Алия Якубова - Душа Ужаса. Мозаика осколков души
Дом Деймоса оказался крепким и справным, хоть и небольшим. Зато уютный и стоял почти на отшибе селения.
Упомянутые охранники почти ничем не выдали себя, человек бы и не заметил, но Фаул увидел, как мелькнула одна тень, потом другая, и уловил запах зверя. Могло произойти недоразумение, но Деймос позвал их:
— Тан, Диа. Идите, познакомьтесь.
Тотчас из травы поднялись и затрусили к ним два матерых волка: черный и серый. Последний покрупнее, видимо, самец.
Прежде чем поприветствовать хозяина, волки обнюхали гостя. Фаул не возражал и погладить не пытался, пока Диа сама не потерлась мордой о его бедро, фактически, напрашиваясь на ласку.
— Правильно, это друг, — кивнул Деймос, потрепав по загривку Тана. — Надо же, узнали, что у нас есть… общее.
— Думаешь?
— Иначе бы в жизни так не подошли. Ладно, пошли в дом.
Волки остались снаружи, не собираясь менять звездную ночь на душное жилище. А вот Фаулу внутри куда больше понравилось. В обстановке не было ничего лишнего, мебель грубоватая, в местном стиле, а звериные шкуры вызывали ассоциацию с берлогой, но это нисколько не мешало ощущать уют. Тем более Вирр уже развел в очаге огонь, а сам ушел, не дожидаясь просьбы, чтобы дать старым друзьям побеседовать.
— Смышленый парень, — заметил Фаул.
— Это есть.
— Честно говоря, не ожидал увидеть подобное. Ты вроде никогда не жаждал выступать в роли наставника на постоянной основе.
— Так обстоятельства сложились, — пожал плечами Деймос. — Да и с кланом у него не очень наладилось.
— В каком смысле?
— Ну, приходили тут одни. Настаивали на родстве крови и упирали, что Вирр должен пойти с ними. Он было пошел, только через день вернулся помятый весь и голодный. Он же тогда почти совсем ничего не умел, а те пытались на него надавить. Вот Вирр и сбежал.
— Свободолюбивый?
— Да. И рабом никогда не был. Правда, те попытались его вернуть, — говоря это, Деймос зловеще осклабился.
— Вижу, ничем хорошим для них это не кончилось, — заключил Фаул.
— Пришлось немного помахаться и объяснить, что они неправы. Думаю, надолго запомнили.
— А Вирр?
— Что Вирр? Вот живет, учится. Поднаберется опыта и навыков, там уж сам решит — куда ему.
— Он тебе нравится, — заключил Фаул.
— Да. Как ты сказал, смышленый, бывает упрям. Но толк из него, думаю, выйдет.
— Вполне. Тем более и ты ему нравишься.
— Без симпатии мы не смогли бы мирно сосуществовать, — пожал плечами Деймос. — Это дружеские чувства.
— Хм? — спрашивать напрямую Фаул не решился, ограничившись этим неопределенным восклицанием. Вот только партнер успел узнать его слишком хорошо, поэтому ответил:
— Нет, мы не спим. И не будем.
— Но он не дурен собой…
— И что? Иногда друг это лишь друг. Не все симпатии основываются на желаниях плоти.
— Прости.
— Теперь еще извиняться задумал! — фыркнул Деймос. — Интересно, за что? Мы давно не спрашиваем отчета друг у друга. Это правило изменилось?
— Нет, все в силе.
Фаул задумался, что, ведь, и правда. Деймос никогда не расспрашивал с кем он, как он, придерживаясь теории, что все нужное расскажут и так. Сам он оставался очень закрытым, приходилось лишь догадываться, какие переживания беспокоят его душу.
Пока Фаул думал об этом, у него само собой вырвалось:
— Я скучал по тебе.
— Мне тоже частенько тебя не хватало. Пойдем?
Деймос поднялся из кресла и протянул вампиру руку.
— Куда? — поинтересовался Фаул, сжимая крепкую ладонь.
— Ты хочешь, чтобы Вирр нашел нас в неподобающем виде? — усмехнулся мужчина, вот так сразу заявляя о своих намерениях.
— Неподобающем?
— Если ты возражаешь или придумал какой-то альтернативный способ…
— Нет-нет, идем, — одна эта фраза отмела у Фаула все сомнения, пробуждая желание, которое за годы разлуки лишь притуплялось, но никогда не исчезало совсем.
Деймос был всегда раз «пойти навстречу», а то и выступая инициатором. Он никогда не намекал, что партнер «загостился», но рано или поздно Фаул сам понимал, что пора, и его не удерживали.
* * *Вереница лет легко превращалась для вампиров в вереницу веков. Страны, друзья и ученики, любовники и любовницы. Все бывало, и все проходило.
Деймос участвовал во многих человеческих войнах, а, бывало, просто уходил в дикие уголки в своеобразное отшельничество. У него было около десятка учеников в разное время, но ни одного птенца. Он не считал обращение неправильным, просто не хотел. Словно держал обед перед погибшим бывшим возлюбленным — с ним не успел, а с другими и не нужно.
Тьма прошлого все еще отравляла его душу, иногда поднимая голову. Но Деймос научился справляться так, что угрозы стать «социально-опасным» не было.
Он становился своеобразной легендой среди вампиров. Некоторые даже приходили к нему за советом. Глава клана даже попытался предложить место своего помощника, но личная встреча расставила все по своим местам. Деймос отказался, а глава принял его доводы, видимо, реально оценив силу вампира и решив, что безопаснее оставить его одиночкой. Иначе можно и соперника «вырастить». Весьма опасно. Поэтому расстались довольные друг другом. После этого поток жаждущих заиметь такого соратника резко уменьшился, хотя совсем не прекратился.
Глава 19
Наше время.
Если бы кто спросил у Фаула, как он попал домой, то тот вряд ли дал бы внятный ответ. Он несся подобно черной птице, гонимый лишь одной мыслью — скорее успеть до рассвета. Помочь! Спасти!
Прошло, наверное, не больше четверти часа, как Фаул уже раскладывал свою драгоценную ношу на шелковых простынях широкой кровати в своем доме, но этого времени оказалось достаточно, чтобы ткань успела во многих местах пристать к ранам, так что приходилось просто отдирать ее. Конечно, тут же началось кровотечение. И все-таки еще не рассвет. Он успеет!
Фаул содрал с себя пиджак и рубашку, опустившись на кровать и почти втиснув запястье меж потрескавшихся губ израненного.
Удар сердца… Еще один, потом словно две иглы вонзаются под кожу. У Фаула вырвался вздох, но не боли, а невероятного облегчения. По щеке скатилась одинокая слеза. Инстинкт, древнее самого греха, взял верх над истощенным телом и измученным разумом, затмив собой все.
Деймос тянул в себя и тянул. Его «донор» пару раз задремывал и просыпался, а тот все пил. Пил, пока не наступил рассвет. Только тогда зубы разжались, а голова безвольно откинулась на подушки. В принципе, такому древнему существу солнце давно не помеха, но сейчас все немалые силы шли на восстановление.
