Гарри Тёртлдав - Мечи легиона
К удивлению Марка, кельт гневно воскликнул:
— Грек уже обкормил меня под самую завязку своими дурацкими вялыми ответами!
С этими словами он ушел. В угрюмом настроении Виридовикс оставался весь вечер.
Порой ветер пустыни заносил следы каравана, но аршаумы тем не менее упорно держались одного направления. И по мере того как они нагоняли Тамаспа, следы остановились все более четкими.
Солнце палило у аршаумов за спиной, когда они наконец поравнялись с караваном. Там уже подготовились к обороне. Лучники притаились за наваленными впопыхах тюками с товаром и телегами. Купцы сновали взад-вперед. В гуле голосов Марк различал такой знакомый ему рев Тамаспа, отдающего последние распоряжения.
Трибун обратился к Аригу:
— Позволь нам поговорить с ним.
— Да, пожалуй, лучше это сделать вам. Не думаю, что он станет слушать меня. — Ариг позволил себе сухо усмехнуться. Его узкие раскосые глаза метнули взгляд в сторону каравана, оценивая действия Тамаспа. — Похоже, он знает, что ему делать. Что ж, давай, попробуй успокоить его.
Пикридий Гуделин неожиданно предложил:
— Если вы не против, я буду сопровождать вас. Возможно я смогу быть вам полезным.
— Только не одной из длинных речей, — сказал Горгид встревоженно, вспомнив пышные цветы ораторского искусства, которыми бюрократ блистал в степи. — Из всего, что я слышал о Тамаспе, не думаю, чтобы он ценил риторику.
Гуделин фыркнул:
— Позволь мне напомнить, что я и сам знаю, кто я такой. Там, где составляется завещание, присутствует нотариус.
Его товарищи были вынуждены согласиться. Ариг пожал плечами.
— Как тебе будет угодно.
Трибун, старший центурион и имперский чиновник двинулись вперед. Они приблизились к каравану на такое расстояние, что были теперь в пределах досягаемости лучников. Но никто не пустил стрелы.
Скавр крикнул:
— Тамасп! Камицез!
Гай Филипп эхом вторил ему, выкрикнув имя командира, под началом которого служил:
— Музафар!
— А-а, это опять вы? — заорал в ответ разъяренный Тамасп. — Еще шаг вперед, и вы оба станете пищей для гиен. Я уже говорил вам, как мы поступаем со шпионами.
— Мы не шпионы, — ответил трибун. — Ты будешь слушать нас или нет?
Впервые за время переговоров вступил Гуделин:
— Ты не останешься внакладе.
Эти слова удивили Марка; у аршаумов не было ничего, кроме лошадей, одежды и оружия. Но в голосе чиновника звучала непоколебимая уверенность.
Скавр услышал громкий голос Камицеза. Неплохо зная характер невысокого угрюмого видессианина, Марк предположил, что тот уговаривает Тамаспа не вступать в переговоры с предателями. Но большое количество солдат за спиной Марка имело свою, куда более сильную логику, а Тамасп, несмотря на свой грозный вид, был человеком очень практичным.
Он согласился — правда, очень неохотно и ворчливо.
— Ну ладно, слушаю вас. Можете подойти ближе.
Бывшие товарищи по оружию встретили римлян ледяным презрением и яростными взглядами, когда те вступили в укрепленный лагерь каравана. Тамасп быстрыми шагами вышел вперед. На нем была гигантская кольчуга, в которой могли бы поместиться одновременно и Скавр, и Гай Филипп. Купец натягивал ее на ходу. Украшенный острым шпилем макуранский шлем кривовато сидел на его бритой голове. В нескольких шагах от него ступал Камицез, не снимая рук с метательных ножей, заткнутых за пояс. Караванщик сложил руки на своей широкой груди.
— Я думал, вы уже в Видессе, — обвиняющим тоном произнес он. — Или это всё ваши «дела»?
— А мы думали, что ты все еще в Машизе, — парировал Марк. — Или ты не смог выдержать свидания с Авшаром?
Он надеялся, что его догадка была правильной. Когда Тамасп отвел глаза, Марк понял, что именно так все и случилось.
— Мы тоже не смогли, — заключил Марк и сдернул тунику. Увидев на груди трибуна длинный шрам, Тамасп поджал губы. Несколько солдат, что были дружны с римлянами, выругались на десятках разных языков.
Но первой заботой Тамаспа, как и всегда, была забота о его караване.
— Ну и что с того, что у нас есть причина ненавидеть одного и того же человека? Какое это имеет отношение к тем ворам, что стоят вон там? — При этих словах Тамасп ткнул своим большим пальцем в сторону аршаумов, стоящих смутной, но угрожающей массой в сгущавшихся сумерках.
— Это долгая история, — сказал Гай Филипп. — Помнишь, почему ты решил не идти через Страну Тысячи Городов?
— Какое-то нашествие варваров или… — Караванщик быстро сопоставил факты. — Так это были они? Только не говори мне, что вы связаны с ними.
— Не совсем так.
Марк кратко рассказал об их встрече с Аригом, заключив:
— Ты направляешься в Видесс, мы — тоже. Тебе известны все кратчайшие пути в Империю и самые удобные дороги на восток. Стань нашим проводником, и у тебя будет самая лучшая, самая большая охрана для твоего каравана. Иезды не осмелятся даже подойти к тебе.
— А если я не соглашусь… — начал было Тамасп, но голос его оборвался. Ответ был очевиден. Караванщик сорвал со своей бритой головы шлем и изо всех сил пнул его сапогом. Зазвенев, шлем покатился по песку. — Можно подумать, у меня есть выбор! Возможно, вы, ублюдки, завтра ограбите меня до нитки, но, с другой стороны, вы наверняка ограбите меня, если я откажусь. Чума на вас, чужеземцы! Мой старый дедушка всегда говорил: сломя голову беги от всего, что пахнет политикой. И вот ты явился — и я уже по уши в грязи.
— Не всякая политика плоха и опасна, — сказал Гуделин. — Да и кроме того, ты не пожалеешь о том, что помог нам.
В аршаумской одежде из кожи и замши, с плохо подстриженной бородкой, отросшими и не слишком чистыми волосами, чиновник выглядел недостаточно впечатляющей фигурой для окружающих.
Тамасп проворчал:
— Кто ты такой, маленький человечек, чтобы бросаться подобными обещаниями?
Выпрямившись, чиновник надменно объявил:
— Глупец! Ты имеешь честь обращаться к Пикридию Гуделину, министру и полномочному Послу Его Императорского Величества Туризина Гавра, Автократора Видессиан.
До Тамаспа даже не дошло, что он имеет полное право усомниться в этих словах. Однако купец был не тем человеком, которого можно было поразить чем-то надолго.
— Тогда с чего бы это такая честь, а?
— Дай мне лист пергамента, перо и чернила. И еще сургуч для печати.
По распоряжению караванщика один из его солдат принес все необходимое. Чиновник набросал несколько коротких строк.
— Есть ли у тебя под рукой огонек? — спросил он.
