Сергей Болотников - Город призраков
— Что за черт?! — орал Дивер хрипло. — Что за...!
Бывший старший экономист «Паритета» Павел Константинович Мартиков корявой, деформированной рукой взвел курок своего автомата, а потом, выйдя на середину дороги, короткой очередью выстрелил в район агатово-черного стекла.
Взвизгнули шины — теперь «сааб» поспешно сдавал назад, нещадно сжигая резину, но в его лобовом стекле одно за другим образовывались идеально круглые пулевые отверстия. Пули с хрустом врывались в нутро машины. «Сааб» стал лихо разворачиваться, но на самом завершении маневра его вдруг пьяно качнуло, и он чиркнул передним бампером все по тому же столбу. Мартиков больше не стрелял — иссяк магазин.
— Ты подранил его! — орал где-то рядом Мельников. — Он подранок!!!
Рядом тормознул «пассат», Дивер махал рукой, зазывая внутрь.
«Сааб» круто вильнул на Звонническую улицу, с ревом понесся по ней. Дивер придавил газ и вписался в поворот следом, хотя край одного из украшенных палисадниками домов проплыл в опасной близости от борта машины. Улица неслась навстречу, красные катафоты на багажнике преследуемого автомобиля на секунду вспыхивали багровыми жуткими искрами, поймав свет фар, над крышами домов размытым неряшливым пятном неслась половинка луны.
— Как он гонит! — прошептал Севрюк. Звонническая закончилась, и «сааб», не снижая оборотов, начал выруливать на Змейку. Обе оси машины сорвало в затяжной занос, шины бешено скребли асфальт, сгорающая резина оборачивалась сизым дымом. Водитель черной машины был асом из асов. Он вывернул руль и вписался в поворот.
Ругаясь на чем свет стоит, Дивер вдавил тормоза, и их машину стало разворачивать поперек улицы. Бросил тормоз, вдавил газ. Мартиков страдальчески поморщился, когда «пассат» подпрыгнул на все том же бордюре. Черная иномарка уже скрывалась за близким поворотом Змейки.
— Как он водит! — крикнул Дивер. — Как он так водит?!
И кинул машину вдоль извилистой улицы с предельным ускорением. Стрелка тахометра метнулась к шестерке, замерла на секунду, а после уверенно стала штурмовать красную зону. В двигателе появились визгливые нотки.
— Дивер! — крикнул Владислав. — Дивер, ты поосторожней!
Но тот не слушал. «Сааб» снова маячил впереди — он убегал, он сегодня сам стал дичью. Сизый дым вырывался из сдвоенной выхлопной трубы. Узенькая двухполосная улица, разбитый асфальт, но эта черная колесница делала по ней сто, сто десять, сто двадцать километров в час. Ее швыряло то к одной стене, то к другой, лакированный борт проносился в десятках сантиметрах от старых домов. Вой отдавался от стен.
Стены домов слились за стеклами в сплошное мелькание и иногда подступали совсем близко. И по этой старой извилистой улице, по этому рукотворному каньону они продолжали разгоняться. Истерично визжал мотор их «фолькса», стрелка спидометра подползала к ста двадцати.
— Как... — начал Дивер, но его оборвал Мартиков, рыкнув:
— На дорогу смотри!!!
Впереди черный «сааб» повстречал еще один образчик четырехколесного племени, мирно догнивающий на обочине, лишенный освещения и потому замеченный слишком поздно. Распахнулись во всю ширь багровые глаза стоп-сигналов. Шины не завизжали, нет — они заорали, мокрый асфальт моментально высох, а влага в облаке сердитого пара вознеслась в сумрачный воздух.
Было ясно, что черный автомобиль не успеет. Но он успел, просто вдруг перестал тормозить и вильнул в сторону, двигаясь поперек улицы в облаке пара и бензинового выхлопа. Заднее крыло иномарки встретилось с радиатором стоящей машины с отчетливым грохотом, прорвавшимся даже через завывания двигателя. «Сааб» откинуло и развернуло, после чего он приложил припаркованное авто еще и передним крылом. Дивер этого уже не видел — он тормозил, отчего пассажиры испытывали поистине космические перегрузки.
Оставив за собой длинные черные полосы, «фолькс» остановился как раз перед «саабом» — только затем, чтобы увидеть, как тот, срывая колеса в пробуксовку, уезжает. Мелькнул измятый багажник, а потом авто стремительно миновало разбитую вдребезги припаркованную машину.
— Тварь! — орал Дивер исступленно. — Стой, ты! Стой!
Напрасно, красные катафоты уже отдалялись, и демонический автомобиль снова, как бешеный, мчался по Змейке.
В конечном итоге все решили курьеры. В том месте, где улица Змейка соединяется с Береговой кромкой, есть перекресток с парой светофоров, которые перестали работать примерно в год постройки Старого моста и теперь пугали прохожих своими пустыми, лишенными стекол глазницами. Не доезжая до перекрестка, можно было заметить еще одну улочку, вернее — переулочек, узкий и дистрофичный. Ночью здесь кошки справляли свадьбы, а иногда их гоняли бродячие псы, роясь в объедках в поисках пищи. Здесь же к стенам были заботливо пристроены витиевато изогнутые велосипедные рамы, продавленные кроватные сетки без спинок, лысые, как самый центр Арены, покрышки, мешки с окаменевшим цементом, слипшиеся рулоны обоев и эпический остов старого пианино — весь тот бытовой мусор, что зачастую гнездится в коридорах коммунальных квартир. А наверху раньше жили голуби, ворковали день и ночь, а теперь не стало ни голубей, ни кошек, ни собак.
Была здесь еще одна достопримечательность. Улочка имела название Голубиный тупик и, полностью ему соответствуя, оканчивалась тупиком — массивной в три кирпича каменной стеной, что отделяла переулок от двора трехэтажного жилого дома.
Набравший запредельные обороты «сааб» нацелился уже выскочить на перекресток, и никто уже не сомневался, что он и в этот раз удержит дорогу, когда путь ему на выезде перегородила машина. Низкая серая «БМВ» выскочила на перекресток с Береговой кромки с включенными фарами и переливчатым сигналом клаксона. Авто так просело, что не оставляло сомнений — машина полна людей. Волею судьбы эта тоже летевшая на всех парах машина оказалась на перекрестке как раз в тот момент, когда его почти достиг убегающий «сааб».
— Что счас буде-е-ет!! — заорал Дивер, увидев приземистую серую тень.
«Сааб» снова затормозил, машину стало разворачивать поперек улицы, в тонированных стеклах отразились фары «БМВ», испуганные лица курьеров. В следующий момент черный автомобиль с ворохом искр преодолел бордюр, чудом вписавшись между двумя фонарными столбами, и зарулил в Голубиный тупик. На перекрестке панически тормозила машина курьеров. Их вполне можно было понять — смерть заглянула в салон их автомобиля своими желтыми глазами-фарами.
Дивер сбавил скорость. Выросший в Нижнем городе, он знал — переулок кончается тупиком.
Мягко «пассат» заехал в улочку.
— Мартиков, готовься, — приказал Севрюк, — если попытается прорваться назад, стреляй!
