Танит Ли - Владыка Смерти
— Я пришла к тебе ночью, — с вызовом сказала она, — но оказалось, что я совсем не нужна тебе.
Ты, наверное, думаешь теперь, что я потеряла всякий стыд… но у меня никогда не было мужчин, кроме мужа, который задолго до свадьбы взял меня силой. — Эта ложь понравилась Кассафех, и она приободрилась. — Я добродетельна, — прошептала она, радостно отдаваясь снедающей ее страсти, — но перед тобой я не смогла устоять.
— Я не давал тебе никакого повода, — удивился Зайрек.
— Не упрекай меня! — почти искренне взмолилась Кассафех, опуская веки.
— Я пришел в Симмурад не ради бессмертных красавиц, — отрезал он.
— Наверное, ты просто не можешь, — надменно объявила Кассафех. — В этом ты похож на бессмертных мужчин. Наверное, мудрый лекарь был прав.
— Я не бессмертен, — возразил Зайрек.
— Так что же нам мешает? Я сгораю от любви… И женщина, прильнув к Зайреку, стала целовать его. Колдуну внезапно пришло в голову, что эту самую женщину ласкал Симму. Стоило Зайреку подумать об этом, как к нему подкралось вожделение — гораздо большее, чем смогла бы вызвать Кассафех. К тому же Зайрек хорошо отдохнул. Он крепко спал, и сон этот был дарован ему самим Владыкой Смерти. Этот дар был не чем иным, как многократно повторяющейся смертью; по крайней мере, Зайрек думал, что смерть именно такова. Все его органы, казалось, замирали, а ощущения исчезали на весь период между последним глубоким вдохом вечером и первым — утром. Спящего не тревожили сны; если они и посещали его, то он, проснувшись, не помнил о них. Это забытье напоминало жуткую могильную яму, но для Зайрека сон казался отдыхом и дарил надежду… Просыпаясь, чародей чувствовал, что с него на мгновение смыто клеймо неуязвимости, и от этого в нем вновь пробуждался интерес к жизни.
И поэтому, когда комната погрузилась в кармин зари, он дал Кассафех все, чего та от него хотела.
Позже она спросила колдуна:
— Может, ты собираешься разрушить Симмурад так же ловко, как мою добродетель?
— Симмурад тоже легко разрушить. Разрушение уже началось, но его начал не я.
— А ты на самом деле служишь Владыке Смерти или это просто выдумка, рассчитанная на то, чтобы сбить с толку моего мужа, вообразившего себя врагом Смерти?
— Я служу Владыке Смерти.
— А я буду служить тебе, — заявила Кассафех. Ее кровь взыграла от предательства, как когда-то — от любви. — Я сделаю для тебя все, что захочешь. Я не останусь верна Симму, ведь ему все равно, где я и что со мной… Мы все равнодушны друг к другу. Нам трудно даже ненавидеть с тех пор, как мы стали бессмертными… если мы и в самом деле бессмертны. Но ради тебя я возненавижу Симму. Он увез меня из страны лжи, и я верила, что мир узнает о нас — Симму станет великим королем-героем, а я — его женой. Но путь наш закончился здесь, и сдается мне, что это место еще хуже, чем та страна, в которой я жила раньше. О нас забыли, никто не вспоминает наших имен. Все в этом городе нереально… кроме тебя, любимый. Скажи мне, чем я могу помочь тебе?
Чародей загадочно смотрел на Кассафех. Ему совсем не нужна была ее помощь, но сам факт вероломства нес в себе магический смысл.
— Принеси мне, сосуд, в котором хранится вода бессмертия, — попросил он.
— Я не знаю точно, где он находится, — медленно произнесла Кассафех. — Но как бы то ни было, я найду его и принесу тебе.
Он видел беспощадное пламя ненависти в ее глазах — яркую вспышку, согревшую Кассафех так же, как его согревала собственная жестокость.
Симму проснулся совершенно разбитым. Он стал женщиной во сне и снова превратился в мужчину, когда пришел рассвет, напомнивший Симму о том, что он — король. Правитель знал, что произошло с ним ночью и почему. Но он не помнил своего детства, проведенного с Зайремом, не помнил их любви и никогда уже не вспомнит об этом, ведь Азрарн потрудился над его памятью. Только смутные следы, тени, обрывки чувств, всплывающие в снах, остались у Симму от той любви. Их оказалось достаточно, чтобы растревожить его, но слишком мало, чтобы понять, почему Зайрек настолько завладел его мыслями и телом. Симму вдруг почувствовал, что протянутая к нему рука Смерти, прежде предававшая смысл его жизни, теперь внушает ему страх. Теперь он боялся и Зайрека, и даже собственного тела, которое в любую минуту могло превратиться в женское и выдать его.
Покинув библиотеку, Симму направился в свою комнату, не замечая окружавшей его пленительной роскоши. Там он открыл серебряный сундук, вынул из него серебряный ларец и уставился на закупоренный глиняный сосуд. Никто никогда и не думал прятать воду бессмертия. Стоило лишь повнимательнее осмотреться, и местонахождение драгоценной фляги стало бы очевидно любому. Теперь же Симму пришло в голову, что эликсир нужно спрятать. Тогда бессмертный правитель принялся бродить по комнатам в поисках места, где можно было бы спрятать сокровище. В эти минуты он напоминал скупца, который ищет, где бы укрыть свои богатства. Вечный, юный Симму вдруг почувствовал, как на него давят все те годы, которые ему еще предстоит прожить, — вечность, оставшаяся вечностью даже теперь, когда на его будущее легла тень Смерти.
Эти ощущения и боль во всем теле измотали его. Наконец, вместо того чтобы похитрее спрятать глиняную фляжку, Симму поставил ее обратно в ларец и прижался лбом к прохладному хрусталю окна. На балконе высокой башни, залитой утренним светом, он увидел Кассафех и Зайрека. Любовники словно стремились к тому, чтобы их заметили вместе.
Симму вдруг почувствовал, что случилось нечто непоправимое. Тупая боль пронзила его тело и ушла прочь, оставив после себя лишь печаль и предчувствие беды. Симму снова стал человеком, ибо испытывал человеческие страдания и человеческое смятение.
Он прикоснулся к зеленому камню на шее, дару эшв. Ему вспомнилось обещание Азрарна, однажды уже исполненное — прийти, если камень бросить в огонь. Но Симму чувствовал, что Азрарн потерял к нему всякий интерес, а Симмурад оказался испытанием, которого Симму не выдержал. Сколько ни бросай теперь камень в огонь, никто не откликнется, даже слуги Азрарна, приходившие в последний раз.
На балконе Кассафех обняла Зайрека, а тот и не думал сопротивляться ее поцелуям.
Симму поднял серебряный ларец с глиняным сосудом, и тут ему внезапно пришло в голову, что его жена станет тем самым орудием, с помощью которого Владыка Смерти или его слуга похитит эликсир. Где бы он ни спрятал фляжку, его жена обязательно найдет ее. Симму достал сосуд, а ларец отбросил в сторону, и тот, громыхая, покатился по полу. Он откупорил фляжку. Однажды ему уже пришлось попробовать напиток богов. Теперь он приложил фляжку к губам и, запрокинув голову, выпил весь эликсир бессмертия. Не опуская головы и не отнимая фляжку от губ, Симму постоял еще немного, чтобы удостовериться, что внутри не осталось ни капли драгоценной жидкости, а потом швырнул фляжку в стену, и она разбилась. В это мгновение в комнату вошла Кассафех. Ее глаза были цвета сумерек — верный знак того, что она влюбилась. Неожиданно ее нога наступила на черепок разбитого сосуда — она взглянула под ноги, и глаза ее вспыхнули желтым пламенем.
