Алексей Пехов - Искатели ветра
— Вышло?! — вскинулся я.
— Ты еще спрашиваешь! — Вор сделал вид, что обиделся, и, толкнув решетку вверх, показал, что она легко открывается. — Быть может, этот мир вышел несколько несовершенным, но в замках я разбираюсь. Гаррет «морасским псам» не по зубам. Зови жену, дорога свободна.
Пока Лаэн возвращалась, он подтянулся на руках, залез наверх, а затем помог нам. Я немного приоткрыл шторку фонаря, добавляя света, чтобы осмотреться. Большой, но совершенно пустой амбар. Йох не спешил здесь что-то хранить. Большая часть пола оказалась земляной, а стены сложены из толстых бревен. Никакого намека на окна. Поперечные балки под крышей. На одной из них висела толстая цепь, заканчивающаяся страшным мясницким крюком. На такой очень хорошо вешать неугодных людей. Под ребро. Как я слышал, Трехпалый порой так развлекался с теми, кто не возвращал ему долги.
Вор первым делом метнулся к двери. Затем вернулся к нам, счастливо улыбаясь:
— Я недооценил хозяина этого дома. Он не просто осторожен, а очень осторожен. Готов снять перед ним капюшон. Идите, посмотрите сами.
— Про-кля-тье, — процедила Лаэн сквозь стиснутые зубы, когда мы оказались у двери. Затем обернулась ко мне:
— Как хочешь, но обратно я не полезу. Останусь с вами.
Я неохотно кивнул. Не думал, что Йоху хватит ума повесить на амбар два замка работы морасских мастеров. Но он это сделал! Собачья пасть с острыми зубами и замочной скважиной в глотке предупреждающе скалилась на нас.
— Придется поработать еще какое-то время. — Гаррет нисколько не унывал от увиденного. — Вы все еще ищете ветер?
— Да.
— Ну, как знаете. Жизни ваши, — безразлично сказал он и вновь достал из сумки отмычки.
— Вы о чем? — полушепотом спросила меня Лаэн. — Какой ветер?
— Позже, хорошо? — Сейчас не было ни времени, ни нужды объяснять ей что-либо. Все мои мысли были заняты замком. — Гаррет, а что, если с той стороны двери — засов?
— Этот твой Йох — идиот или трус?
— Нет, — ответил я, не понимая, куда он клонит.
— Тогда никакого засова не будет. Только полный дурак будет ставить на дверь с «морасским псом» еще что-то. Собачья пасть сама по себе надежна. А здесь она двойная — с внутренней стороны и наружной. Я таких еще никогда не видел.
Сердце у меня нехорошо кольнуло.
— Откуда ты знаешь, что она двойная? — удивилась Лаэн. — Ты видишь сквозь доски?
— Нет. Я всего лишь чувствую, — тонко улыбнулся он. — К тому же обычно нормальные люди замочную скважину располагают снаружи подобных помещений, а не внутри.
— Нормальные люди обычно не ставят на амбары морасские игрушки, — не согласилась с ним мое солнце.
— Нам теперь без разницы, нормален ваш друг или безумен. Просто придется открыть одну половину и, стараясь не сбить пружины, вторую, а затем, скорее всего, еще и общую. Это займет какое-то время.
— Надеюсь, ты управишься до рассвета.
— Угу, — сказал вор и занялся делом.
Он справился меньше чем за двадцать минок. Когда замок щелкнул, на лбу Гаррета не было ни капельки пота.
— Я поражена.
— Похвала и кошке приятна, — улыбнулся Гаррет. — Теперь настала ваша очередь показать, на что вы способны.
— Ты остаешься?
Он задумался. Затем хохотнул, и в его руках оказался миниатюрный арбалет:
— Подергаем бурю за усы? Пожалуй, составлю вам компанию. Слишком гостеприимный дом, чтобы так быстро его покидать.
— Ладно. — Я и Лаэн надели черные полумаски. — Идешь за нами и в драки не ввязываешься. Есть чем закрыть лицо?
— Нет. Мне это без надобности. Только смотрите собачек. Собачки сейчас самое опасное.
Ну не хочет прятать морду — его право. Мне все равно.
Я приоткрыл дверь и оглядел окрестности. Никого. Мы выскочили и, прижимаясь к стене, юркнули с освещенного луной пространства в густую тень. Теперь можно было нормально осмотреться.
Амбар, из которого мы так удачно выбрались, находился по соседству с двумя точно такими же постройками. Тут были еще разномастные сараи, курятник, свинарник, хлев и еще несколько сооружений, о предназначении которых я не догадывался. Ярдах в двадцати стояло низкое приземистое здание конюшни. За ней начиналась узкая полоса сада. Темные высокие яблони, абрикосовые деревья и тутовник.
Мы обогнули конюшню по большой дуге и углубились в сад. Гаррет сорвал с ближайшего дерева яблоко, вытер об куртку и вонзил в него зубы. Тут же сморщился и отбросил не понравившийся плод в сторону. Мы подошли к дому с тыльной стороны.
В этом четырехэтажном дворце вполне мог жить сам Наместник. Большие стрельчатые окна были темны, и лишь в дальнем крыле первого и четвертого этажа горел тусклый свет.
— Это кухня. — Лаэн указала на освещенные окна первого этажа. — Идти через нее быстрее, но и опаснее. Там постоянно кто-то вертится. А это спальня Йоха. — Она показала на четвертый этаж.
— Не спится в такое время. Явно совесть нечиста, — пробормотал Гаррет. — Предлагаю войти вон через ту дверь.
— Она освещена фонарями, — возразил я.
— И что? Тебя пугает свет? Не бери в голову, — беззаботно отмахнулся вор.
— Нам потребуется преодолеть только оранжерею, и мы окажемся в нужном крыле, — поддержала его Лаэн. — Иначе придется идти через весь дом, а это чревато нежелательными встречами и…
— Посмотри на балкон, — мягко прервал я ее. Там сидел человек с арбалетом на коленях.
— Он спит, — возразил Гаррет. — Тоже мне сторож.
— Он может проснуться. К тому же неизвестно, сколько охраны ходит вокруг дома.
— Основная часть должна быть у ворот и парадного входа. Никто не ждет, что из амбара полезут незваные гости.
— Хорошо, — решился я. — Сделаем так, как ты говоришь. Я вас прикрою.
Они двумя тенями выскользнули из-под деревьев. Топча клумбы, преодолели опасный участок и оказались возле двери. Гаррет занялся замком, Лаэн внимательно следила за углом дома, откуда в любой момент мог кто-нибудь появиться. Стражник с арбалетом даже не пошевелился. Воистину, крепкий сон дураков — наш самый лучший союзник. Настала моя очередь бежать. Вор в этот момент как раз справился с дверью.
Мы оказались в слабоосвещенной галерее первого этажа, где горел каждый пятый из масляных фонарей на стене. Их огоньки робко дрожали, еще больше сгущая разлившийся здесь полумрак. Пол оказался застлан толстым ковром. По правую руку располагалась череда закрытых дверей, по левую — высокие окна.
Я шел первым, за мной, внимательно прислушивающийся и разом ставший серьезным, вор. Больше никаких шуточек и никаких странностей. Молчалив и собран, как и мы. Лаэн замыкала шествие, то и дело поглядывая назад.
