Рик Риордан - Красная пирамида
— Амос не находится под властью Сета. Этого не может быть, — упрямо возразила я и тут же вздрогнула от боли в ладони, где лежало перо истины.
Перо стало горячим. Но ведь я не врала! Я действительно верила в непричастность Амоса… Ну, очень хотела верить.
Зия внимательно смотрела на меня.
— Я понимаю тебя. Ты не хочешь слышать ничего плохого про Амоса. Он — твой дядя. Ты и так потеряла слишком многих.
Мне хотелось огрызнуться, заорать на нее, сказать, что ничего-то она не понимает. Но по тону ее голоса я вдруг почувствовала: ей тоже знакомо горе. Возможно, ее потери были значительнее моих.
— У нас нет выбора, — сказала я. — Сколько времени осталось до рассвета? Три часа, не больше? Амос лучше нас всех знает путь к горе. Ловушка это или нет, но мы должны туда добраться и сделать все, чтобы помешать Сету.
Я почти видела, как в голове Зии шевелятся извилины. Они даже не шевелились, а вертелись наподобие часовых колесиков. Она искала хоть какой-то способ убедить меня.
— Хорошо, — тоном обреченной жертвы сказала Зия. — Я собиралась рассказать это Картеру, но так и не смогла. Расскажу тебе. Самое последнее средство остановить Сета…
— Ты никак не можешь знать его тайное имя, — прервала я ее.
Зия не отводила взгляда. Не знаю, было ли тут причастно перо истины, но я поняла: она меня не обманывает. Зия действительно знает тайное имя Сета. Или, по крайней мере, верит, что знает.
Зато она не знала, что я подслушала часть их разговора с Картером. Нет, я специально не подслушивала, но занавеска — не ахти какая преграда, хочешь не хочешь, а услышишь. Мне очень хотелось верить, что Зия — хозяйка Нефтиды. Но тогда получалась какая-то бессмыслица. Я ведь говорила с Нефтидой. Богиня сказала мне, что находится где-то далеко отсюда, внутри спящей хозяйки. А Зия сидела рядом.
— Это сработает, — уверяла меня она. — Сама я не смогу произнести его тайное имя. Придется тебе.
— А почему сама не можешь? — допытывалась я. — Растратила всю магическую силу?
Зия отмахнулась от моего вопроса.
— Просто обещай мне, что попробуешь это сейчас, на Амосе, пока мы не достигли подножия горы. Возможно, это твой единственный шанс.
— А если ты ошибаешься, мы лишимся единственного шанса. Ведь книга сразу исчезнет? Я права?
Зия неохотно кивнула.
— Да. После этого книга исчезает и появляется в другой части света. Но если твое ожидание затянется, мы обречены. Если Сет заманит тебя и остальных в ловушки своей силы, никто из вас уже не сможет ему противостоять. Сейди, прошу тебя…
— Называй имя. Обещаю, я произнесу его в нужное время.
— Нужное время уже наступило.
Я колебалась, надеясь на подсказку Изиды, однако богиня молчала. Сама я не знала, уступить ли настойчивым просьбам Зии. Возможно, это действительно изменит наше положение.
Я не успела сделать выбор. Дверь грузовика распахнулась, и в кабину ввалились Картер с Амосом. Вместе с ними влетел песок.
— Мы близко, — сказал Амос.
Он улыбался так, будто сообщал хорошую новость.
— Очень, очень близко.
36. НАША СЕМЬЯ ИСПАРЯЕТСЯ
Когда до Верблюжьей горы оставалось меньше мили, мы въехали в полосу безмятежного спокойствия.
— Глаз бури,[49] — предположил Картер.
Зрелище было странное и даже жуткое. Над вершиной горы кружился цилиндр, состоящий из черных облаков. К его краям, будто спицы дьявольского колеса, тянулись щупальца вихрей. А над нами сияло звездное небо, начинавшее светлеть. Рассвет был совсем близок.
В домах и гостиницах, окружавших подножие горы, все окна были темными. Уличное освещение тоже вырубилось. Зато светилась сама гора. Знаете, на что это было похоже? Вы когда-нибудь приставляли фонарик к руке и смотрели на красноватое свечение кожи? Примерно так выглядела и гора. Только ее склоны горели ярче, будто из недр поднималась раскаленная лава, готовая прожечь камень и вылиться наружу.
— Поселки как вымерли, — сказала Зия. — На дороге — ни души. Можно попытаться подъехать к самой горе.
— Нас увидят, — возразила я.
— А как насчет заклинания? — спросил Картер, вопросительно глядя на Зию. — Ты знаешь… то, что ты однажды применила в Первом номе.
— Какого заклинания? — удивилась я.
Зия покачала головой.
— Картер говорит о заклинании, дающем невидимость. Но сейчас у меня нет магической силы. Нужно еще кое-что, а иначе это будут просто слова.
— Амос, а ты что предложишь?
Он задумался.
— С невидимостью не получится. Но у меня есть другой план.
До сих пор я думала, что нет ничего неприятнее превращения в птицу. Оказывается, есть. В этом я убедилась, когда Амос превратил нас в грозовые облака.
Дядя подробно объяснил нам, что и как будет делать, но его объяснения не прибавили мне спокойствия.
— В гуще бури никто не заметит несколько клочьев черных облаков, — таков был его аргумент.
— Это невозможно, — стала возражать Зия. — Магия шторма принадлежит к магии хаоса. Нам нельзя…
Амос взмахнул жезлом, и Зия исчезла.
— Нет! — заорал Картер, но и он превратился в облачко черной пыли.
Дядя повернулся ко мне.
— Может, не надо? Что-то мне не…
Пуфф! Я тоже превратилась в грозовое облако. Возможно, мои слова покажутся вам бредом, но представьте, что руки и ноги у вас исчезли, обернувшись струйками воздуха. Затем вообразите, что вместо тела у вас пыль и пар. От всего этого отчаянно щиплет в животе, которого нет. И при этом нужно не терять сосредоточенности, иначе тебя в полном смысле рассеет по ветру.
Меня это сильно разозлило, отчего внутри сверкнула молния.
— Сдерживай эмоции, — отчитал меня Амос. — Это всего на несколько минут. Двигайся за мной.
Он вклинился в общую массу облаков и понесся к горе. Следовать за ним было нелегко. Поначалу я могла только плыть. Каждый встречный порыв ветра угрожал выдуть и унести какую-нибудь часть меня. Я попыталась кружиться и убедилась, что так легче сохранять целостность. Потом я представила себя воздушным шариком, наполненным гелием, и вдруг действительно полетела как шарик.
Не знаю, двигались ли Картер и Зия за нами. Когда вас превращают в облако, человеческое зрение исчезает. Я не столько видела, сколько слабо ощущала то, что было вокруг меня. Ничего интересного: какие-то наэлектризованные клочки и комочки.
Зато гора сияла как маяк и притягивала как магнит. Она манила своим жаром и завихрениями. Она буквально всасывала в себя жалкие облачка, одним из которых была я. На мгновение мне даже захотелось сгинуть в жерле горы.
