Таня Хайтманн - Одержимые
— Проклятье! — прошипел Адам и молниеносно дернулся назад.
Леа взглянула на его побелевшее от напряжения лицо и проследила за его взглядом: из-за высокого давления воды клеть качнулась в сторону в сужавшейся кверху шахте. Каната нигде не было видно; должно быть, он порвался, когда клеть тащило вплотную к скалистым стенам.
В тот же миг она осознала, что теперь только вопрос времени, когда сила тяжести возьмет свое и клеть снова рухнет в ледяную воду. И даже если ей тогда удастся выбраться, не будет никакой возможности вскарабкаться по отвесным стенам. Зато вода уже давным-давно отступила довольно далеко вниз. Одно неверное движение — и она самым жалким образом захлебнется.
Невероятный прилив энергии пронизал тело Леа, и она осторожно выпрямилась, следя за тем, чтобы лишний раз не раскачивать клеть. Ее уже манил конец шахты. Если Адам немного приподнимет ее, может быть, она сумеет дотянуться до верха. Девушка обеими руками схватилась за прутья по бокам отверстия. Теперь нужно только вскарабкаться к Адаму через открытую дверцу. Ее уже ждала его протянутая рука, а губы постоянно шевелились, словно он безмолвно подбадривал ее.
Но прежде чем она успела принять протянутую руку помощи, ее схватили сзади за свитер. Легкого рывка хватило, чтобы край клети царапнул стенку с противным звуком, болью отдавшимся в ушах.
Леа замерла на месте, даже дыхание задержала.
— Сначала Коллекционер, — прошептал голос позади нее.
— О'кей, — ответила Леа и медленно отпустила руки. Каждая мышца болью отозвалась на вынужденное движение назад.
А потом сделала нечто, на что раньше считала себя не способной: ее руки устремились вперед и обхватили голову Коллекционера. Палец ее инстинктивно нашел все еще живой глаз. Все внутри обмерло. Леа надавила. Заставила себя не обращать внимания на крики противника и угрожающее дрожание клети. Она выпрямилась и схватилась за протянутую руку Адама. Когда она хотела уже вцепиться в него, он схватил ее и сильным движением вытащил наверх. Она вытянула руки вверх и схватилась за край шахты. С помощью Адама она подтянулась и на животе отползла на безопасное от края расстояние.
Замерев только на миг, она бросила взгляд вниз, за край, и увидела, как Адам запер входную дверцу клети, уперся в скалу и изо всех сил пнул клеть.
Большего и не потребовалось: клеть освободилась из объятий скалы и вместе со своим ноющим грузом ударилась о воду, а затем исчезла в ней целиком.
31
Леа уже некоторое время смотрела на выбеленную солнцем и солью ветку сплавного бревна, выброшенного на берег, торчавшую из усыпанного ракушками песка в кругу света от лагерного костра. Наконец она вынула руку, которую прятала в длинных рукавах замшевой куртки на подкладке, и протянула к огню. Погруженная в свои мысли, она оставила на песке мокрые следы, а огонь рядом с ней потрескивал, распространяя живительное тепло.
Вверх поднимались серые полосы дыма, рассыпаясь в неярком сумеречном свете, проникавшем через заставленный коробками вход в пещеру.
Глубоко внутри, спрятанная за разнообразными каменными глыбами, скрывалась вертикальная шахта, которая вела в империю Коллекционера. Однако уже вскоре после того, как Адам и Леа оказались в безопасности, от стен начали отламываться все больше и больше камней и погружаться в наполненные водой глубины, поэтому уже даже нельзя было предположить о наличии в пещере шахты. Последний вход в кабинет оказался завален. Что бы там ни выжило, оно было заперто в вечной тьме.
Адам не захотел оставаться в дальней части пещеры. Поскольку Леа была слишком измучена и замерзла, чтобы идти самой, он понес ее навстречу угасающему свету дня и уложил в защищенном от ветра уголке у входа. Вскоре у него оказалась сумка с одеждой, провиантом и другими нужными вещами, которые, очевидно, Коллекционер хранил на всякий случай.
Переодетая в сухое, заряженная энергией, Леа погрузилась в глубокий сон, не тратя времени на размышления о мире, лежавшем перед ней. Когда девушка проснулась, то оказалось, что она осталась одна у огня, магическим образом притягивавшего ее. Адама и след простыл.
Леа осторожно прислушалась к себе, но наткнулась на пустоту. Никаких видений, никаких вызывающих тошноту воспоминаний. Пещерный лабиринт был близко и в то же время бесконечно далеко.
После короткого колебания она протянула ветку к огню и стала наблюдать за тем, как ее пожирает пламя. Потом она отбросила в сторону остатки и снова сконцентрировалась на красном тлеющем тепле, целительным образом оплетавшем ее тело. Она бессознательно обхватила руками колени и стала мягко раскачиваться из стороны в сторону.
Из этого состояния погруженности в себя ее вывел крик чайки. Ветер принес в пещеру шум волн. Бриз навевал на лицо спутанные пряди волос: скорее приглашение поиграть, чем нежное прикосновение.
Леа задумчиво потеребила нижнюю губу, потом встала, разминая онемевшие руки и ноги. Чужая одежда не облегала, мягкая ткань слегка раздражала ее чувствительную кожу. Дрожа, она присела на корточки, подвернула низ брючин и слегка покачнулась, вставая, когда у нее потемнело в глазах.
Она подумала о том, что нужно все-таки еще немного передохнуть. Но потом решила, что и так слишком давно не была на свету. Потребность почувствовать солнце на своей коже внезапно стала невероятно сильной.
Выйдя из расселины между скалами, Леа зажмурилась. В лицо ей, приветствуя, ударил терпкий ветер, гнавший громады туч по небу, словно предлагая совершенно особенное представление. Первые лучи солнца уже прокладывали себе путь сквозь отягощенные дождем каскады облаков, протягивали свои пальцы, и от их прикосновений блестели барашки волн. Море волновалось: его чистая сила несла прилив, взметая брызги, разбиваясь на тысячи мельчайших капелек воды.
Леа медленно шла по песку, забивавшемуся между пальцами босых ног. Он был еще влажным после только что ушедшей ночи, но, тем не менее, Леа чувствовала себя великолепно. Она наслаждалась покалыванием попадавших под подошвы осколков ракушек, нежилась под свежим соленым ветром.
Она оставила пещеру далеко позади и шла, окруженная строгим дюнным пейзажем. Перед ней лежал широкий пляж, на котором еще оставались следы ночного дождя. Ветер изменил направление; словно туман, поднимал он мелкие песчинки, тем самым превращая песок во что-то нереальное. Над морем громоздились черные тучи, словно пеленой сбрасывая вниз струи ливня.
