Хвост судьбы (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Я ужасно испугалась, — сказала Клэ-Р, возвращая платок. — Все так неожиданно вышло. Этот Арз-Ланц как заорет…

— Конечно. С магией всегда так. Непредсказуемо. Я со своей кое-как разобралась, но ее ж, проклятой, тьма-тьмущая, — некромантка смотрела безмятежно, хорошо хоть не улыбалась чарующе.

— Ужас, просто ужас какой-то, — пробормотала Клэ-Р и пошла к башне. Ей смотрели вслед — Рататоск заложившая руки за спину, выглядела неприятно задумчивой, Авель стоял с пустой бадьей.

Думать ни о чем сил не было. Видит Добрый бог, спасение королей весьма утомительное и изматывающее занятие. Куда хуже самого противного радования. В комнатке у складов, имелся присмотренный еще во время обысков топчан. Клэ-Р подняла ворот куртки и легла на покрытые старым плащом доски. Поджала ноги, — было не так уж холодно…

Пару раз просыпалась: по коридору громко топали. Потом разбудил Лелг:

— Ты спи, спи. Я вот поесть принес. А так спи.

Клэ-Р потянула носом — с тарелки, накрытой другой тарелкой, пахло рыбой. То ли вареной, то ли жареной. Желудок гианы немедленно забурчал.

— Вот и я говорю, — согласился лишенный чувства такта разведчик. — Поесть тоже важно.

Клэ-Р разломила кусок рыбы:

— Откуда обед взялся?

— Так из запасов Сиге. Много попортилось, да и душок малость есть. Он там в камере меж камней много рыбин рассовал, но, понятно, не ледник. Не сомневайся — есть можно.

Клэ-Р не сомневалась. Теплая хорошо подперченая мякоть была вкусна.

— В сумерках прорываться будем, — сказал Лелг.

Гиана кашлянула, но не подавилась.

— Да, придется. Они, лисьи потроха, нашего груага ранили… — разведчик вкратце пересказал упущенные Клэ-Р события.

…Придя в себя, король потребовал воды, напился, сказал несколько слов и заснул. Но уже вполне по-живому: ворочаясь и слабо похрапывая. Дер-Ланц счел, что телохранители обязаны известить о чудесном выздоровлении Старого Медведя опекунов принца, главного герольда, глав кланов и гильдий. Поскольку имелись сомнения, захотят ли услышать эту новость в Хомпе, в нижний замок отправился не предводитель груагов, а боец с самым громким голосом. Извещать о чуде он начал еще не вступив на мост и весть должны были отлично слышать. Стрелять арбалетчики начали, когда вестник оказался на середине моста. Сбить ловкого груага вниз стрелкам не удалось, но меткий болт пронзил плечо воина и отступление тому далось с большим трудом. Сейчас Арз-Ланц уже извлек стрелу и раненый отдыхает.

— Для кого-то в Хомпе король уже точно умер. Добром нас не выпустят. Придется как обычно, — заключил Лелг.

Клэ-Р положила рыбьи кости на старое серебро тарелки. Конечно, как обычно. Добрый бог неизменно добр.

— Ты что это? — удивился разведчик, видевший как гиана хлопнула себя по губам.

— Чешуйка прилипла. Слушай, а король-то как? Он же слабый, вдруг он умрет?

— Чего это? Я его первые слова сам слышал. О дерьме богов, загнутых чифтейнах и гнойной суке, — с гордостью поведал Лелг. — Не, король умирать не будет. У него еще дел здесь полно.

Да, надеяться было глупо. Не умрет король так вовремя. Прорываться, опять куда-то прорываться.

Лелг ушел. Гиана начала думать о прорыве и бояться, но вдруг заснула…

Проснулась сама. В темноте было тихо: бойцы и шпионы отдыхали, набирались сил. А лентяйка-гиана, судя по всему, уже выспалась. Поднялась, тронула кончиками пальцев холодную стену. Там коридор. Темно — видимо, светильник перевесили. В ушах звучали тысячи голосов Шепота: печальных и угрожающих, неразборчивых, но уже не страшных. Клэ-Р знала, что не к ней обращаются. Да и что такое призраки древних голосов по сравнению с арбалетами?

Мутный дневной свет теплился впереди, гиана неспешно прошла к дверям королевского зала. У ложа качалась уже пара светильников — горели, невзирая на день за окном. Уже угасал короткий весенний день, а солнце гиана вообще проспала.

Мебели в королевских покоях прибавилось: сюда притащили стол, пару топчанов — лежали укрытые плащами груаги. Раненый и Арз-Ланц отдыхают. Да, видимо, лучшего случая попрощаться не выдастся.

Король лежал на боку. Дыхание шевелило усы. Большое хрящеватое ухо светилось, выделялся давний шрам, волосинки на лысине птичьим пухом казались. Не красавец, да и благородная кровь не особо очевидна. Но и не жалкий старикашка, что здесь утром подыхал.

Непонятно почему, Клэ-Р захотелось глянуть в лицо. Тихо ступая, обошла ложе. Ну, лица у Старого Великого Медведя было не так уж много: в основном борода взъерошенная. Веки морщинистые. Мудрость, грозным похрапыванием выходящая.

— Живи уж, властитель, — одними губами произнесла ночная дарк. — Только какой ты мне отец? Ошиблись боги. Уж лучше бы дали в братья Сиплого с Авелем. Нелепа жизнь. Ладно, переживу.

Она отвернулась от ложа. На своем топчане сидел Арз-Ланц, смотрел. Слышал богохульства глупой гианы или не слышал — волноваться поздновато.

— Пойду я, — прошептала Клэ-Р.

— Можешь остаться, — так же тихо ответил лекарь.

— Зачем? — гиана повернулась и пошла из круга света в гаснущую дневную серость. Налетал из окон резвый ветер Залива, нес крик чаек. Привычно за капюшон хватал, в стриженый затылок холодной дланью толкал. Не иначе, одобрял безумную девку.

Во дворе было пусто и хорошо. Клэ-Р, задирая голову и поглядывая на башни, прошла к колодцу, опустила бадью. Поднапрячься пришлось. Работать без перчаток было странно, но Клэ-Р знала, что гиана, сколько бы ей жить не осталось, не забудет, что напрягаться полезно не только на ложе радости.

Умывшись, ночная дарк начала к бурной ночи готовиться. Помада лопнувшую губу подправила. Глаза и веки краской чуть тронула — собственно, с собой большого арсенала и не имелось. Надо бы мешок свой найти. И приказ выслушать. Прорывы, они ведь всегда разные, а готовиться нужно так, будто надеешься в живых остаться.

Войска собрались во внутреннем дворе, у лестницы за Зевной башней. Трое груагов, шпионы и человек-тюлень, который, судя по состоянию, больше к грузовому багажу относился.

Ситуацию Клэ-Р уяснила: уйти через пристань не удастся: в бухточке болтались две лодки, вроде бы рыбаков. Но какой рыбак настолько спятит, чтоб под самым Шепотом сети забрасывать? Даже Сиге уйти водой не получится. В нынешнем состоянии обращаться в ластоногий образ ему рискованно — слаб и неповоротлив. В воде могут добить, если сразу приметят и сообразят. Всем оставаться в Шепоте тоже бессмысленно. Провианта нет, да и заговорщики в Хомпе настроены серьезно.

Выходит, через мост, в лоб идти нужно.

— Лелг, прикроешь с башни, потом мы тебя с моря заберем, — сказал лорд Жо. — Ты у нас единственный стрелок.

— Я, конечно, единственный. Прикрою. Только потом и сам проскочу. А то вы меня целый месяц забрать не сможете. Это в лучшем случае, — хмуро пояснил разведчик.

— Глупо. Зачем рисковать? Отвлечете вместе с Клэ-Р. Обозначите стрелков на башне, — настаивала некромантка.

— Прошу прощения, леди. А как я-то потом проскочу? — изумилась гиана.

— В смысле⁈ — изумился Лелг. — Ты разве не остаешься? Ведь ты… того…

— Не «того». Мне оставаться нельзя.

— Это точно, ночная гиана Клэ-Р? — после едва уловимой паузы спросил Дер-Ланц.

— Абсолютно.

Слава Доброму богу, больше не спрашивали. Кажется, бойцы-груаги изумились, да медленно соображающий Лелг пялился с удивлением. По вытянутой морде селка ничего понять было нельзя. Воины обсуждали с некроманткой план прорыва, Авель ковырялся с мешком-рюкзаком. Гиана, рассудив, что ее место все равно в рядах носильщиков-обозников, взялась подгонять лямки.

— Вы щиты проверьте, — мимоходом сказала Рататоск. — Там такое старье…

Щиты были тяжелыми, круглыми, окованные по кромке полосами позеленевшей бронзы. Раздумывая, чего только гиане в руки брать ни приходится, Клэ-Р подтянула ременную петлю — вроде не совсем сгнила. Для Авеля что-то придумывать нужно: у него руки совсем тонкие. Собственно, и у тюленя проблемы…