Кристоф Хардебуш - Ритуал тьмы
54
Ареццо, 1824 годОтфыркиваясь, Никколо выбрался из холодной воды. «Кто бы мог подумать, что когда-то этот фонтан спасет мне жизнь?» Вода стекала по его телу. Юноша осмотрел свою кожу, ожидая увидеть страшные раны, но вместо чудовищных ожогов обнаружил лишь покраснение. Он изумленно провел ладонью по своему ставшему человеческим телу. Ощущение было неприятным, но напоминало последствия солнечного удара, а вовсе не купания в горящем масле.
«Валентина!» Эта мысль вернула его к реальности. К тому же Марцелле и Эсмеральде по-прежнему угрожала опасность. Перепрыгнув через край фонтана, он бросился в дом, замедлив шаг у выбитой двери. Осторожно переступив через обломки, Никколо босиком прокрался в коридор, оскальзываясь на паркете. В прихожей повсюду была разбросана одежда, валялись обломки камней и досок, пол покрывал слой пыли, в центре комнаты еще дымился труп Жианы. Но сейчас Никколо заботила только Валентина. Рядом с девушкой лежал Людовико, обнимая ее оставшейся рукой. Граф осторожно гладил жену по виску кончиками пальцев.
— Она еще жива, — хрипло сказал он, когда Никколо подбежал к ним. — Но она умрет.
Все его лицо было измазано кровью, и в его глазах читалась такая мука, что у Никколо сжалось сердце.
— Мы должны что-то сделать! Нам нужен доктор, хирург!
— Уже слишком поздно, Никколо.
Людовико гладил девушку по голове, будто она просто спала. Глаза Валентины были закрыты, грудь едва заметно поднималась и опускалась, изо рта струйкой текла кровь.
Никколо охватило отчаяние.
— Да что с тобой? — Схватив Людовико за плечо, он развернул его к себе. — Разве ты ничего не можешь сделать?
— Я мог бы поделиться с ней Тьмой, — граф прищурился. — Но… тогда она станет вампиром, как и я.
— Ну так сделай это! Иначе мы ее потеряем! — Дрожа, Никколо отступил на шаг.
Людовико склонился над девушкой. Юноше хотелось оттащить его от Валентины, помешать ему, но он сдержался.
Вампир коснулся жены губами, словно целуя, закрыл глаза, и по ее телу прошла дрожь.
Вытащив из тюка брюки и рубашку, которая скорее подошла бы к вечернему костюму, Никколо оделся, а затем полетел вверх по лестнице, перепрыгивая три ступеньки за раз. Он заглядывал во все комнаты, не зная, что его ожидает.
Сестру и Эсмеральду он нашел в спальне Марцеллы. Перед открытой дверью балкона парусами надувались занавески. Девушки были связаны, их посадили на край кровати, заткнув рты кляпами. Они смотрели на Никколо расширившимися от ужаса глазами. Бросившись к ним, он освободил их от кляпов и прижал к себе. Марцелла плакала — от страха ли, или от облегчения, Никколо не знал.
— Все в порядке. Все уже закончилось.
Он все говорил и говорил, пытаясь их успокоить. Наконец он развязал их веревки.
— Что с Валентиной? — спросила Марцелла.
— С ней все будет хорошо, — солгал Никколо, оглянувшись на дверь. Там никого не было. Снизу не доносилось ни звука. — Все будет хорошо.
Эсмеральда позаботилась о Марцелле, будто это была ее сестра. Никколо был благодарен ей за помощь, потому что не чувствовал в себе сил быть тем братом, который сейчас нужен Марцелле. Он мог думать только о Валентине.
Людовико уложил жену в кровать, заверив Никколо, что она должна спать во время превращения в вампира и это совершенно нормально.
Сжимая в руке кинжал, Никколо прошелся по всем комнатам, но все дети Жианы исчезли. Может быть, их убил Людовико, или же они сбежали, когда Жиана погибла в огне — Никколо не мог сказать наверняка. Он лишь смутно помнил ту ночь и понимал, что так будет всегда.
Наконец он вернулся к себе. Людовико сидел рядом с кроватью на стуле. Видимо, он лишь отошел вымыться, а все остальное время находился здесь. На сюртуке засохла кровь, а левый рукав был пуст.
— Что с тобой? — спросил Никколо. — С твоей рукой?
— Тьма сильна, и она может восстановить мое тело. Рана уже закрылась, — Людовико не сводил глаз со спящей жены. — Сейчас это неважно.
Валентина была очень бледной, но ее дыхание оставалось ровным, кровь больше не текла изо рта. В остальном Никколо не замечал в ней никаких перемен. Кроме запаха. Сейчас Валентина, как и все вампиры, пахла древней Тьмой, которую теперь носила в себе.
Кивнув, он отвернулся. На данный момент ей больше ничем нельзя было помочь.
Направившись в комнату Марцеллы, Никколо увидел, что его сестра заснула на руках у Эсмеральды. Мягко высвободившись, француженка накрыла девушку одеялом и подошла к нему.
— Ну что?
— Не знаю, что у нас вышло, — признался Никколо. — Она будет жить, это точно.
— Все уже закончилось?
— Думаю, да. Жиана мертва, ее вампиры разбежались. Какими бы ни были их планы, им не суждено стать реальностью.
Эсмеральда кивнула, слабо улыбнувшись.
— Как бы то ни было, с тобой точно не соскучишься.
Несмотря на усталость и тревогу, Никколо тоже нашел в себе силы для улыбки.
Подавшись вперед, девушка поцеловала его в щеку, а затем, отвернувшись, легла на кровать рядом с Марцеллой и измученно закрыла глаза.
Выйдя из комнаты, Никколо направился к Людовико и его жене.
Валентина открыла глаза незадолго до рассвета. Оглянувшись, она изумленно посмотрела на потолок, а затем ощупала свое тело.
— Что случилось? — спросила она, увидев Людовико и Никколо.
— На нас напали, и ты чуть не погибла, пытаясь спасти всех нас, — ответил ее муж.
Он выглядел просто ужасно: раненный, одетый в ошметки сюртука, с оторванной рукой.
Валентина вспомнила о столкновении с вампиром, о холодном металле, об угрозах этой женщины. О прыжке. О чудовищной боли от удара. Но сейчас она ничего не чувствовала. Девушка пошевелила пальцами на ногах, ступнями, руками. Она ничего не сломала. Как такое возможно?
Что-то шевельнулось в ней, и у Валентины перехватило дыхание. В ней разгорелся изначальный голод, мрачное желание — жажда крови.
Ей нужна была кровь.
Холод охватил все ее тело, и она почувствовала в себе древнюю силу.
— Что вы со мной сделали? — Девушка в ужасе распахнула глаза.
Они не ответили.
— Что вы со мной сделали?
И тогда Валентина закричала.
Стара-Загора, 1824 годВ городе было тепло. Марцелла жаловалась на гнетущую жару, но Никколо слушал ее вполуха. Они приехали на два дня раньше оговоренного срока, и он снял дом, в котором им придется ждать Катю и Гристо. Никколо нисколько не сомневался в том, что они приедут.
— А они вообще какие?
— Кто? — Вопрос Марцеллы вывел его из раздумий.
