Элисон Бэрд - Камень звезд
Эйлия наполовину ползла по каменным ступеням от усталости, хватаясь за них онемевшими от холода пальцами. Вскоре сверху появился едва заметный свет, постепенно усиливающийся по мере подъема.
Эйлия вылезла наверху из квадратного отверстия на плоскую площадку перед порталом – точнее, перед тем, что от него осталось. На каменном полу намело неглубокие сугробы, а на низком помосте за ними стояли два полуразбитых столба, обвитые изображениями драконов. Сбоку у порога портала стоял еще один дракон – медный, а может быть, золотой. Он свернулся кольцами, как змея, положив голову на хвост, и был он огромен – больше каменных драконов, больше даже живых драконов, летавших в небе над городом.
Эйлия в отчаянии огляделась и сразу поняла, что приняла неправильное решение. Здесь негде было спрятаться, а свет луны и звезд, отражаясь от сугробов, заливал все пространство. Можно бы спрятаться за статуей дракона или за каменным столбом, но это не укрытие: там ее найдут сразу же.
Снизу раздались крики: солдаты разделились, и, судя по звукам, несколько их направилось вверх. Эйлия завертела головой, озираясь. Вот лунные врата – но не настолько она еще отчаялась, чтобы принять тот выход, который они предлагают. Тяжелые сапоги застучали уже у самого выхода лестницы, и оттуда выскочили солдаты, что-то крича на своем грубом языке, а потом заорали, увидев ее. Она рухнула на колени, скорчилась в снегу, беспомощно глядя, как они бегут к ней, держа оружие наготове.
Но тут один из них что-то громко заорал, показывая мечом в сторону помоста.
Большая статуя дракона – та, что с золотой чешуей, – двигалась. Со скрежетом металла по камню разворачивались огромные кольца, поднялась рогатая голова, расправились чудовищные крылья. Раскрылись веки, показав холодные изумрудные глаза, отразившие огненные точки факелов. Эйлия разинула рот. Ну конечно! Это механическая статуя, вроде грифонов у двери храма. Зимбурийцы отпрянули, завыв в ужасе, а золотой дракон испустил скрежещущий рев, и сверкнули под звездами зубы размером с наконечники копий. Зимбурийцы бросились в паническое бегство. Эйлия изможденно засмеялась – ее снова спасли, на этот раз – статуя. С трудом она стала подниматься на ноги.
И тут увидела сверкающую пещеру пасти чудовища: длинный бегающий язык, клубы пара от дыхания. Дракон медленно развернулся во всю свою золотистую длину.
Живой. Это живой дракон. Все-таки не статуя. Настоящий Дракон, пробудившийся ото сна на вершине. Эйлия попятилась, пошатнулась и снова рухнула на колени.
20 ЦАРЬ-БОГ
– Выходит, мы зазря шеей рисковали, – буркнул Йомар.
Они остановились после бесконечных, казалось, блужданий по извивам и поворотам подземного коридора. Факелы остались в зале царя драконов, и на двоих у них была только последняя свечечка из сумки Йомара, так что идти приходилось медленно. Страхи, что коридор упрется в тупик, не проходили, но сейчас каменный пол стал уходить вниз, и это тоже не обнадеживало.
– Тебе не пришло в голову сначала заглянуть внутрь этой коробки? – бурчал Йомар, когда они сели отдохнуть, привалясь спинами к стене.
Дамион закусил губу. Его воспитывали как служителя Веры, и запас выразительных слов у него был невелик, а те, которыми он располагал, были явно недостаточны.
– Ну, это уже сверх всякой! – выпалил он, наконец. – Я был несколько занят большим и опасным животным, или ты не заметил?
– Да ладно, это все равно неважно. Я лично никогда в грош не ставил этот дурацкий камешек. Мы его не нашли, но и зимбуры тоже.
– Но они еще могут его найти! Если футляр был там, то и Камень тоже должен быть. Он где-то в этой груде…
– Ну, я-то туда точно не пойду, когда там ждет эта тварь! Пусть зимбуры с ним возятся, если хотят.
Дамион промолчал. Ему тоже не хотелось опять оказаться лицом к лицу с драконом. Глядя в глубину коридора поверх пламени свечи, он вдруг вспомнил большой темный глаз дракона и мысленно снова схватился с ним. Этот глаз наполнял его страхом сильнее клыков и когтей чудовища: бездонный зрачок, где светится злобный ум. На кратчайший миг ему показалось, что он ощущает огромный нечеловеческий разум, лабиринт темных пещер и коридоров мысли. Он не мог избавиться от чувства, что и дракон узнал его разум, проник в его намерения и действовал не как бессмысленный зверь, защищающий свою территорию по инстинкту, но в гневе за попытку Дамиона похитить Камень Звезд. Был ли там этот Камень, в сокровищнице? А если да, то одержимость царя драконов этим Камнем была ли просто завороженностью бессмысленного зверя блеском побрякушки? Или чем-то большим?
– Йо, – сказал он тихо. – Можешь считать меня глупцом, но – мне кажется, дракон понял, за чем мы пришли. Как-то он это знал.
– Хватит этих сказок! – простонал Йомар. – Дамион, они просто животные!
– Да? – возразил Дамион. – Почему ты так уверен? Мы ничего об этих созданиях не знаем – им подобных на всей земле нет. Кто сказал, что они не могут быть разумны – почти так же разумны, как человек? – Ему вспомнился плавающий вдоль корабля дельфин, взгляд его больших и мудрых глаз. – Может быть, царя драконов влечет Камень Звезд…
– Царя драконов?
– Так его назвала Ана. Тринолоанан.
– Ты еще хуже Эйлии – веришь в любую ерунду. Они животные, Дамион. Откуда у них царь?
– Есть же царицы у пчел? Это просто выражение такое. А этот вроде бы господствует над другими драконами.
– А что до того, что дракон хочет хранить Камень, – продолжал Йомар, не обращая на него внимания, – так это просто смешно.
– Да? Многие животные собирают яркие блестящие предметы. Сороки, например. А дракон должен быть куда разумнее сороки.
– Не будь глупцом. Он всего лишь животное и ничего больше, говорю тебе! – И он добавил мрачно: – Пойдем-ка отсюда, пока оба не спятили. Пошли дальше.
– Йо, так мы можем вечно бродить по недрам этой горы. Ты это сам сказал. Мы даже не знаем, где он – путь наружу.
– Есть шансы выбраться, если мы пойдем в эту сторону. А туда, к дракону – там шансов ни одного.
Дамион вздохнул и ничего больше не сказал, но прислонился к стене и закрыл глаза. Должен быть путь наружу – в этом он не сомневался. Они забрались так далеко, преодолели столько препятствий, что он, как Ана, начал видеть нечто, стоящее за их усилиями: не судьбу – не что-то столь далекое и равнодушное, но какое-то благое и направляющее влияние – быть может, руку Господа, которого он почти что отверг. Дамион углубился в себя, надеясь увидеть еще одно видение или какое-то небольшое чудо, пытаясь снова установить связь с тем таинственным провидением, которое он чувствовал или воображал.
