Личия Троиси - Талисман власти
Я стал магом в четырнадцать лет. Никто никогда не был посвящен в таком юном возрасте. Я до сих пор помню страх и изумление на лицах тех, кто экзаменовал меня в тот день. Они восхищались мной и одновременно боялись меня. Потом я попросил своего учителя отдать меня в обучение к какому-нибудь советнику. Моя мать часто рассказывала мне о них, и я представлял себе в мечтах строгих господ с длинными бородами, запирающихся в зале для обсуждения судеб мира. Я хотел быть таким, как они. Прошло два года труднейших занятий. Я сидел над книгами денно и нощно, ездил в самые отдаленные библиотеки, чтобы овладеть всеми человеческими знаниями. Я мало спал и изнурял себя до исступления магией. Таким образом я и нашел странные отрывки, в которых говорилось о жизни и правлении эльфов, я узнал, что они объединили Всплывший Мир в единое большое государство, в котором был один правитель.
Мне показалось, что это озарение. Восьми царств было слишком много, и восемь правителей — не нужны. Мир нуждался в одном правителе, единственном мудреце, который мог бы управлять и учить добру души людей. Жертвуя собой, он мог бы контролировать весь мир и управлять им по справедливости. Не думай, что именно я хотел быть этим человеком, я не считал себя достаточно мудрым, но чем больше я об этом думал, тем больше убеждался, что это могло бы быть решением, которое принесло бы спокойствие нашему миру.
Я вошел в Совет в возрасте шестнадцати лет, и в этом я был первым. Как только я начал работать советником, я понял, что все было совсем иначе, чем я представлял, но, думаю, ты знаешь это, потому что Совет с тех пор не изменился. Были такие, кто думал об общем благе, но большинство советников были людьми мелочными, зубами державшимися за власть. Они годами только и занимались, что разными интригами и уловками. Я был сильно разочарован, но не отступил. Я изложил свою мысль о едином правителе и навлек на себя гнев большинства в Совете. Мне сказали, что я глупец, что я хочу быть деспотом, подчиняющим своей власти души, но на самом деле они боялись потерять свою власть.
В этот период я и познакомился с Рейс. Она была дочерью одного из самых могущественных членов Совета — Орена из Земли Скал. Как только я увидел ее, понял, что буду любить ее всегда. Она была красива и горда, в сравнении с ней любая другая красота меркла. Рейс была пробуждением моей жизни. Сначала нас сблизила общая страсть — магия, потом мы полюбили друг друга. Только через некоторое время она рассказала об этом своему отцу. Орен сказал, что никогда в жизни не отдаст свою дочь такому незаконнорожденному выскочке, как я, у которого голова полна опасных фантазий, полукровке со странными способностями. Он запретил Рейс встречаться со мной, но его запрет не мог остановить нас. Мы продолжали видеться тайком от него, мы встречались тайно, в самых немыслимых местах и в самые странные моменты. Затем все это кончилось.
Орен застал нас врасплох, и его гнев был безграничен. Он отнял у меня Рейс, чтобы спрятать ее в неизвестном мне месте, удалил меня из Совета и отправил в мерзкую темницу. Наступил день, когда меня вывели из тюрьмы, где меня держали, и поволокли во дворец. Там меня бросили у подножия лестницы, на вершине находилась Рейс, великолепная, как всегда. В какой-то момент я решил, что Орен передумал, что она убедила его не мешать нашей любви. Я позвал ее, но как только она обернулась и посмотрела на меня, ее лицо исказилось от отвращения. «Как ты осмелился снова предстать перед моим взглядом, червяк? Ты обманул меня. Ты воспользовался мной для своих грязных целей. Мой отец открыл мне глаза на твое коварство. Я никогда не прощу тебя, пока жива. Убирайся!» — сказала она.
Я ощущал исходящий от нее глубокий и неутолимый гнев, который заставил меня похолодеть. «Твой отец обманул тебя!» — кричал я ей, но она уже отвернулась от меня и удалилась.
Я остался один у подножия этой лестницы, я кричал о своей невиновности, но Рейс не вернулась. Я почувствовал, что весь тот гнев, который я увидел в ней, свалился на меня и душит своей тяжестью. И тогда я понял. Рейс была обманута своим отцом. Орен убедил ее, что моя любовь — всего лишь средство прийти к власти. Но он смог убедить ее только потому, что Рейс ненавидела саму себя. Она ненавидела себя за свою слабость, за то, что уступила своим чувствам. Однако Орен не хотел просто видеть меня мертвым, он хотел унизить меня, уничтожить. Он наложил на меня заклятие и сделал таким, каким ты меня видишь. Сначала я не понял, зачем он это сделал. Я был могущественным магом и таким останусь навсегда, даже в образе ребенка. Потом, в одиночестве своей темницы, я понял, что таким образом он навсегда помешал тому, чтобы какая-то другая женщина пожелала меня. Он лишил меня возможности быть любимым. Затем он отдал меня на суд Совета, меня приговорили к смерти. Они не смогли убить меня, потому что я сбежал. — Договорив это, Астер замолчал.
— Ты лжешь, — сказала Ниал. — Ты обманул Рейс, поэтому ты ненавидишь ее. Ты обманул ее и держал пленницей в башне Рока, чтобы снова воспользоваться ею.
Астер повернулся к Ниал и грустно посмотрел на нее. Его глаза были прозрачными.
— Не говори того, во что ты даже не веришь. Годы спустя, несмотря на мой внешний вид, я захотел снова увидеть ее. Когда всадник, которому была поручена эта миссия, нашел ее, он привез ее в башню. Сначала Рейс вела себя как и ты, искала Тиранно рядом со мной. А когда поняла, стало еще хуже. Ее лицо исказилось от отвращения. Я пытался напомнить ей о нашей любви, умолял ее не обращать внимания на то, что видят ее глаза, но это было бесполезно. На какое-то время я оставил ее здесь, в надежде убедить в чистоте своих чувств, но Рейс полагала, что ее красота — единственное, чего я желал, и ее ненависть ко мне и к себе самой возрастала. Тогда она обезобразила свое собственное лицо и собственное тело… Я понял, что не смогу обрести ту, кого я любил, и отпустил ее. Однако сначала я хотел проникнуть в ее сознание, чтобы найти последние следы ее любви ко мне. — Услышав последнюю фразу, Ниал содрогнулась. — Это было ужасно, так как ее сознание было помрачено ненавистью. Однако мне удалось стереть воспоминание о моем облике, чтобы она никому не могла об этом рассказать.
— Ты лжешь! — повторила Ниал.
— Я не лгу, и ты это знаешь, потому что чувствуешь сердцем.
Это было правдой. Ниал чувствовала, что Астер был искренен, что он никогда не переставал любить Рейс. Это она исказила своей ненавистью то, что было между ними.
Астер подошел к окну и продолжил свой рассказ. Последний дневной луч озарял его маленькую фигурку.
— Это второе отречение было лишь подтверждением того, что я уже понял. Это произошло, когда Рейс отвернулась от меня, стоя наверху той лестницы. Тогда я понял истину в ее жестокости и нашел в себе смелость принять ее. Все создания этого мира созданы для ненависти. Божества создали их, чтобы они ненавидели и убивали друг друга, и теперь они смотрят, смеются над нашей борьбой. Мы — всего лишь забава для богов, деревянные марионетки в их руках. Задумайся об этом, Сирен, и ты поймешь, что многие готовы умереть скорее во имя ненависти, чем во имя любви. И поэтому ненависть вечна, а любовь эфемерна.
