Мария Гинзбург - Лес великого страха
Эмнер поведал, что командующий наголову разбитой дивизии чудом уцелел. Его звали генерал Свиригайло. В качестве предателя генерал указал на ведьму Катерину, старшую крыла «Мертвая рука». Катерина доставила пакет с инструкциями к битве. Кроме нее и генерала, тот пакет никто и в руках-то не держал. Катерину забрали прямо перед вылетом на патрулирование. Одного не учли имперские мастера заплечных дел. Целительница крыла была не только возлюбленной Катерины, но и ее Синергисткой. Когда Катерине начали рвать грудь раскаленными щипцами, «Мертвая рука» неожиданно вернулась в расположение войск. Запах паленого мяса привел боевых ведьм в неистовство. Разъяренные ведьмы разнесли фургон, в котором размещалась походная пыточная камера, убили палача и скучающего секретаря. Он должен был протоколировать допрос. Но мага, который должен был допрашивать ведьму – а это был сам Крон, – там не оказалось.
– Крона незадолго до появления ведьм вызвали в палатку императора по срочному делу, – деликатно сообщил Эмнер.
– А я в том фургоне был и не нужен, пока шел «разогрев» перед допросом, – лениво вставил имперский маг – он тоже прислушивался к рассказу.
– Крыло «Мертвая рука», теперь уже в полном составе, смерчем прошлось по армейскому лагерю, – продолжал Эмнер. – Генералу Свиригайло вдруг захотелось покинуть ставку.
Энедика хихикнула и слушала дальше:
– Но ему это не удалось. Ведьмы вынули его из стремени и бросили его к ногам императора.
– Я был сильно озадачен таким размахом дела, – признался Искандер.
На столе перед Кроном что-то громко зашипело. Маг негромко выругался.
– Ведьмы потребовали, чтобы имперский маг применил к Свиригайло Заклятие Правдолюбца, – произнес Эмнер. – Искандер согласился, разбудил господина имперского мага, и господин Крон наложил чары.
– Свиригайло такое рассказал! – добавил Искандер. – Я пожалел, что гвардия не пропустила ведьм в мою палатку.
– На зрелище собрался посмотреть весь лагерь, – рассказывал секретарь. – Солдаты узнали не только о том, кто на самом деле передал содержание секретного пакета противнику. Но и куда уходит большая часть выделяемого войску пайка… Где, в каких банках крутится их жалование, которые части под началом Свиригайло не получали уже больше года… Генерала казнили на месте.
– А я оглядел руины общеармейского бивака и понял, что еще одной облыжно обвиненной ведьмы моя армия не переживет, – сообщил император.
– После чего его величество и подписал указ о неприкосновенности боевых ведьм во время дознания. Впоследствии этот закон называли Казусом Свиригайло, – закончил Эмнер. – Но полковник не является боевой ведьмой, и поэтому Заклятие Правдолюбца можно применять к нему…
Крон сделал последний пасс рукой и сказал:
– Готово.
Маг сошел с возвышения и поднес чашу к губам Маковца. Тот дернулся. Конвоиры отработанным движением схватили его за руки с двух сторон. Полковник попытался отвернуться. Светловолосый богатырь свободной рукой схватил его за голову. Второй охранник ловко зажал нос полковника. Маковец открыл рот, и Крон тут же влил туда содержимое чаши. Полковник поперхнулся и стал отплевываться. Темно-зеленая струйка потекла от угла губ к подбородку, брызги упали на мундир Маковца. Глаза мандречена закатились, он повис на руках охранников.
Больше всего Энедику впечатлило то, что вся процедура проходила в полной тишине. Ни полковник, ни имперский маг не произнесли ни слова. Ни мольбы, ни ответного оскорбления.
Крон отступил от обмякшего Маковца, вернулся на свое место и собрал пузырьки. Рассовав их по карманам, имперский маг сказал:
– Приведите его в чувство.
Блондин ухватил полковника подмышки и повернул лицом к своему напарнику. Тот отвесил Маковцу звучную затрещину. Голова полковника дернулась, как на веревочке. Маковец с трудом открыл глаза. Энедику чуть не стошнило. Эльфка даже удивилась – она давно потеряла чувствительность к таким мелочам. «Это квас, наверное», подумала Энедика, прислушиваясь к своему желудку. Собственные ощущения заинтересовали ее гораздо больше показаний Маковца. Полковник тихим голосом ребенка, который изо всех сил хочет быть послушным и старается обрадовать своих родителей, рассказывал, как ездил в Лихой Лес вместе со своим хорошим другом, Малютой Старгородским… Крон очень ласковым голосом расспрашивал его. Эльфка же думала только о том, разрешается ли свидетелям покидать заседание Верховного Трибунала для отправления естественных надобностей. В какой-то момент ей показалось, что вопрос сейчас решится сам собой. Одорическая атака на окружающих началась без предупреждения и всякого на то желания эльфки. Вслед за газом в ход обычно вступала тяжелая артиллерия. Энедика стиснула зубы. Ей совсем не хотелось, чтобы в Куле, да и во всей Мандре потом рассказывали о том, как темная эльфка обделалась от страха, представ перед очами Верховного Трибунала. Эмнер покосился на соседку, не отрываясь от своей писанины. По непонятным причинам бурчание у нее в желудке прошло так же внезапно, как и началось.
– Ну, ясно, – произнес Искандер. – Но почему ты сделал это, Ярек?
– Я хотел стать генералом. Я хотел командовать войсками в Лихом Лесу, – доверчиво глядя на императора, отвечал Маковец. – Если бы война закончилась, меня уволили бы по сокращению. Я ж кадетских корпусов не кончал, звание на войне получил… Да и господин Хляндик как раз жил в Приморском квартале. Он погиб, и я думал, а может меня теперь назначат начальником…
– Хорошо, я понял тебя, – ничего не выражающим голосом ответил Искандер. – У меня больше нет вопросов.
– Будем приговор выносить? – осведомился Крон.
Император кивнул. Охранники снова устроились на лавке вместе с Маковцом. Полковник болтал ногами, как маленький ребенок, смотреть на это было жутко. Энедика отвернулась и прислушалась, как переговариваются Искандер и Крон.
– Четвертовать его, и всего делов, – говорил император Мандры. – А подходящую статью Эмнер найдет потом в Уложении.
Лицо Маковца сморщилось, когда он услышал эти слова.
– Я огорчил императора! – зарыдал полковник.
Блондин погладил его по голове.
– Да нет, что ты, – сказал он. – Император доволен тобой. Ты рассказал ему всю правду.
– Да? – обрадовался Маковец.
– Конечно, – сказал светловолосый охранник.
Его напарник извлек откуда-то леденец на палочке и протянул полковнику.
– На, – сказал охранник мягко. – И посиди тихо, будь хорошим мальчиком.
Маковец, судя по всему, уже забыл, что этот человек ударил его по лицу полчаса назад. Полковник взял леденец и стал сосать, причмокивая. Энедику пробрал озноб. Эльфка отвернулась.
