Сергей Ким - Чужая жизнь
Ничего необычного в ней не было — размером с обычную банковскую кредитку, белый фон, широкая чёрная магнитная полоса, алый листок-логотип Конторы и данные обо мне-родимом. Фотка, с которой на меня хмуро пялилась уже ставшая привычной рожа Синдзи — похоже, этот снимок был сделан ещё до моего приезда в "Тройку". Справа тянулись ровные строчки иероглифов, продублированные текстом на английском.
Икари Синдзи. Младший лейтенант. Оперативный отдел. Оператор боевого комплекса Е. Дата рождения — 12 июня 2001 года… Ух ты! Так у меня что, получается уже совсем скоро днюха? Круто — мне исполнится четырнадцать лет, можно паспорт получать! А нет, у меня же уже ИД-карточка есть, а она, насколько знаю, заменяет до наступления совершеннолетия удостоверение личности, а до двадцати лет мне ещё ждать и ждать…
Хорошо бы только дождаться, конечно же.
Хм, забавно… Получается, что здесь я родился в День России — символично, не правда ли?..
Внезапно во внутреннем кармане кителя завибрировал телефон. Я удивлённо вытащил его из-за пазухи — обычно мне никто не звонил и не писал, и "трубу" я носил с собой просто для галочки. На экране простенького по дизайну кирпичика Sony Ericssona высветилось "Сообщение от НЕРВ". Хм… Странно…
Я открыл смс-ку, и в глазах сразу же зарябило от обилия заглавных букв:
"СИНДЗИ! БОЕВАЯ ТРЕВОГА! ЖДИ В ШКОЛЕ — ЗА ТОБОЙ УЖЕ ВЫЕХАЛИ! МИСАТО".
Я похолодел. А ведь с момента нападения Сакиила прошло уже около трёх недель, а значит… Значит, это, скорее всего, атака четвёртого Ангела! Чёрт, чёрт, чёрт! А ведь я ещё практически не готов к бою!!!
По всему городу резко и протяжно взвыли сирены, напоминая о воздушных тревогах времён Второй Мировой войны. Но теперь это были не армады американских летающих крепостей В-17 и В-29, идущие на уничтожение японских городов — на этот раз это был Ангел, вещь гораздо более страшная, чем тысяча тяжёлых бомбардировщиков.
"Внимание! Ангел в воздухе!"
"Attention! Angel in the air!"
"Aсhtung! Engel in der Luft!"
Пожилой учитель математики от неожиданности выронил из рук мел.
— Тревога? Какого…
Я как ужаленный подскочил с места и, опережая сообщение школьного радиоузла, выкрикнул одну из заученных на подобный случай фраз:
— Именем НЕРВ! Боевая тревога! Всем сохранять спокойствие и спуститься в убежища!
Ладно, на счёт "именем НЕРВ!" это я уже отсебятину понёс…
Не заморачиваясь судьбой собственных вещей, я бегом кинулся к выходу из класса и понёсся по коридору, стремясь как можно скорее покинуть школу. Вслед мне неслись сообщения школьной радиосети:
— Внимание! В Токио-3 объявлена боевая тревога! Эвакуация! Сохраняйте спокойствие и дисциплину! Всем спуститься в подземные убежища! Учителям следить за соблюдением порядка…
— Эй! Ты куда? Немедленно в убежище!.. — крикнул мне кто-то в спину, но я даже не обернулся — сейчас у меня был занятия поважнее, чем объясняться с кем бы то ни было.
Молнией я вылетел из дверей школы, чтобы как раз увидеть остановившуюся напротив въезда в школу колонну из двух чёрных джипов и армейского шестиколёсного броневика, на броне которого сидело полдюжины солдат. Из джипов тут же высыпались "люди в чёрном" и метнулись в мою сторону.
— Пилот Икари! Быстрее! — крикнул мне один из сотрудников отдела контрразведки.
— Сейчас! — выдохнул я.
Ни на минуту не замедляя хода, я кинулся прямо ко второму джипу. Плюхнулся на сиденье, с боков меня тут же подпёрли двое мощных парней в чёрных костюмах, и колонна рванула с места в карьер.
Под аккомпанемент громкого рёва мотора "Лэнд Крузера" мы летели по пустынным улицам Токио-3. Судя по этому звуку, а ещё и по тому, как тяжеловесно разгонялся джип. Машина была бронированной и оснащённой мощным мотором.
По всему городу выли сирены, на всех светофорах застыл красный сигнал, из уличных громкоговорителей что-то доносилось, но сквозь толстые бронированные стёкла ничего конкретного разобрать не получалось. С дикими грохотом и лязгом под землю уходили наиболее важные здания Токио-3, стремясь укрыться под усиленной верхней броневой плитой, закрывающей дыру в Геофронте. Зрелище опускающих буквально в паре метров от тебя многосотметровых зданий откровенно потрясало, но далеко не все здания укрывались под землёй — кое-какие оставались неподвижными или же начинали видоизменяться. Некоторые их них я уже успел выучить — аварийные лифты, выходы турболифтов, арсеналы с оружием и боеприпасами, но некоторые были мне неизвестны. На вершинах небоскрёбов вырастали бронированные башни с орудиями самых разных калибров — от лёгких зенитных пушек, до тяжёлых корабельных артустановок. В кое-каких бетонных коробках откидывались в сторону многочисленные крышки шахт, обнажая крохотные с этого расстояния головки ракет разной мощности и назначения.
Спустя несколько минут наш кортеж на бешеной скорости выехали на площадь перед главным спуском в НЕРВ. Тяжёлые бронированные створки будто лепестки расходятся в стороны, головной джип отъезжает в сторону и наш "Лэнд" заезжает внутрь шлюза турболифта…
Быстрее! Чёрт возьми, быстрее!..
* * *
Нет ничего хуже ожидания.
Просто сидеть и ждать, пока что-то не случится — это чувство, словно маленький червячок-древоточец, постепенно подтачивает спокойствие и уверенность в собственных силах, по капле, по миллиметру, но подтачивает. Единственный способ избежать всего этого — отвлечься…
— Мисато, какие есть данные о противнике?
Я сидел в контактной капсуле Юнита-01 уже стоящего на стартовом столе элетромагнитной катапульты, крепко вцепившись в рукоятки управления. Страховочные ремни надёжно зафиксировали меня в пилотском ложементе — один опоясывал меня на талии, а ещё два крест-накрест сходились на груди. На пояс контактного комбинезона я нацепил ножны с ножом, который в последнее время пытался из форса носить в ботинке на манер засапожника, пистолет же я по здравому размышлению решил с собой не брать. Мало ли, вдруг ещё испортится после пребывания в ЛСЛ, да в моём аварийном наборе, насколько я знал, лежал небольшой, но мощный Микро-Узи.
По телу бродила лёгкая дрожь, вызванная накатившим волнением, а голос так и хотел предательски сорваться, выдав мой мандраж с головой.
Впереди у меня был второй бой, который, как известно, всегда более тяжёл, чем первый. Это как прыжки с парашютом — в первый раз ты не знаешь, что тебя ждёт по ту сторону люка, не знаешь насколько это страшно, ты действуешь просто на чистом адреналине и бесшабашности. Но во второй раз ты уже знаешь, что тебе предстоит и порой этот страх оказывается гораздо сильнее ужаса перед первым шагом.
