Оксана Панкеева - О пользе проклятий
Глава 15
Не пей, Мафеюшка, козленочком станешь!
Поморская народная сказкаСказать, что его высочество принц-бастард Элмар удивился, было бы очень большим преуменьшением. Он застыл с раскрытым ртом, оторопело вытаращил глаза и сидел таким образом все время, пока Кантор и Тереза желали друг другу спокойной ночи, пока девушка шла к двери и пока мистралиец усаживался на ковре поближе к подносам с едой. Герой, наверное, и дальше бы так сидел, если бы Кантор его не окликнул.
— Что ты с ней сделал? — потрясенно вопросил Элмар, вспомнив, кто он такой и обретя способность говорить.
Кантор пожал плечами:
— Не знаю. Одно могу сказать наверняка: я ее не трахал.
Он полюбовался на уснувшую Ольгу, потом на спящую и совершенно безопасную для окружающих Этель и нашел на подносе графин с водкой. Молитвы молитвами, но выпить — дело святое.
— Не хватало, чтобы ты ее еще и трахал! — громко возмутился Элмар. — Так только нимфы лечат. Ты же не нимфа?
— Понятное дело, — засмеялся Кантор, наливая себе полный кубок.
— И мне налей, — потребовал Элмар.
— Чего?
— Вот этого самого.
— Это же водка. Ты сейчас как намешаешь…
— Наливай-наливай. Ничего со мной не случится. А то я все пью-пью и до сих пор безобразно трезвый…
Его высочество не слишком походил на трезвого, но спорить с ним Кантору было лень. В конце концов, сам не маленький. Они выпили, и Элмар продолжил начатый разговор:
— Как ты думаешь… как размножаются нимфы в естественных условиях? Без людей? Должны же у них быть какие-то мужчины? Их дочери от людей не такие, как чистокровные нимфы, а через несколько поколений вообще теряют волшебные способности и начинают рожать мальчиков. А чистокровные откуда берутся?
— Интересный вопрос… Ты у Азиль не спрашивал?
— Не знает. Она же всю жизнь прожила среди людей… — Элмар вздохнул, заглянул в пустой кубок и загремел кувшинами. — Послушай, Диего… Почему она так упорно хочет с тобой переспать? Обычно Азиль не бывает так настойчива.
Кантор взял сигару и улегся на живот, чтобы видеть собеседника.
— Как тебе объяснить… Нимфы бывают настойчивы только в тех случаях, когда видят, что у человека что-то по-крупному не в порядке и он нуждается в помощи. А я… у меня полно всяческих проблем. Думаю, поэтому она и не отстает.
— А ты чего так упорно отказываешься?
— Я не отказываюсь. Просто откладываю. Все мои проблемы за одну ночь не решить. Вот я и жду, пока исчезнут все, кроме одной. Той, которую можно решить только чудом и никак иначе…
— Смотри, дооткладываешься. Явишься, а она уже выросла… Ты не знаешь, взрослые нимфы — они какие? Она как-то изменится?
— Не знаю. Спроси у вашего придворного мага. А вообще… сам увидишь. Толком этого никто не знает. Такие случаи, как у вас с ней, уникальны.
— Почему? Разве нимфы настолько редки?
— Я не о том. Редко бывает, чтобы у нимф так счастливо складывалась жизнь. Они — существа хрупкие и от несчастливой любви погибают. Обычно это случается, как только нимфа созреет. Так что смотри, береги ее. Ты ее правда любишь?
— Сомневаешься? — нахмурил брови Элмар.
— И ты на ней действительно женишься? — продолжал гнуть свое мистралиец.
— Неужели ты полагаешь, что я всех вокруг обманываю? — оскорбился принц-бастард. — Конечно, женюсь. Я только этого и жду.
— А что говорит по этому поводу твой кузен?
— Он одобряет, — кратко ответил Элмар и в очередной раз приложился к кувшину.
Кантор недоверчиво посмотрел на него и уточнил:
— Он тебе сам это сказал?
— Зря ты так плохо о нем думаешь. Он… После того что было, Шеллар просто не смог бы сказать что-то против. А теперь уже привык… и убедился, что мы действительно счастливы вместе.
— После чего? После золотой паутины?
— Нет… — покачал головой Элмар. — Раньше… Извини, я не настолько пьян, чтобы об этом говорить.
— Тогда расскажи, как вы с ней познакомились.
— Обыкновенно… Мы с соратниками отбили ее у каких-то обнаглевших охотников. Собственно, и битвы как таковой не было, с кем там сражаться — захолустный барон со своей челядью… Валента выпустила две стрелы, а я едва успел один раз махнуть мечом, как они тут же прыснули кто куда. Кстати, именно с тех пор и пошло поверье, что у того, кто обидит нимфу, мужское достоинство отвалится. Шанкар, вообще-то, был человек мирный и беззлобный, но если его как следует рассердить, то такие заковыристые проклятия выдавал… а тогда он и в самом деле рассердился. Хихикаешь? Вот так и возникают легенды… Тогда я и увидел ее в первый раз — испуганную, заплаканную, с какой-то детской обидой в глазах. Я посадил ее к себе в седло, и она прижалась ко мне, как ребенок.
Потом… Этель спросила, что она делала одна посреди леса и куда ее отвезти. Азиль объяснила, что отстала от цирка, и попросила помочь ей. Мы, конечно, помогли — кто же откажет девушке, попавшей в беду? Этот несчастный цирк мы догнали в тот же день, они там все очень обрадовались, благодарили нас и даже устроили небольшую попойку по этому поводу. А ночью она пришла ко мне. Я, идиот, еще отказываться пытался. Думал, это она меня таким образом отблагодарить хочет… а разве подобает герою за такие вещи принимать плату, да еще натурой? Чего ты смеешься, действительно недостойно. Я начал об этом говорить, само собой, не очень внятно, потому как мне было неловко и, если честно, очень трудно было отказаться. А она закрыла мне рот ладошкой и сказала: «Это не благодарность. Это нужно мне. Ты мне нужен. Иначе я могу потерять Силу». Я и не стал спорить. Ты когда-нибудь имел дело с нимфой? Значит, понимаешь. Наутро я проснулся уже по уши влюбленным, и мне не хотелось никуда уезжать. Но что было делать? У нее цирк… а у меня подвиги… Так и расстались. Я рассказал ей, где я живу, и она пообещала как-нибудь меня навестить. Ну и навестила… потом…
Он замолчал и старательно допил очередной кувшин.
— А дальше? — спросил Кантор.
— Дальше?.. — Принц-бастард рассеянно оглянулся, потянулся к Ольгиному портсигару, который валялся поодаль, чуть не свалился, потеряв равновесие, и пробормотал: — Однако набрались же вы, ваше высочество…
— Элмар, — осторожно заметил Кантор, наблюдая, как тот ломает спички, пытаясь прикурить. — Ты забыл, что не куришь, или решил разнообразить круг своих увлечений?
— А почему ты думаешь, что я не курю? — проворчал первый паладин, неловко затянулся и поднял на мистралийца совершенно пьяные глаза.
— Наверное, я ошибся, — не стал спорить Кантор. — Все-таки что там было дальше? Или ты все еще недостаточно пьян, чтобы рассказывать?
