Роман Гринь - Битвы магов. Книга Хаоса
— А ты проницательный, — с грустью ответила Анель, — да, я взяла эту форму в память об убитой девушке. В память о моей лучшей подруге, Ласточке.
— А какой твой настоящий облик? — поинтересовался я.
— Этот! И еще сотни и тысячи других! Они все настоящие! Хотя, в равной степени ни один из них не настоящий.
— Я не понимаю.
— Абсолют всегда равен нулю. И все заканчивается там, где начинается. Змей созидания пожирает свой собственный хвост, являя нам загадку и одновременно разгадку всех вещей в этом мире, — задумчиво проговорила Анель.
— А можно без этих метафизических изысков?
— Хочешь конкретные ответы — правильно задавай вопросы.
— Ты сказала, что моего учителя уже не спасти, что он перешел дорогу кому-то опасному. Он предупреждал меня, чтобы я не доверял Мастерам. Все это как-то связанно с ними?
— Все в этом мире связанно с Мастерами. Но не думай о них, как о добре или зле. В этом мире нет категорий и величин, в которых можно было бы измерить сущность Двенадцати Великих Мастеров. Но при этом, должна сказать, что в тебе я чувствую потенциал познать их. Теперь я понимаю, почему Ласточка так поступила, все-таки, она была сильнейшей и мудрейшей из всех Подмастерьев, которых только обучали Великие Мастера.
— Величайшая из Подмастерьев? И она была твоей лучшей подругой? Расскажи мне о ней.
— Лучше я покажу тебе, — ответила Анель, — если отпустишь меня.
Я отпустил девушку, она одним ловким прыжком оказалась на ногах и схватила меня за руку. И вот мы снова мчимся по всем коридорам замка, как в ту далекую ночь, когда я только познакомился с Анель.
Мы наконец-то оказались в музее ассирийского оружия. Именно здесь я впервые встретил Анель. Именно здесь, нашли тело мертвой Ласточки.
— Я покажу тебе момент ее смерти, — сказала Анель, — но, это будет тяжело, если ты чувствуешь, что не готов…
— Показывай! — сказал я решительно. — Я хочу увидеть, как она погибла. Может это что-то прояснит.
— Как знаешь! — ответила Анель. — Тогда смотри.
Девушка ловким движением пальцев ухватилась за какую-то нить в воздухе и потянула ее на себя. Казалось, что она перевернула огромную страницу невидимой книги. В зале появились какие-то маги. Они ходили и рассматривали разные экспонаты.
— Раньше, — тихо произнесла Анель и "перевернула еще одну страницу". Снова какие-то маги, уже в более старомодных костюмах. Внешний вид музея изменился, экспонатов было меньше, и они стояли в других местах.
— Еще раньше, — произнесла Анель, и перед нами появилась искомая картинка.
Ночь! Комната полна свечей. Анель танцует посреди них. Танец какой-то жалобный и очень печальный.
— Ласточка! — произнесла девушка с длинными белоснежными волосами. — Неужели нет другого выхода?
Значит, та танцующая девушка — это Ласточка, а не Анель? Они похожи, словно две капли воды.
— Нет! И ты это знаешь! Иначе, пазл не сложится! И этот мир никогда не увидит завершенного творения! — на глазах девушки заблестели слезы. — Каждый должен выполнить свою задачу, чтобы пьеса дошла до своего логического финала. И теперь, чтобы Мастера и Керамбит, и даже ты, и тот, кто займет мое место и станет новым Подмастерьем Хаоса, чтобы все вы сделали свои ходы — мне нужно уйти за кулисы.
— Но это не имеет смысла! — уже во всю рыдая, произнесла блондинка.
— Ты сама прекрасно понимаешь, — ответила Ласточка, — что это имеет огромный смысл!
— Понимаю, — призналась вторая девушка. — Просто, я так не хочу тебя терять! Теперь меня ждет сто лет одиночества!
Ласточка прекратила танец, подошла к девушке и заботливо вытерла ее слезы.
— Ну, ты уж подожди следующего ученика Великого Мастера, или ученицу, — подмигнула Ласточка, — тогда скучать не будешь. А пока наблюдай и запоминай, как всегда. Ты ведь у нас Зеркало Мира.
Ласточка улыбнулась. А потом она нежно поцеловала беловолосую девушку в губы, та с жадностью ответила на ее поцелуй.
— Я люблю тебя! — жалобно сказала блондинка сквозь слезы.
— И я тебя! — ответила Ласточка, и слезы заблестели уже и в ее глазах. — Постарайся, чтобы все выглядело правдоподобно, чтобы все очень походило на настоящее убийство. Пускай подумают на Безликих. Тогда, все обернется как нужно, и эта грустная драма пойдет в нужном направлении, и, может, тогда она не закончится трагедией.
— Хорошо! Но я не дам памяти о тебе исчезнуть бесследно! — Беловолосая девушка сделала пас рукой, и через миг в зале стояли уже две Ласточки.
— Так значит, это теперь будет твой новый облик? — спросила Ласточка, улыбнувшись.
— Да, — ответила вторая девушка. — В память о тебе!
— А ты и вправду Зеркало. Тебе лучше уйти, Заряна!
— Нет, я хочу видеть все, — ответила та, — и быть с тобой до конца!
— Ладно, как пожелаешь. — Ласточка подошла к стеллажу и взяла в руки красивый кинжал. — Жаль старика Керамбита, моя смерть разобьет ему сердце, но все должно идти так, как идет. — Она еще раз посмотрела на вторую девушку, что сейчас была неотличима от нее. — Прощай, Заряна!
Ласточка с силой вонзила кинжал себе в грудь. Анель, или правильно будет Заряна, закричала и разрыдалась еще сильнее. Тело Ласточки упало на пол, из раны потекла кровь прямо на красивое синее платье, подарок ее учителя.
Иллюзия рассеялась, мы с Анель стояли посреди ночного музея, почти в кромешной тьме. Было странно стоять рядом с точно такой же девушкой, как та, которая только что у тебя на глазах пронзила кинжалом свое сердце.
— Вот так все было! — сказала Анель. — Потом я немного поработала над телом и обстановкой, чтобы все это было максимально похоже на насильственную смерть.
— Но зачем?
— Ты же все видел и слышал, — ответила Анель, — чтобы пьеса дошла до логического финала, чтобы каждый отыграл свою роль, чтобы все не кончилось трагедией — для этого она так поступила. Она передала эстафету тебе. Когда-то ты, возможно, поймешь этот поступок. А сейчас, просто цени это.
— Глупо! — сказал я, сжимая кулаки с такой силой, что ногти на руках уже болезненно впились в кожу. — Она, фактически, пожертвовала собой ради меня. И я даже не понимаю зачем. И как мне прикажешь теперь с этим жить?! — уже чуть ли не закричал я.
Анель взяла мое лицо в свои руки. Я почувствовал, как ее горячие ладони нежно коснулись моих щек. Это успокаивало. Анель посмотрела в мои глаза, она плакала.
— Тебе придется жить с этим! Сегодня ты потеряешь своего учителя, и еще многие погибнут у тебя на глазах. Я не смогу тебя избавить от этой ноши. Это твоя буря потерь! Но даже она минует, и снова беззаботно взойдет солнце. Оно унесет печали и разгонит тьму. В это верила Ласточка, в это верю и я. Поверь в это и ты! А сейчас мне пора.
