Вероника Иванова - Горные дороги бога
– Чтобы в очередной раз похвастаться своими непотребными деяниями? Извольте. Мне тоже есть о чем рассказать. Например, о том, что нынешнее собрание моими стараниями уменьшилось на двух участников. Впрочем, – одержимый вновь перевел взгляд на Лус, – их места нашлось кому занять. И пожалуй, по достоинству.
– Позвольте, позвольте! – взвилась красная маска. – Вы хотите сказать…
– Вы слышали, что я сказал. Повторять не буду.
По рядам пошел настороженный шепоток, но тому, кого называли Логром, и прежде, и теперь уж точно не было никакого дела до возмущенных гостей танцевального зала. Он поднялся на возвышение, оказавшись за спиной Лус, и окинул присутствующих взглядом, в котором странным образом уживались презрение и сочувствие.
– Я не знаю, велика ли опасность, о которой здесь говорилось. Пусть она смертельна, это не имеет значения. Теперь многое потеряло прежний смысл и ждет нового. Того, который дадим ему мы с вами.
Наверное, именно в эти минуты я окончательно убедился, что, какими бы похожими на людей пришельцы из другого мира ни были изначально, там, у себя дома, здесь между нами пролегала глубокая пропасть.
Внизу, в зале, стояли лишь призраки людей. Одна видимость. А то, что скрывалось за ней, не имело человеческого названия. Может быть, они думали теми же головами, что и мы, но думали о чем-то, чему не было места в моем мире и все же нашлось.
Они жили среди людей, но в своем собственном пространстве, отделенные не столько материей, сколько причудливой изгородью разума, извращенного то ли обстоятельствами, то ли временем. И я, несмотря на то что сейчас как будто находился с ними по одну сторону от реальности, вместо того чтобы почувствовать хоть какое-нибудь сродство, испытывал ужас. Очень похожий на ощущения, полученные во время первого путешествия по порталам.
Мы разные. Слишком. Иногда эта разница кажется неуловимой, иногда кричит о себе во весь голос, но не становится от этого ни больше, ни меньше. Потому что бесконечность не может изменить свои размеры.
И мы похожи. Все-таки похожи. Мы словно проросли из одного и того же семечка, но потянулись к разным солнцам. В какой миг жизни? Не сразу после рождения, это точно. Может быть, когда граница между мирами дала слабину? Да, скорее всего. Когда жизнь, чьи правила казались незыблемыми и вечными, вдруг показала свою новую сторону. Да, и она подчинялась определенным законам, но главное, что все старые узы рассыпались прахом.
Другой мир. Другое обличье. Свобода, бескрайним ковром лежащая под ногами.
Прошедшие через «врата мечты» должны были измениться и изменились. Стали демонами в полном смысле этого слова.
– Когда я только оказался здесь, то часто задавался вопросом: почему? Почему в этом мире мы всесильны, а возвращаясь, хоть и сохраняем могущество, но забываем о его истинной величине и влачим жалкое существование послушных придатков природы? Каждый из вас думал об этом, не отпирайтесь. Пусть недолго, и все же думал. И никто не нашел ответа. Во время своих поисков я полагал, что здесь меня удерживает именно желание обрести понимание происходящего. Желание исправить совершенные ошибки… И это тоже было ошибкой. Нужно было отринуть сомнения и просто поверить, что этот мир подарен нам нашим богом взамен старого. Взамен того, где мы нагородили такой лабиринт условностей, что сами начали задыхаться в его ловушках. Я никуда не собираюсь возвращаться, это мое слово. А каково будет ваше?
Маски молчали. Зал замер, словно боясь даже вздохнуть. И насколько лицо оратора, обращенное к остальным одержимым, сияло, словно изнутри озаренное светом, настолько же лицо Лус выглядело мрачным. Эдакой грозовой тучей, вот-вот готовой пролиться дождем.
Нет, она не собиралась плакать, эта девушка, подарившая свою плоть демону: только сжала губы скорбной складкой и сдвинула брови, исподлобья глядя на тех, кто рано или поздно должен был ответить на заданный вопрос. И мне оставалось надеяться, что этот взгляд сможет убедить хотя бы одного из одержимых поступить по-человечески.
– Неужели вы не боитесь погибнуть? – спросил женский голос откуда-то из глубины зала. – Что, если люди и впрямь объединятся, чтобы противостоять нам? Что, если у кого-то найдется достаточно силы и ума, чтобы собрать все ручейки в единое русло?
– Такой человек может найтись, – кивнул одержимый по имени Логр. – Но что значит голос человека против голоса самого бога?
Последние слова прозвучали так торжественно, что красная маска хмыкнула:
– Вы все же сошли с ума, любезный друг, если считаете себя…
– А вы, как всегда, не слышите сказанного. Я не хочу становиться богом. Зачем мне это, если я умею творить богов?
По залу пронесся изумленный выдох, переросший в шум многочисленных путаных вопросов, и одержимый поднял руки, призывая присутствующих к спокойствию:
– Я покажу вам свое творение. Вернее, творения, хотя здешние люди почему-то считают их единым целым.
Он спустился в зал, скрылся за разноцветными спинами, а спустя минуту толпа расступилась, открывая проход обратно самому оратору и тем, кого он держал за локти.
Две тоненькие фигурки в бесформенных одеяниях. Пока они шли к возвышению, я видел только одинаковые коротко остриженные затылки, а когда, поднявшись по ступенькам, троица повернулась к залу, я увидел по правую и левую руку от оратора похожие друг на друга как две капли воды нежные лица, но одно явно принадлежало девушке, а второе юноше. И черты обоих не выражали ровным счетом никаких чувств.
– Очень интересно, – сказала красная маска. – И что дальше? Будут фокусы?
– Непременно! – заверил одержимый по имени Логр. – Только, пожалуй, не сейчас и не здесь.
– Почему же?
– Потому, что потребуется жертва, а вряд ли кто-то из вас согласится стать таковой.
– Но без доказательств ваши слова всего лишь…
– Отправьте кого-нибудь на улицу, пусть приведет первого попавшегося прохожего, и вы узрите силу Божа и Боженки!
Кажется, при звуках последних слов одинаково безжизненные лица чуть посветлели. Да нет, точно! Словно солнечные зайчики спрыгнули с витражного купола танцевального зала и растворились в тонких, будто вырезанных из полупрозрачного камня чертах.
Происходящее отдалялось от меня все больше и больше. Наверное, любого здравомыслящего человека ужаснуло бы последнее заявление оратора, а я всего лишь равнодушно ждал развязки событий: после встречи с богом чужого мира удивляться было уже нечему.
Новый талантливый безумец рискнул сделать свою фантазию реальностью, и только. Он располагал всем необходимым, так что грех было не попробовать. И он знал, чего хочет добиться.
