Дэйв Дункан - Император и шут
Елейная речь очень не понравилась Эмшандару.
– Пожалуй, тебя стоит поздравить со столь стремительным продвижением в должности, Гумайз. Ктонибудь сообщит нам, где консул Укилпи?
– Гденибудь, – подал голос Итбен, – там, куда призвали его какието неотложные дела.
Рэп воспользовался магическим зрением и затем доложил:
– В Изумрудном зале ждет некий консул, сир.
Проинформировав императора, фавн спросил себя, стоит ли беспокоить старика, перенося его в Круглый зал через магическое пространство? Для Укилпи такое путешествие стало бы немалым потрясением – слишком уж он был стар.
Долгий жизненный опыт подсказывал Эмшандару правильную линию поведения. Словно позабыв об Укилпи и ни жестом, ни взглядом не проявляя эмоций, бушевавших в его душе, император равнодушным взором оглядел собравшихся.
– А, Ипоксаг! Глас Сената! Мы слушаем тебя.
Низенький, почтенного возраста человек, к которому обратился император, отличался от обычного импа наличием усов, и несмотря на свою красную тогу, этот политик явно не желал находиться в центре внимания.
– Сенат конечно же согласится с мнением Ассамблеи…
– И отменит регентство, не так ли? – рявкнул Эмшандар.
– Вам, как никому другому, известно – Сенат непредсказуем в своей мудрости. Я могу лишь гадать… Рискну предположить, что благородные сенаторы будут склонны к такой резолюции, которая не допустит метания из стороны в сторону с каждым подъемом или спадом состояния здоровья вашего величества. Вот если улучшение окажется долговременным… Нужно подождать… Нужно подождать, скажем, месяцев шесть или около того, и, если не произойдет рецидив, тогда, разумеется, отмена регентства станет вполне возможна.
Всем своим существом этот изворотливый сенатор не сомневался, и Рэп ясно читал это в его душе, что воскресший старик ни при каких обстоятельствах не протянет так долго. И Инос, и ее тетка неодобрительно хмурились, глядя на говорившего. Они всецело были за императора, но не по политическим соображениям, а потому, что Рэп принял сторону Эмшандара. Остальные присутствующие тоже нуждались в серьезной сортировке на отбраковку приверженцев Итбена.
Лишенный поддержки и Ассамблеи и Сената, Эмшандар немного сник.
– Ити, – тихо позвал он.
Маршал как будто ждал этого призыва. Сняв с седой, коротко остриженной головы шлем и удерживая его на согнутой в локте руке, он шагнул вперед. Черты его мрачного лица оставались жесткими. Четко чеканя шаг, воин прошествовал вперед, чтобы встретиться со старым властителем лицом к лицу. Помимо воли, Рэпу вспомнился бык на пастбище, осматривавший вторгшееся на его территорию пугало, оставленное ребятами.
– Эм! – тихо сказал заслуженный воин – так тихо, что немногие его услышали. – Устав, которому я подчинялся всю сознательную жизнь, гласит, что я рапортую регенту. Но меня учили те, кого учил ты, Эм. Ты принял меня в гвардию. Тебе принес я присягу в верности. Что именно ты желаешь от меня сейчас?
Брови регента дрогнули, и Рэп ощутил первую трещину в броне его уверенности – слабое, как мошка, сомнение.
С минуту – долгую, как жизнь, – старый император пристально всматривался в глаза солдату, а присутствующие, ожидая, затаили дыхание.
– Я желаю, Ити, чтобы ты защищал закон, как и я поклялся.
Маршал коротко кивнул, надел шлем, энергично отсалютовал и промаршировал на свое прежнее место. Чувствуя себя триумфатором, регент прямотаки сиял, а его приверженцы торжествующе переглядывались. Короткий бронзовый меч в руке Итбена дрогнул, словно регент призывал изможденного старика штурмовать ступени трона.
Плечи Эмшандара поникли. В глазах читалось отчаяние.
– Ах да! – словно бы спохватился Итбен. – Мы не сразу разглядели твоего спутника. Уж не колдун ли это? Не странно ли: некогда великий, а ныне бывший император приводит колдуна в Эминов Круглый зал! Ты собирался воззвать к Четверке? Что ж, твое право. Хранители главенствуют над Ассамблеей, Сенатом и армией и вправе отменить ранее принятые решения – но не поможешь ли ты вспомнить, когда в последний раз было подобное? А вот одно я знаю точно: Хранители категорически не одобряют приблудных колдунов, вмешивающихся в их дела!
Лицо старого императора гневно вспыхнуло, и он дернулся, пытаясь выпрямиться. Несомненно, сил у старика осталось катастрофически мало.
Это Итбен понял прекрасно. Его ядовитая усмешка пронзала, как отравленный стилет.
– Майя, дорогая, видишь, твой свекор устал. Почему бы тебе не помочь ему добраться до кресла, которое мы приготовили специально для него? – И полукровка указал Эминовым мечом на простенький деревянный стул, едва различимый в темноте.
Женщина нерешительно шевельнулась, но с кресла не поднялась, только посмотрела сначала на мужа, а затем на свекра и скорчила гримасу.
Рэп с удивлением осознал, что его рука, лежащая на плече Шанди, дрожит даже сильнее, чем трепещущий от страха ребенок. Мальчик, словно прочитав мысль колдуна, вопросительно глянул вверх.
Итбен не оставил это движение без внимания. Он улыбнулся пасынку, как удав кролику.
– И для маленького Шанди мы тоже приготовили кресло! Иди сюда, сын, и сядь рядом с нами.
Шанди содрогнулся от головы до пят. Рэп тоже.
– Хочу спросить! – рявкнул Рэп. – Ты бил этого мальчика?
– Конечно, я бью его почти что после каждой церемонии, – равнодушно ответил Итбен. – Да, почти всегда, – повторил регент.
Повинуясь внезапному импульсу, Рэп задал вопрос и заставил полукровку правдиво отвечать. И теперь, озадаченный, нажал посильнее:
– Зачем?
– Я обвиняю его в «ерзанье», но на самом деле моя цель – внушить ему страх и ненависть к официальным приемам любого рода с тем, чтобы к совершеннолетию он был бы счастлив передать мне ведение всех государственных дел.
Рэпа раздирали противоречивые чувства: как фавн парень отшатнулся в ужасе, а как джотунн он сжался, словно кулак.
– И ты наслаждался этим занятием? – продолжал допрос колдун.
– О да! – самодовольно заулыбался регент, наполняя магическое пространство мерзостным зловонием.
– А что за лекарство ты давал ему?
– Эльфийский эликсир счастья, как дополнительная предосторожность. Проще говоря, добрая доза смеси настоя мака и других наркотических трав. Мальчишка уже так привык, что не может жить без эликсира, и впредь им легко будет управлять, даже если он сумеет вырасти. Но в любом случае – он кончит слабоумием.
«Каков ублюдок!» – с отвращением думал Рэп, триумфально оглядывая присутствующих, чтобы удостовериться, насколько сильный эффект произвело это гнусное признание.
