Катарина Керр - Дни знамений
– Ты позволишь служить тебе, госпожа?
– Что? А, конечно. То есть – у меня ведь небольшой выбор, верно? Тем более что вы знаете Дара…
– Очень рассудительная девушка. – Родри улыбнулся и встал с колен, отряхивая безнадежно грязные штанины – как будто это могло помочь. – Хорошо. Недд! Просыпайся! Проведи госпожу в ее роскошные апартаменты, и хорошо охраняй ее ночью. Потому что беда идет за нами по пятам, и войско следует за нею…
Пошатываясь, он отвесил девушке церемонный поклон и вышел прочь. Недд встал с пола, подзывая собак.
– Что ты думаешь об этом серебряном кинжале, Недд? Он тебе по нраву?
Недд кивнул утвердительно.
– А то, что он наполовину чокнутый?
Недд причмокнул и задумался. Так и не найдя подходящего ответа, он просто открыл дверь, неуклюже скопировав поклон Родри. Следуя за ним к конюшне, Карра думала и о том, что никогда не хотела бы быть королевой, и о том, что была бы не прочь себя ею почувствовать…
Рано поутру Ираэн разбудил их с помощью нехитрой уловки – оглушительного крика у дверей сеновала. Направляясь к трактиру, чтобы позавтракать, он сообщил Карре и Недду, что поедет с ними на север.
– Хочу добавить, это наверняка не лучшее решение, – говорил он. – Сначала мы связались с этим проклятым коротышкой-ювелиром, потом у Родри в голове все пошло кувырком, он бормочет что-то о Предназначении, чарах, пророчествах, и лишь боги ведают, о чем еще! Если вы спросите меня, я скажу, что он чокнутый – не хуже иного барда, и пьет покруче, чем любой из моих знакомых, а это немало, если вы меня понимаете… Но он пьянеет совсем не так, как обычные люди… И я твердо знаю, что мне следовало бы возвращаться на восток и искать другого нанимателя, а тут он начал говорить, и… – Он огорченно покрутил головой, чем-то напоминая медведя. – Так что я еду, хоть он и предупредил меня, что это может плохо кончиться. Я, наверно, от него, заразился и тоже спятил…
Теперь, в утреннем свете, Карра могла лучше его рассмотреть. Ираэн был привлекательным мужчиной, с правильными чертами лица, копной золотистых волос и под стать пышным усам, но его льдисто-голубые глаза были холодными и твердыми, как тот металл, название которого стало его именем. И псы, и Недд посматривали на него с легким подозрением.
– Давно вы знаете Родри? – спросила Карра.
– Четыре года.
– А знаете, ни он, ни вы… не похожи на людей, которые обычно становятся серебряными кинжалами.
– Надеюсь, вы это в хорошем смысле, – Ираэн слегка нахмурился. – Послушайте, госпожа, давайте без обид и всего такого, но задавать такие вопросы серебряному кинжалу не слишком приятное дело – я имею в виду, для обеих сторон. Вы понимаете, о чем я?
Намек был достаточно прозрачным, и потому, сдерживая наступающую волну любопытства, Карра прикусила язык.
В трактире, скрестив ноги, сидя на полу перед окном, сидел Родри. Он брился длинным стальным лезвием, глядя в осколок зеркала, укрепленный на стене напротив.
– Я быстренько, – проговорил Родри. – Ираэн, сбегай пока за молоком и возьми немного хлеба, пожалуйста. Трактирщик валяется на кухне, пьяный в дым, а госпоже нужно подкрепиться перед дорогой…
Однако Недд поскуливая не хуже собаки, настоял на том, чтобы самому обслужить свою хозяйку.
– Понять не могу, – хмыкнул Ираэн. – Если мы всего лишь должны найти зазнобу нашей госпожи, почему бы сразу не поехать на запад?
– Ты забыл про Отона.
– Точно. Наверное, я хочу про него забыть. А может, вернем ему деньги?
– Это не выход. Мы все равно не можем просто так взять – и поехать на запад. Там огромные равнины, и никаких дорог. Мы месяцами будем скитаться туда-сюда, и в конце концов помрем с голоду. – С лицом, еще влажным после мытья, Родри присоединился к друзьям, уже сидящим за столом, как раз когда в дверях показались Недд и осоловелый трактирщик с хлебом и ветчиной. – Кадмар из Кенгарна покупает лошадей у народа Запада, и мы просто обязаны встретить там кого-нибудь из них – раньше или позже. А потом мы сможем передать через них, что жена Дара ждет его прибытия – под покровительством гвербрета.
– Слишком легко. Ты что-то скрываешь, Родри.
– Нет. Я понятия не имею, что может случиться.
– Ну, а к чему тогда вся эта чушь про Предназначение и магию?
Родри пожал плечами, отламывая кусочки хлеба своими длинными изящными пальцами.
– Узнаю больше – скажу больше. – Сияющая усмешка на его лице выглядела немного неуместной. – Но я тебя предупредил. Если хочешь, оставь Отона – оставь всех нас. Езжай на восток и забудь обо всем.
Ираэн издал низкое горловое рычание и глубоко вонзил в кусок ветчины дорогой столовый нож. В это мгновение Карра услышала чью-то ругань возле трактира.
Собаки встрепенулись и повернули головы в сторону приближающегося голоса. Это было настоящее извержение ругательств, чеканная баллада из проклятий, неудержимый поток грязной площадной брани. Родри вскочил с места и крикнул:
– Придержи язык! Здесь женщина! Нечленораздельно фыркая, в комнату ковыляющей походкой ввалился мужчина. Он был невысок, около пяти футов ростом, но плотен, мускулист и сложен, как положено кузнецу, хотя двигался медленно и неуверенно. Волосы и борода его были снежно-белыми. Припомнив, что рассказывал Родри прошлой ночью, Карра заподозрила, что тяжелый кожаный жилет незнакомца скрывает зашитые внутри драгоценности. Короткий меч и длинный нож на поясе дополняли картину.
– Не смей кричать на меня, никчемный наемник! – прохрипел Отон, однако уже заметно тише. – День, когда проклятые эльфы начнут отдавать мне приказы, разрази меня гром, будет последним днем в моей жизни! Я…
Тут он увидел Карру, и застыл с открытым ртом. Глаза его вмиг наполнились слезами.
– Госпожа! – прошептал он. – О, моя госпожа… Он упал на колени перед ней и попытался поймать ее руку, чтобы приложиться с поцелуем. Карра сидела, не в силах даже пошевелиться, пока Родри и Ираэн таращили глаза; тем временем Отон, румяный от стыда, поднялся на ноги и шумно высморкался в старый носовой платок.
– Ну ладно, – пробормотал Отон. – Мои извинения, девушка, не знаю, что со мной стряслось. Принял вас за другую… Ошибся, понимаете ли. Гм. Да. Простите меня, пожалуйста. Я уже ухожу.
Он выскочил наружу, не говоря больше ни слова. Несколько минут все сидели ошеломленные, пока, наконец, Ираэн не выдохнул:
– Ладно, Родри. Магия, не магия, Предназначение, не Предназначение… Что бы это ни было, я больше с тобой не спорю.
Рассчитавшись с трактирщиком, они поехали на север по разбитой грязной дороге, которая, по словам крестьян, должна была привести их в Кенгарн, к гвербрету Кадмару. Сперва дорога тянулась вдоль ферм, где на полях наливалась бледным золотом озимая пшеница, но дальше к северу на горизонте темной полоской тянулись холмы и леса. К тому времени, когда они остановились дать отдых лошадям и пообедать, вдалеке уже можно было различить бугрящиеся возвышенности и стройные ряды деревьев.
