Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом
— Да! Молодцы — добры молодцы, — отлип я от стены. — Осталось подсчитать убытки. Во что обошлась выпивка и девочки за чужой счет.
— Не мелочитесь князь, — ободряюще толкнул меня в бок Маршалси. — Все не так плохо.
— Согласен, — толкнул я идальго в ответ. — За вычетом наших лошадок, — я брокерским жестом показал три пальца, — …вашего поясного кошеля, — Маршалси судорожно схватился за то место, где совсем недавно тяжко позванивали золотые реалы и чертыхнулся, поймав в горсть пустоту, — … ранения в голову ценным инструментом фабрики Амати… — я указал на барда. Служитель муз взахлеб хватал ртом воздух. — Что остается? Дурная слава о нас, расползающаяся по Тиара, что вонь от старого пердуна. Кстати… Рейтарами Железного Ворона командовал Маркус фон Штраух.
— Знаю, — ответил Маршалси, не особо акцентируясь на давних событиях.
— Если интересно ваш благодетель, под чьим чутким руководством вы прибываете, находился… — собрался было я запустить очередную выдумку, но идальго меня перебил.
— Перестаньте, Вирхофф! Я не бард. Я видел войну со всех мест, и везде она напоминала работу золотаря и мясника. Либо ты в дерьме, либо ты в крови. А обыкновенно и в том и в другом.
Держась за стену, поднялся Амадеус. По его бледному лицу градом катился пот.
— Где мы? — спросил бард, чуть продышавшись. — Нас не примут за воров?
— Понятия не имею где мы, — пожал я плечами. — Но не исключено, что вторжение в частную собственность истолкуют именно как воровство. Любопытно, чьи это хоромы. И где хозяин?
— Напоминает обиталище не бедной вдовы, — выказал подозрения Маршалси. — Цветочки, ручейки…
— Пусть вдовы, лишь бы её не оказалось дома, — не стал спорить я. — А то подымит визг за посягательство на честь или прикажет слугам спустить на нас свору псов.
— В Тиаре, псарни не в чести, — сознанием дела, высказался Маршалси. — Здесь держат кайенских карликовых гепардов.
— Совершенно справедливо! У папы есть парочка, — как гром среди ясного неба раздался смешливый девчачий голос.
Мы закрутили головами, что галчата в гнезде. Звонкий смех донесся откуда-то сверху. Тщетность наших попыток разглядеть таинственную обладательницу голоса вызвала дополнительный взрыв веселья.
— Если дадите слово вести себя прилично, я не позову слуг, а те не покличут стражу, — предложили нам, сдерживая смех.
Что прикажите делать? Я одернул сбившуюся одежку и галантно отвесил реверанс в неизвестность.
— Слово солдата! Этого достаточно!
— Вполне, если вы сказали за себя и за своих друзей! — ответили мне.
— Они подпишутся под ним с радостью, — заверил я невидимую вымогательницу. В подтверждение моих слов, Маршалси прижал руку к сердцу, а бард шаркнул ножкой.
— Я к вам сойду, — предупредили нас. Из-за кадки с фикусом (как она там уместилась?) встала рыжеволосая особа в малиновом робе. Спустившись к нам на встречу, на пару ступенек представилась.
— Соль Прево, дочь Перта Прево, магистра медицины и алхимии.
Было смешно слушать напыщенную тираду из уст пятнадцатилетней девчонки, чьи щеки покрывали яркие веснушки.
— Князь Лех фон Вирхофф, — отрекомендовался я.
— Капитан Тибо Маршалси, — встал рядом со мной идальго.
— Бард Амадеус Медина, — элегантно поклонился слагатель баллад.
Соль без всякой опаски оглядывала нас с ног до головы. В её голубых веселых глазах боролись любопытство и озорство, а губы сами расплывались в проказливой улыбке.
— Надеюсь, мы не привнесли беспокойства в вашу жизнь? — поинтересовался я у хозяйки.
— Ни сколько, — заверила Соль, не переставая улыбаться.
— Не причиним ли мы неудобства, прибывая под вашим кровом? — уже Маршалси задал вопрос.
— Не настолько, что бы сию минуту выпроводить, — рассмеялась она уловке идальго. — А о чем спросите вы сеньор бард?
— Не будет ли ваш достопочтимый отец рассержен нашим незваным пребыванием в его доме? — розовея от веселого взгляда, пролепетал бард.
— Хотя отец и предпочитает уединение, но не будет возражать против вашего присутствия. Я вас ему представлю, — чуточку стушевалась Соль, но только самую чуточку. — Он добрый.
— Мы тоже не злые, — свело скулы у Маршалси от самой дружественной улыбкой.
— Будем рады такому знакомству, — заверил я рыженькую Соль, чьи веснушки мне нравились все больше и больше.
— Тогда прошу следовать за мной.
— Следуем вашим указаниям, — протянул я руку конопатой сеньоре, опереться при подъеме.
Рыжая охотно приняла помощь.
18.
Дом, под крышей которого мы искали спасения, явно принадлежал чудику. В анфиладе комнат, на подставках позеленелый антиквариат. По стенам — драные гобелены, б/у оружие, дурные маски, непонятные карты, в портретных рамах чертежи технических диковин и эскизы строений, по углам и закуткам сундуки, сундучки и сундучата. В нишах и нишках — бюсты и бюстики достойных людей. Одного я признал — Карл Маркс. Напротив него, безрукий скелет в парике с перьями.
— Парангер, саид клана Тианук, — пояснила Соль.
— Достойное место для Парангера, — одобрил я раритет гробокопателя. — Подобные вещи модно ставить в прихожей. И гостей пугать и грабителей смешить.
— Кое-где встречается и в спальнях, — дополнил меня Маршалси.
— Скальный орел, — указала Соль вверх.
В высоте, на дратвенной нити парило топорной работы чучело с размахом крыльев во весь потолок.
— А здесь террариум.
Соль со скрипом провела пальцем по стеклу витрины. За витриной тесно высушенным ящерицам, приколотым к сучьям жукам и паукам, и распластанным на песке муляжам земляных и земноводных жаб.
— Мило, мило, — восхитился я. — А аквариума у вас нет?
— На первом этаже, — похвалилась Соль. — Папа держит тритонов и мейских лягушек-голиафов.
Конопатый гид повернул, и мы ступили на дорожку из шкуры жирафа.
— Экзотика! — вздохнул я в восхищении, но не напольному покрытию, а жгучей брюнетки кинувшейся нам на встречу. В её порыве было, что-то от Ассоль. Смесь отчаяния и ожидания.
— Прошу вас! Мой муж нуждается в помощи! — выпалила она, ломая руки.
