Уилл Эллиот - Тень
— Но ведь ни ты, ни Блейн не способны действительно понять замыслы богов, — произнес мэр. — Однако, как бы то ни было, права ты или ошибаешься…
— Возвращайтесь! — завопил мужчина, оставшийся на страже. — Опасность! Возвращайтесь!
Зоркий Глаз прекратил плести заклинание. Какое-то время мир бестолково вращался вокруг них, а затем появилось ужасное ощущение, словно они падают с огромной высоты, хотя ноги при этом твердо стояли на земле. Каждый «приземлившийся» не удержался на ногах, и они все рухнули вповалку на траву. Мужчина, стоявший на страже, умолк.
Когда зрение наконец вернулось к ним, они увидели, что Зоркий Глаз с бешеной скоростью бросает камни во что-то на заросшей тропе за их спинами. Сиель первой поднялась на ноги и невольно попятилась при виде Мучителя, который грациозными, выверенными движениями разрывал на части их охранника. Полосы кожи и капли крови вкупе с изящными жестами рук сделали его похожим на композитора, сочинявшего музыку, которую может слышать лишь он один. Камни отскакивали от его шкуры, не причиняя ни малейшего вреда.
— Хватит швыряться, сражайся с ним! — воскликнул один из мужчин, с трудом поднимаясь на ноги.
— Я не собираюсь разбрасываться боевыми заклинаниями! — прорычал Зоркий Глаз. — Это битва вашего мэра. Мы здесь вопреки моему желанию, и я не намерен поджариться заживо просто так.
Четверо сопровождающих Таука обнажили оружие. Они поколебались, не решаясь напасть, поскольку слышали о том, что мечом редко удавалось проткнуть шкуру такой твари. Один из них бросил:
— Лучше сделай что-нибудь, маг, иначе перспектива поджариться мигом покажется тебе не такой уж неприятной.
Поблизости раздался треск, и через занавесь папоротников ниже по тропе продрался Гобб, держа в руке одно из ружей Болда.
— Какие вы молодцы, ушли без меня, — бросил он.
Полувеликан опустился на одно колено, прицелился и выстрелил, но заостренный камень прошел над головой Мучителя, потерявшись на поляне. Он поспешно вложил следующий снаряд в дуло ружья, снова прицелился — и просвистевший камень ударился прямо в грудь твари. Раздался хруст, и в шкуре существа появилась огромная дыра.
Мучитель на мгновение замер, а затем продолжил играть с полумертвым человеком, словно не понимая, что только что получил серьезные повреждения. Другие мужчины наконец отважились броситься на него. Однако их мечи со звоном отскакивали от твердой, блестящей шкуры, оставляя на ней в лучшем случае царапины. Самый крупный из них размахнулся тяжелым двуручным мечом и мощным ударом отрубил твари одну ногу.
Мучитель накренился, вдруг потеряв равновесие. Но не упал, а красиво размахнулся, потянувшись к человеку, лишившему его ноги. Мужчина покорно упал в его раскрытые руки.
— Всем лечь! — заорала Сиель. — И не подниматься! Вы мешаете полувеликану!
Но они не послушались. Гобб выжидал столько, сколько смел, а затем рискнул выстрелить вновь. Часть головы мучителя отломилась и, пролетев несколько футов, с глухим стуком рухнула на землю.
Существо замерло, если не считать постоянно шевелящихся шипов, которые то выпрямлялись, то скручивались в спирали. На его тело посыпались новые удары. В тишине, которая последовала за последней атакой воинов, стало слышно тихое потрескивание, указывающее на то, что на подходе другие твари.
— Тихо! — прикрикнул Зоркий Глаз. — Их привлекает шум!
— Сделай что-нибудь, маг, иначе я назову тебя врагом моего города, — пригрозил мэр.
Зоркий Глаз, казалось, был поражен, а затем тихо рассмеялся:
— Если я ничего не предприму, никто из вас не выживет, чтобы разнести весть о новом враге вашего города. Если только этого не сделаю я, поскольку я могу с легкостью сбежать отсюда. Решай, как ты ко мне относишься, мэр, — с любовью или ненавистью?
— Хватит! — яростно зашептала Сиель, схватив Зоркого Глаза за руку. — Помоги нам! Я тоже не напрашивалась на участие в этой экскурсии по миру! Я хочу умереть в бою, а не в лапах этих тварей!
— Пусть будет так. Слушайте внимательно. Лежите смирно, не высовывайтесь. Гобб, подойди ближе.
— Что ты собираешься делать?
— Наложить заклинание, которое укроет нас от зрения людей. Некоторые животные, правда, способны видеть сквозь него, так что на этих тварей, возможно, оно не подействует. Ни на что больше времени нет. Я ставлю свою жизнь на кон вместе с твоей, мэр. Я не обязан делать это. Не забывай о моем великодушии, если мы выживем! Ты у меня в огромном долгу. Ты лично и твой город. Ты согласен?
В глазах Таука полыхнул гнев.
— Да.
— Вот и хорошо. Я сделал твое слово связующим между мной и тобой, и если ты солгал, то будешь проклят. Замрите, ни единого движения, ни единого звука.
Они распластались на животах среди длинных стеблей засохшей травы и мертвых листьев. Потрескивание, казалось, доносилось из-за деревьев вокруг них, порой — от тропы, огибающей холм позади. Зоркий Глаз начал быстро плести заклинание, его низкий голос слился с ветром, шелестящим листвой. Порыв холодного воздуха прошел по ним, как будто сорвавшись с губ мага.
— Не паниковать, — чуть слышно прошептал мэр.
Сиель каким-то чудом поборола искушение обернуться и узнать, почему мэр счел необходимым предупредить их, но она уже и сама услышала, что к ним кто-то приближается. Затем воздух наполнился вонью Мучителей. Ее охватило острое желание понаблюдать за ними, возможно, собрать крупицы новых знаний, пока твари не подозревали об их присутствии. В нос забилась пыль, отчаянно захотелось чихать и кашлять. Скрип-скрип-скрип…
Наконец один из Мучителей прошел прямо над ними, по счастливой случайности не наступив ни на кого своими шипастыми ногами. Он задержался, рассматривая труп убитого сородича. Вновь прибывший был заметно выше предыдущего, с такими длинными руками, что пальцы-шипы доставали до земли. Быстрым, но удивительно плавным движением он склонил голову набок, рассматривая тело; грива длинных острых игл легонько зазвенела. Затем Мучитель замер.
Появился еще один. Длинные шипы на ногах черными ножами погрузились в землю у самого лица Сиель. Она напряглась, ожидая, что в любой момент острия вопьются в ее тело. «Без паники, без паники», — твердила про себя лучница. Сработало ли заклинание мага? Они по-прежнему прекрасно видели друг друга, и Сиель не знала наверняка, подействовали ли чары на Мучителей. Она была уверена, что рано или поздно кто-то из мужчин поддастся панике и бросится наутек, сорвав покрывало иллюзии с них всех…
Две твари встали бок о бок и неожиданно замерли. Ей вспомнились слова, сказанные когда-то голосом Лейли, — «совершенно неподвижно», вместе с ними пришло воспоминание о зале охотников и царившей в нем смерти. Сиель поспешно закрыла глаза, слишком четко представив себе ту же картину здесь, на земле, на которой они лежали сейчас, и свои собственные жалкие останки, смешанные до неузнаваемости с остальными в море блестящей на солнце крови…
