Валерия Литвинова - Любовь - сила магии. Тайна пророчества
И все это он умудрился провернуть за время моего двухминутного отсутствия?
Тряхнув головой, отгоняя воспоминания беседы с Лексом о скорости и способностях вампиров, я осторожно переступила через размазанные кровавые полосы и подошла к саркофагу.
— Что я должна сделать? Вернее как я должна это сделать?
— Это вы у нас чудо природы — вам и карты в руки.
Да уж. Подавив горечь, я провела ладонью над кровавыми надписями и старинными рунами. В моей голове проявились неясные образы, очертания. Что-то, что я когда-то видела… Вот только что это такое? Заклинание? Иврит? Заклинание написано на папирусе и аккуратно свернуто в трубочку. Мысленно пробежав глазами по символам, я сама того не осознавая начертила некоторые из них на крышке саркофага, смешивая кровь с вековой пылью.
От неожиданности я подпрыгнула на месте, когда руны вспыхнули ярким голубым пламенем и тут же погасли, а кровавые надписи и чертежи продолжали пылать. Осторожно, стараясь больше не касаться крови, я подтолкнула крышку — она заскрипела, но с места не сдвинулась.
Сообразив, что для меня плита попросту слишком тяжелая, Росс столкнул ее с гроба без особых усилий. Заглянув в достаточно глубокий гроб, я с отвращением отступила в сторону. В нем лежал скелет женщины с длинными темными волосами, наряженный в тоже старинное платье, что было на вспышках. Она крепко прижимала к грудной клетке обвитую паутиной книгу.
Росс потянулся за интересующим его предметом и с рычанием отскочил в дальний угол, едва не споткнувшись о хладный труп подружки.
— Больно, черт возьми! — заворчал он, отряхивая руку, словно окунул ее в кипящее масло.
— Я туда не полезу, — прошептала я, выдержав его многозначительный взгляд.
— Мне нужна книга и ты ее достанешь, — зарычал он, отпихивая ногой мертвое тело Гвен в сторону.
— Нет! Можешь перебить хоть сотню своих подружек, но я не стану этого делать.
Очевидно, что ему не справиться с блоком похороненной здесь ведьмы, раз он так рассвирепел.
— Хмм. А как на счет твоих подружек? Катрина, кажется, так зовут ту милую девушку, что пыталась добиться твоего прощения, а?
— А как на счет Милли? Притащи ее и я достану эту чертову книгу! Хоть звезду с неба! — выпалила я собственное условие.
Росс изобразил задумчивое выражения лица, постукивая подушечкой указательного пальца по губам, затем поднял на меня глаза и хищно улыбнулся.
— Доставай.
— То есть да? Ты говоришь мне да? — боясь спугнуть улыбнувшуюся удачу, шепотом спросила я.
— Ты хочешь, чтобы она оказалась здесь? — он показательно осмотрелся по сторонам, пробежав глазами по размазанной крови, задержавшись на трупе, и осуждающе покачал головой. Как-будто ему есть дело до душевного спокойствия моей кузины.
Мне не понравилась постановка вопроса. Если я скажу 'да', то Милли ждет тот еще вечерок, а кузина и без того уже намучилась, если же 'нет', то как мне знать что с ней и где она в настоящий момент? Я колебалась, а Росс веселясь наблюдал за моими терзаниями.
— Я думаю буде достаточно перебросить ее на Талбот 112, 48В.
Адрес Кэвина с легкостью слетел с моего языка. Если Милли окажется там, то это будет достаточно просто проверить.
— Ты за кого меня принимаешь? За курьерскую службу доставки? — рассмеялся Росс.
— Что же ты предлагаешь? — нахмурилась я, заподозрив его в лукавстве.
— Достань книгу и я организую вам свидание, — пожав плечами, ответил Росс, с безразличием заглядывая в каменный гроб.
Я проследила за его взглядом и догадалась, что у нас явно возникли проблемы.
Росс нахмурился и отступил на несколько шагов назад, закрывая меня своей спиной.
После долгих секунд абсолютной тишины, за исключением потрескивающего пламеня факелов, раздался пронзительный вопль, от которого я задрожала как желе.
Росс неразборчиво выругался и потеснил меня к выходу, но мы явно опоздали. Попытка побега была пресечена незамедлительно. Входной проем вспыхнул сплошной стеной жаркого пламени.
Следующий вопль был не таким сухим и скрипучим, как предыдущий. Он походил на человеческий, женский.
Я осторожно взглянула через плечо Адама на саркофаг и ахнула. Страшный, облаченный в лохмотья, скелет завис над каменным гробом, держа в руках толстую книгу. Не заметить произошедшие изменения было сложно. Сухие кости покрылись кровоточащими мышечными тканями, из глазниц сочилась противная зеленоватая слизь. Скелет продолжал меняться, приобретать человеческие формы, и, судя по всему, это не приносило ему особого удовольствия. Истошные вопли и агония терзали трансформирующееся тело. Я с ужасом наблюдала за происходящим, в то время как Росс раздраженно фыркал, что-то бормоча о собственной глупости и пролитой крови.
Женское тело завершило трансформацию, и вопли прекратились. Она выглядела точно также как и на вспышках-видениях в моем сознании. Черные атласные длинные волосы, изумрудные миндалевидные глаза, светлая кожа, алые губы, лебединая шея, тонкие руки с изящными длинными пальцами… Настоящая красавица. Она с интересом осмотрела меня с ног до головы и бросила недовольный взгляд на Росса.
— Кто ты? — прошептала я, когда женщина приблизилась ко мне.
— Странный вопрос. Разве ты не знаешь, кого потревожила?
Я отрицательно покачала головой и перевела взгляд на Росса.
— Одна из трех, верно? — рассмеялась женщина, обращаясь к моему стражнику.
Тот скрестил руки на груди в надменной позе и молча кивнул в ответ.
— Что ж, меня зовут Мирабель Делакрутто, — представилась ведьма, — я хранительница 'темного писания'.
— Александра Брум, — приветственно кивнула я.
Росс молчал.
— Брум, — как-будто пробуя на вкус, произнесла мою фамилию Мирабель. — Хмм. Который сейчас год?
— Семнадцатое декабря 2010.
Делакрутто задумалась, словно подсчитывая годы или столетия своего отсутствия. Я взглянула на дверь — она все еще полыхала алым пламенем. Мне определенно не нравилось такое положение. Обманчивое спокойствие воскресшей ведьмы не обещало безопасность, а закрытый выход из склепа яркое тому подтверждение.
— Для чего тебе понадобилось 'темное писание'? — гневно потребовала ответа у Росса Мирабель.
— Алексия Лонли, — буквально прорычал тот.
Росс явно не собирался отвечать — ведьма его вынудила. На красивом лице отразилась гримаса боли и раздражения.
— О Боже! — взвизгнула я, когда заметила набухшие капельки крови в уголках бледных словно корочка весеннего льда глаз мужчины.
— Эта божественная шлюшка все еще топчет грешную землю, — расхохоталась Делакрутто, не обращая на меня внимания. — М-да, и вкусы у нее, похоже, не изменились.
