Глен Кук - Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки
Старика охранника сменил сравнительно молодой, из ветеранов недавней кампании. Он звучно храпел, сжимая в руке пустую бутылку — скорее всего из-под самогона. Мне жутко захотелось пересадить попугая на его плечо. Вот проснется, увидит, что весь в дерьме, — усвоит, каково пить на посту.
Но я не поддался желанию. Мы должны уважать тех, кто служит обществу.
Линду Ли я отыскал в книгохранилище. Она внимательно разглядывала потрепанный корешок какой-то книги и одновременно грызла перо. В одной руке у нее была восковая табличка для письма, в другой — маленький фонарик. Каштановые волосы собраны в строгий пучок, а на виске — ну и дела! — посверкивает седая прядь… Похоже, когда мы с ней познакомились, она слегка преуменьшила свой возраст.
Однако более симпатичного книжного червячка я в своей жизни не встречал.
— Интересно, как ты пишешь с пером во рту? — осведомился я.
Она подскочила. Резко обернулась. Ее глаза метнули молнии. Да, при каждой новой встрече Линда реагировала на меня по-разному.
— Какого черта тебе здесь нужно? — процедила она, не вынимая пера изо рта.
— Я искал тебя.
— Что, не с кем пойти погулять?
— Нет, я по делу. — Молодец, Гаррет, валяй дальше в том же духе! Умеешь ты обращаться с людьми, ничего не скажешь. — Извини, просто у меня сегодня в голове одно, а на языке другое.
— Только сегодня? А это еще что за чучело у тебя на плече? Кого ты из себя изображаешь?
— Разве ты забыла мистера Большая Шишка?
— К несчастью, помню, потому и спросила. Почему ты его не утопил? Кстати, что с ним стряслось?
— То есть? — Линда вела себя необычно. Любопытно было бы узнать, кого изображает она. Тогда бы я догадался, под кого работаю сам, и мы бы прекрасно устроились все вчетвером.
— Он молчит как рыба. А раньше, помнится, так и сыпал ругательствами.
— Покойник что-то с ним сделал.
Линда Ли поежилась. Если на нее таким образом подействовало одно упоминание о Покойнике, то моя задача существенно осложняется.
— Пожалуй, я забуду о том, что не видела тебя с самого детства…
— Прошло всего три дня!
— Что тебе нужно? — Она явно искала ссоры, но говорила вполголоса. Начальство Линды и ее коллеги весьма неодобрительно относились к моим визитам, которые подрывали их веру в надежную охрану библиотеки. Наверно, рано или поздно они предпримут что-нибудь этакое. Может, потратятся и наймут настоящего охранника.
— Надо же, за три дня ты успела превратиться в собственную бабушку… Черт! Извини, пожалуйста.
— Да, Гаррет, денек сегодня не из лучших. Менаду прочим, у меня мало времени.
С выяснением отношений пора было кончать. Я быстро и сжато изложил свою историю, ухитрившись втиснуть в минимум времени максимум подробностей. Опустил лишь то, что Линде знать было вовсе не обязательно — к примеру, какие милашки встречаются среди богинь.
Слушая мой рассказ, Линда становилась все задумчивее.
— Вот как? Настоящие боги? Насколько я понимаю, ты не очень-то в это веришь?
— В общем, да. Они — пережиток прошлого, вроде повелителей огня и властителей бурь. Те тоже определяют жизнь нормальных людей, но на каждом углу с ними не сталкиваешься, верно? Лично со мной, скажем, такого никогда не случалось.
— Тебя послушать, они такие кровожадные…
— Я ничуть не преувеличиваю, зуб даю! Тебе о них что-нибудь известно?
— Только имена. В древних мифологиях множество пантеонов. Можно спросить у Мад…
— Я думал, ты знаешь все на свете. А кто такая Мад?
— Маделейн. Она руководит отделом рукописей.
Мне смутно припомнилась старая карга, настолько ветхая, что вполне могла сойти за ровесницу тех рукописей, которыми заведовала.
— Наверно, не стоит. Нужно лишь, чтобы кто-то пришел ко мне домой и прочел Покойнику все, что есть в библиотеке о шайирах и годоротах.
— Выносить книги из здания запрещено.
— Я думал, что все объяснил. У меня в запасе всего несколько дней, а я даже не знаю, с чего начать. — Я снова позволил себе повысить тон.
Разумеется, Линда поняла все с самого начала. Она просто торговалась, пыталась втолковать, что не удовлетворится беглым поцелуем и вежливым «спасибо». Так и быть, подарим ей букет желтых роз.
— Хорошо, хорошо, — прошептала она, встревоженно оглядываясь. Приложила палец к губам. Я кивнул. Ее слух был острее моего. Естественно; когда идешь работать в библиотеку, у тебя первым делом проверяют именно слух.
Линда махнула рукой: мол, иди отсюда. Я подчинился. Итак, одно дело сделано. Она принесет книги и, быть может, сама прочитает их Покойнику. Надо отдать должное логхиру: когда ему требуется, он обольщает девиц не хуже столичного кавалера. Правда, обольщать будет он, а расплачиваться придется мне.
Я спрятался в тень в глубине книгохранилища в тот самый миг, когда у плеча Линды Ли материализовалась мать всех библиотекарей. Она передвигалась столь резво, что ей в пору было принимать участие в забеге на сто ярдов: лет через десять, глядишь, и добрела бы до финиша. Опиралась старуха на отвратительного вида узловатую клюку, испещренную зарубками, которые, очевидно, обозначали количество случаев, когда она застукивала подчиненных за разговорами. Втянутую в плечи голову венчали клочья седых волос. Она носила стекляшки, из чего следовало, что у нее богатые родственники. Очки в Танфере стоили целое состояние. Но даже с очками эта старая мымра не видела ничего на расстоянии вытянутой руки. Взбреди мне в голову, я мог бы сплясать перед ней нагишом, и она бы ни шиша не заметила.
— Что тут был за шум, дитя мое? — проскрипела старуха.
С другой стороны…
— Ой, миссис Крайн! Что вы спросили?.
— Кто тут шумел? Было слышно даже наверху. Твой очередной ухажер?
Очередной? Ах ты тихоня!
— Ну что вы, миссис Крайн! Я просто читала вслух буквы, пытаясь понять, что написано на книге. Видите, позолота совсем стерлась.
— Да, тебе поручили собрать книги, которые нужно подновить. В следующий раз, дитя мое, будь сдержанней в выражении своих чувств… Что такое? Кто здесь?
Уже никого. Я выскользнул из книгохранилища бесшумнее мыши и на цыпочках прошел мимо охранника, чтобы не потревожить его сон.
Черт побери, что случилось с Попкой-Дураком? Он упустил такую возможность устроить сольный концерт и прославиться на весь город!
15
Снаружи было по-прежнему светло. Солнечные лучи буквально вонзились мне в глаза. Утро миновало, наступил день, но невольно складывалось впечатление, что ничего подобного не произошло и утро продлится до самой ночи.
