, флаги уныло повисли на флагштоках, корабли в гавани спустили паруса. Ждали известий, но вот уже вторую неделю ничего не было слышно. В образовавшемся затишье у Корвина выдалось несколько свободных дней, и он смог наконец-то навестить семью. Тэйрин в последнее время разлюбила старую виллу, и переселилась во дворец, но и там жила уединенно, не покидая своих покоев. С начала этой безумной войны они почти не виделись, а во время коротких встреч успевали перекинуться парой ничего не значащих вежливых слов, после чего Корвин сажал на колени сына, расспрашивал, хорошо ли тот себя вел, трепал ему волосы, целовал, возвращал няньке и засыпал прямо в кресле, не доходя до спальни.
Но даже в эти короткие встречи он не мог не замечать, как изменился взгляд Тэйрин. К тому, что в нем нет тепла и радостного изумления, как в первые месяцы их брака, он давно уже привык. Сменившее их усталое безразличие поначалу ранило, потом бесило, но после королевского прощения и рождения сына он научился не замечать его, в совершенстве овладев умением изображать счастье. Тэйрин притворяться не считала нужным, но к ней никто и не приглядывался - в конце концов, взгляд замужней знатной дамы и не должен лучиться счастьем, это привилегия юных невест и молодых жен.
Однако сейчас, заглядывая супруге в глаза, он безошибочно узнавал в них холодную брезгливость, ту самую, что так часто обволакивала темные глаза его матери. Он так и не отучился называть Ивенну матерью, даже в мыслях, хотя и знал теперь правду. И от этого становилось еще больнее. Ведь все, что он делал последние годы, он совершал ради Тэйрин, ради их сына, их будущего! Она смогла если не простить, то хотя бы понять величайшую подлость, на которую он пошел, чтобы спасти свои земли от разорения, почему же тогда не в силах смириться с тем, что он делает для их семьи?! Предстоящий разговор страшил его сильнее любого сражения, но откладывать дальше было некуда.
Тэйрин он нашел в розарии. После отъезда Ивенны розарий несколько поблек - новая герцогиня к цветам была равнодушна, а садовники без присмотра разленились, и подстригали кусты только вокруг беседки, а остальные некогда аккуратные клумбы превратились в разноцветную, щедро обвитую плющом дикую изгородь. Шипы торчали так грозно, что без полного доспеха туда сунулся бы только безумец. Но Тэйрин и не пыталась - в те редкие минуты, когда ей хотелось посидеть в тени розовых кустов, девушке вполне хватало беседки. Зато Корвину неприятно резануло взгляд запустение в любимом месте Ивенны, он отметил про себя, что надо будет наказать главного садовника, и тут же хмыкнул досадливо: нашел время думать о цветочках!
Тэйрин отложила книгу на резной бортик беседки, посмотрела на мужа, но ничего не сказала, ждала, пока заговорит он, и Корвин начал, как с обрыва прыгнул, без предисловий:
- Так больше не может продолжаться, Тэйрин! Нравится тебе это или нет, но ты моя жена и мать моего сына! Мы живем в неспокойное время, и дальше будет только хуже. Сейчас мы хотя бы воюем с Кавдном, не друг с другом, - он замолчал, не зная, как выговорить следующую фразу, но все же решился, только уставился на резной столбик в углу, боясь посмотреть ей в глаза, - и я должен знать, что ты не ударишь в спину.
Тэйрин ответила его же словами:
- Нравится мне это или нет, но я твоя жена и мать твоего сына.
- Тогда почему я начинаю в этом сомневаться? - Корвина разозлило равнодушие в ее голосе.
- Быть может, ты сомневаешься не во мне, а в себе? Ты теряешь себя, с каждым днем, да что там с днем, с каждым часом. Песком просыпаешься сквозь мои пальцы. Я устала бороться. Впрочем, ты прав, должно быть, не слишком хорошо у меня это с самого начала получалось, быть твоей женой. Но за свою спину, - она усмехнулась сухо, - можешь не беспокоиться. Когда не останется даже песка, я не ударю, я просто уйду, - и она вышла из розария, оставив Корвина пялиться на пустую беседку.
***
Краса и гордость военачальника Тейвора, корабль будущего, стальная краса морей и прочая, прочая, прочая, "Король Элиан" отправился на дно морское столь же стремительно и внезапно, как его царственный тезка - в объятья Творца. Недаром говорят, что дурная примета называть корабль по покойнику. На Тейвора было больно смотреть, он в одночасье постарел на десять лет:
- Но как же так, как это могло произойти?! Почему?! - Растерянно переспрашивал он, не в силах осознать размер несчастья. Объяснять, что случившееся было на самом деле неизбежно, казалось Корвину сейчас слишком жестоким, но все произошло, как он и ожидал.
Поначалу все шло как по маслу - корабль, хоть и железный, шел так легко, что каравеллы сопровождения отстали, тем более, что ветер не способствовал. Сразиться с противником в открытом море им не удалось - на второй день пути они встретили несколько кавднских галер, но те бой не приняли, а гнаться за ними никто не стал. Тейвор поставил своему детищу другую задачу: не размениваясь на мелочи, подойти как можно ближе к берегу, и обстрелять Кавдаван, благо что столица удобно расположилась в объятьях полукруглой бухты, под защитой скал. Обычные корабли разнесли бы в щепки сразу же, но с такой броней можно было не опасаться береговых бомбард.
План был хорош - сложись все удачно, и новые дальнобойные бомбарды могли достать до дворца Владетеля. А если Владетель погибнет, Кавдну сразу же станет не до войны, пока они разберутся, кто из многочисленного потомства наследует трон. Сперва все шло, согласно плану. Корабль, окутанный черным облаком дыма вошел в гавань, мелкие деревянные суденышки метнулись врассыпную, чтобы не оказаться между двух огней, крепость, возвышающаяся над причалами, дала первый пристрелочный залп, одно скользнувшее по носу ядро не причинило никакого вреда, капитан дал приказ разворачиваться боком, чтобы достойно ответить негостеприимным хозяевам бухты, и тут… При развороте огромная махина опасно накренилась влево, ядра, сложенные у бомбард, окончательно нарушили и без того хрупкое равновесие, и всего за несколько минут военный бюджет империи за последний год бесславно пошел ко дну на глазах у изумленного противника.
