Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП)
Он воззрился на неё с оскорблённым видом.
― Леди, я думал только о вашей безопасности.
Келси отвернулась, внезапно почувствовав новый прилив злости на него, на всех них… кроме Мёрна. Прошёл уже месяц, и многие познакомились с ней получше, но по сути ничего не изменилось. Для них она по-прежнему была девочкой, которую они в качестве поклажи забрали из коттеджа Барти и Карлин, девочкой, которая не умеет ездить верхом и которой нельзя доверить установку своей палатки. Они слушались Булаву, чьё слово имело вес и который при вынесении своего окончательного решения выставил её капризным ребёнком. Когда Пэн попытался снова заговорить с ней, она не ответила ему.
Ужасная тяга на восток только усиливалась с течением дня, воздействуя на Келси скорее не в физическом, а в психическом плане. Что-то неумолимо влекло её разум вперёд, не обращая внимания на то, следовало ли за ним её тело. Её грудь пульсировала, сапфир тоже, и они, камень и гнев, казалось, подпитывали друг друга: они оба всё разрастались вплоть до полудня, когда из-за Веллмера всадникам пришлось остановиться.
Взобравшись на маленький холм, покрытый пшеницей с точками фиолетовых цветов, путники натянули поводья. Горы Эллира и Уиллингэм заслоняли собой горизонт на востоке, образуя глубокое сумрачное V-образное ущелье Аргайвского перевала. Стражник указал на подножье гор, где Мортский тракт несколько раз пропадал из виду.
― Там, Леди.
Они встали в стременах, и Келси вытянула шею, чтобы лучше видеть. Примерно в десяти милях от них вверх вилась длинная чёрная тень, прятавшаяся у подножий.
― Это трещина в скале, ― пробормотал Дайер.
― Нет, сэр.
Лицо Веллмера побелело, но он сумел взять себя в руки и, сжав челюсти, повернулся к Королеве.
― Это клетки, Ваше Величество, все в ряд. Я вижу отсюда прутья.
― Сколько их?
― Восемь.
― Чушь! ― рявкнул Элстон из арьергарда. ― Как это Торн смог тайно построить клетки?
― Неважно как. Он уже это сделал.
Келси почувствовала на себе взгляд Булавы, но проигнорировала его. Справа от неё Пэн всматривался в подножия, скривив рот.
― Надо догнать их прежде, чем они пересекут Аргайв. Когда они спустятся с гор, там уже будут ждать мортские солдаты, чтобы сопроводить их до Демина.
― Откуда вам это знать, Ваше Величество? ― спросил Дайер необыкновенно смиренным голосом, поэтому его вопрос прозвучал почти искренне и без издёвки.
― Я просто знаю это.
Тут они все повернулись к Булаве, безмолвно спрашивая у него подтверждение. Ещё час назад это бы сильно взбесило Келси, но теперь она лишь могла следить за караваном, медленно передвигавшимся по подножиям. По меньшей мере в одной из клеток были дети. Сколько ещё деревень постигло то, что она видела? Сколько людей?
Капитан стражников медленно заговорил, избегая пристального взгляда Королевы.
― Я приношу свои извинения, Ваше Величество. Торн снова перехитрил меня, но я обещаю вам, что это в последний раз.
Она никак не отреагировала на его слова, лишь тряхнула поводьями, желая возобновить погоню. Не сводя глаз с тёмной линии, вырисовывавшейся на фоне подножий, и дрожа, она старалась не думать о том, как будет перебираться на другую сторону.
«На восток».
Голос раздался у неё в голове, но, казалось, он обволакивал её, заставляя её кожу пульсировать от своего звучания.
― Поехали. Надо догнать их до наступления ночи.
― У нас есть план, Леди? ― спросил Дайер.
― Конечно, ― ответила она, не имея при этом никакого плана. ― Вперёд, день подходит к концу.
Д
жавель вытер лоб, и его рука сразу же намокла от пота. Стояла невыносимая жара, не характерная для этого времени года, и тянуть мулов вперёд было поистине изматывающей работой. Согласно плану Торна основная часть их пути пролегала через Альмонт в обход наиболее населённых городов и деревень, что было довольно разумно, но в результате им иногда приходилось ехать по ужасным дорогам, которые уже давно не ремонтировали. К тому времени, как они достигли устья Крайза, стража Ворот начало охватывать недовольство по поводу всей этой затеи, но он лишь повернулся вперёд и подумал об Элли.
Люди в клетках не вели себя тихо. Конечно, вряд ли от них можно было этого ожидать, но когда заговорщики обсуждали это дело в Новом Лондоне, Джавель совсем не подумал о том, что рабы будут обращаться к ним с мольбами. Даже Торн, похоже, не подумал об этом, но он в любом случае не был бы собой, если бы его это хоть в малейшей степени волновало. Сквозь прутья клеток Джавель видел, как он ехал впереди, невозмутимо направляя своего коня, словно король, выбравшийся на прогулку. Молодой человек вытащил фляжку из кармана и глотнул виски, который обжёг его иссушённое горло. Торн бы как следует наорал на него, если бы увидел это, но Джавелю сейчас было всё равно. Он положил три полных фляжки в свои чересседельные сумки, зная, что выпивка понадобится ему во время поездки.
Торн отрядил четырёх человек на охрану каждой клетки. Помимо лорда Тэра, здесь было ещё несколько дворян, а также группа неплохих тирских солдат. Братья Бейденкурты привели с собой ещё двух кейденов, Дуайна и Авиля, довольно известных бойцов, благодаря чему остальные почувствовали себя спокойнее. При этом, даже будучи заговорщиками, они все были очень обособлены друг от друга, но ехали вместе, объединённые общей целью подобно странникам в кадарской пустыне. Между ними не было привязанности и какого-либо особого уважения. Между братом Мэтью и мелким карманником Аленом сразу возникла взаимная открытая неприязнь. Лорд Тэр держался в отдалении, играя роль разведчика. Джавеля раздражало присутствие Бейденкуртов, не удосужившихся протрезветь даже ради путешествия, а последние несколько дней он провёл, следя за своей клеткой и за клеткой Келлера, который начинал беспокоить его всё больше и больше.
Они совершили набеги на двенадцать деревень, расположенных вдоль берегов Крайза. В поселениях почти не было молодых мужчин, поэтому им не оказали достойного сопротивления. Но Джавель заметил, что Келлер подолгу пропадал в домах и хижинах, и потом на некоторых из приведённых им женщин, особенно молодых, были видны следы насилия, а одежда их была порвана и запачкана кровью. Джавель подумывал поговорить об этом с Торном, намекая на то, что не снизится ли цена на порченый товар, но возможность для беседы наедине всё не предоставлялась, и, наконец, стражник подавил в себе это отвращение, шаг за шагом, так же, как ему пришлось подавить все остальные ощущения от этого предприятия. Это далось ему ужасно легко: один за другим рушились барьеры в его голове, подобно замкам из песка под напором прилива, пока он не начал беспокоиться, что однажды проснётся утром и сам превратится в настолько извращённого Арлена Торна, что будет готов пойти на всё для достижения своей цели.
