Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать
Ни Алия, ни Малаур не удостоили её ответом. Недовольно фыркнув, Тинойа потянулась, выпустив когти, и так резко тряхнула головой, что её уши издали характерный щелкающий звук. «Надо больше спать…» — девушка широко зевнула и, чтобы отвлечься от заманчивых мыслей о сне, скользнула взглядом по скудному убранству зала. Но оно было слишком бедным и тусклым, чтобы уцепиться взором хоть за что-нибудь, поэтому Эйтли стала изучать наложенные на покой заклятья. Зал окружала защитная магия, призванная сохранить планы алаев в секрете от тех, кому, обычно не зная об этом, придётся быть в эти планы вовлечёнными. Для чувствительных к магии глаз пепельноволосой алайки он представлял собой роскошную картину. Мягко переливались волшебные щиты, мерцали ловушки для неосторожных шпионов, способные сотворить с их разумом самые невообразимые вещи, вереницами алых огоньков перемигивались по периметру оконных стёкол замершие в ожидании вторжения атакующие заклятия боевой магии. Правда, большая часть богатого арсенала охранного волшебства была сокрыта от взоров так искусно, что даже острое зрение Эйтли не было в силах её распознать.
Да, хорошо был защищен зал Высшего Совета Бриаэллара! От приятных мыслей об этом и чувства безопасности Эйтли окончательно разморило, она еще раз сладко зевнула, немного поёрзала в жёстком кресле и сладко, по-котёночьи задремала.
А вот Верховному жрецу Кеану было не до сна, хотя он не находился в этом дивном состоянии более четырёх суток, что для алая граничит с безумием, если уж не истощением и смертью. И никакая магия уже не помогала ему бороться с усталостью. Но остановиться сейчас он не мог. Момент был слишком, слишком ответственным.
Кеан старался держать себя в лапах, но сегодня раздражало буквально всё. Даже вот этот стол, эти тяжёлые, громоздкие кресла, лиар их испепели! Как бы ему сейчас хотелось усесться на травку, вытянув ноги и упираясь спиной в прогретую тёплыми лучами солнца кору дерева! Особенно обидно было, что это он сам, заняв пост Верховного жреца, пересадил Совет с иллюзорной лесной лужайки, залитой весёлым весенним солнышком, в строгий, совсем не алайский зал, с простым полированным столом и жёсткими, узкими креслами с высокими спинками. Всё это неуютное помещение должно было заставить советников сконцентрироваться на работе и забыть о сплетнях и личных переживаниях. Они, как и все дети наэй Аласаис, были существами эмоциональными, но Кеан знал — разум быстро возьмёт верх над чувствами, когда он доведет до сведения остальных членов Совета то, что планировал рассказать им сегодня. Вернее, то, что намеревался заставить их рассказать друг другу.
Сейчас же он не спешил начинать заседание. Алаям надо было дать выговориться, успокоиться, поэтому Кеан опустился в кресло и наблюдал, как перед ним на крышке стола спорили две маленькие иллюзорные фигурки богато и причудливо разодетых существ. Иллюзия была полной — Кеан отчетливо слышал каждое слово их перепалки.
Всё то, что являла Верховному жрецу иллюзия, происходило далеко на западе, в Линдорге. Этот город, возведённый в глубокой древности на острове посреди озера Миронет, был одним из объектов самого пристального внимания алаев. Дело в том, что там, помимо знаменитой Линдоргской Академии магии, располагался и так называемый шенавен, что в переводе с танайского означало примерно «точка пересечения миров». Трудно сказать, как он образовался и был ли он кем-то создан, но случилось так, что в Линдорге, в зале Многоголосья или иных, более укромных уголках, собирались самые разнообразные существа, облечённые властью и силой, из сотен миров, чтобы совершать сделки, объявлять войны и заключать мир, торговать и, главное, спорить… Для кошек Линдорг был рыбным местом: талант алаев устраивать выгодные сделки, улаживать конфликты и добывать информацию был незаменим для тамошних обитателей.
И как во всяком рыбном месте, в Линдорге «кормились» некоторые… специфические существа и организации. Они не занимались торговлей, а если и заключали сделки, то держались они буквально на честном слове. Но крепче этих сделок ничего не было — короче говоря, двое, что вели словесный поединок перед Кеаном, были представителями наиболее влиятельных группировок города, желающих контролировать торговлю в Линдорге. Кеан не симпатизировал ни одному, ни другому. Они постоянно делили власть в городе, где им и так принадлежало большинство торговых площадей. Более того, они были уверены, что и в зале Многоголосья они могли бы за большие деньги позволить себе купить и большую власть.
Ректор Линдорга имел на этот счёт особое мнение. Кто угодно мог считать себя хозяином города и предъявлять какие угодно свидетельства и документы, но в любой момент он мог оказаться очень далеко… от собственной головы. Ректор сам правил несколькими странами и правил как тиран — вот за кого надо было браться Веиндору.
Длинное синее щупальце щёлкнуло по полу, словно хлыст. В ответ противник угрожающе потряс над головой кулаками больших рук, сложив длинные пальцы малых в каком-то явно оскорбительном жесте. Кеан поморщился — жаркие споры на Бриаэлларском Совете тоже случались, да и до драки, бывало, дело доходило, но алаи всё-таки не выглядели столь отталкивающе.
Наблюдающая за спорщиками из-за плеча Кеана женщина тоже не скрывала своего презрения к ним. Внимательные глаза, в которых светились мудрость и опыт, никак не вязались с мягкими чертами лица юной алайки, неотрывно следившей за иллюзорными фигурками, подмечая мельчайшие изменения мимики и интонации, проникая в истинное значение слов. Это была Кеара, матриарх дома ан Темиар, сестра Кеана.
Она сделала жест рукой, и фигурки оппонентов переместились на середину стола. Вокруг них, по краям полированной крышки появились ряды скамей, расположенных амфитеатром, с вкраплениями кресел и отдельных лож. Все они были заполнены взволнованными существами, что-то выкрикивающими на самых разнообразных языках. Боги, правители, предводители и магистры, главы, послы и мастера миров, стран, гильдий, торговых и военных организаций и персоны, сами по себе значительные, сидели здесь вперемешку. Одеяния или тела тех, кто обладал правом голоса, украшали красные полосы или ленты. Да, такого буквально разношерстного общества на Совете Бриаэллара не увидишь… и слава богине… Они были увлечены не столько перепалкой двух персон, стоящих в центре амфитеатра, сколько выяснением отношений между собой. Шум стоял нестерпимый. Никакого, даже самого отдалённого подобия порядка в зале не наблюдалось. Хотя на то он и зал Многоголосья. Впрочем, когда всё это разномастное сборище возглавлял господин Ректор, оно приобретало вид чинного собрания. Но сегодня его роскошное кресло занимал равнодушный ко всему происходящему помощник-эльф, и здесь властвовал хаос.
