Юлиана Суренова - Книга 7. Дорога в бесконечность
Нижняя часть храма, служившая, по всей видимости, его основой и хранившая внутри себя вспомогательные помещения, как и главные врата, была белее мела, точно туманной дымкой или слоем облаков отделяя землю от небес. Затем шел ярус цвета синего, безоблачного неба, и, наконец, последний был чернее ночи, лишенной звезд и луны, черный, загадочный, манивший, как сама бездна.
Мати стояла как раз у начала центральной лестницы. Ее взгляд, независимо от ее воли, стал подниматься по ступенькам все выше и выше, пока у нее не закружилась голова.
- Ой-ой! - прошептала она и поспешно зажмурила глаза, почувствовав, что начинает шататься.
- Что с тобой? Тебе плохо? - донесся до нее откуда-то издалека озабоченный голос служителя.
- Н-ет, - неуверенно ответила она. Но прошло несколько мгновений и Мати, вновь ощутив под своими ногами твердь мощеной камнями площади, начала понемногу приходить в себя. - Все… все в порядке.
- Захватывающее зрелище, верно?
- Очень захватывающее, - по ней - даже слишком.
- Подожди, это еще что, а вот когда поднимешься на самый верх… Обычно четвертый храм открыт только для служителей, но, думаю, для тебя можно сделать исключение.
- Почему это? - нахмурилась Мати. Ей не понравились эти слова, как и то, каким голосом они произносились - невинным и обыденным. Будто речь шла о чем-то простом, само собой очевидном, и вообще…
- Тебе ведь хочется.
- Харрад, ты же понимаешь, что это - не та мечта, ради исполнения которой я вошла в Курунф.
- О, прекрасно понимаю! Что бы я ни делал, какие красоты и чудеса ни раскрывал перед твоим взглядом, ты упрямо держишься за это свое желание. Совершенно глупое и бесполезное.
- Как ты можешь судить, - не сдержавшись, вскричала девушка, - не зная…
- Знаю, девочка, знаю, - с грустью глядя на нее, произнес служитель, - ты хочешь уничтожить Курунф.
Услышав это, Мати застыла с открытым ртом. Она набрала полную грудь воздуха, а потом вдруг поняла, что не может ни выдохнуть, ни вдохнуть. Девушка вся напряглась, лицо покраснело, губы же, наоборот, начали бледнеть, серея, внутри все похолодело.
- Успокойся. Я и не ждал от тебя ничего другого. Право же, я был бы даже разочарован, если бы все было иначе. Ты - удивительное создание. Прошла через столько соблазнов… Но с другой стороны - ты столь же поразительно прогнозируема. Не нужно уметь читать мысли, чтобы знать, о чем ты думаешь, не нужно обладать даром предвидения, чтобы понять, что ты собираешься сделать в следующий миг, знать, что произойдет в конце этой вечности…
- И что же? - Мати сама не заметила, как к ней вернулась способность дышать. Или же, может быть, она просто научилась обходиться без воздуха.
- В конце концов, ты откажется от своей безумной идеи. Потому что поймешь, что это никому не нужно, что этим ты никого не спасешь, наоборот, уничтожишь тех, кто был тебе дорог.
- Нет! - упрямо сжав губы, замотала головой девушка. - Нет! Нет! Нет! - казалось, она повторяла это вновь и вновь с единственной целью - чтобы не слышать слов чужака, не задумываться над ними, забыть…
- Так или иначе, - как ни в чем не бывало, продолжал Харрад, - тебе придется подняться в храм. Хочешь ты этого или нет. Хотя я и уверен, что хочешь, может быть, даже больше, чем чего бы то ни было другого… Не спорь со мной, девочка, я же сказал - так или иначе. Такова твоя судьба.
- У меня еще нет судьбы, - пристально глядя ему прямо в глаза, тихо промолвила Мати, - я еще не прошла испытание!
- Вот как? - чуть приподняв бровь, спросил он, а потом с самым безмятежным видом продолжал: - Если ты не захочешь идти на самый верх, если решишь остановиться в шаге от вершины - я не пойму тебя, но приму твое решение. Все будет так, как ты захочешь. Идем же.
- Л-ладно, - заставила себя кивнуть девушка. Она поняла, что спорить и упираться бесполезно. "Когда нога уже оторвалась от земли, хочешь или нет, придется делать шаг…" Вообще-то, идти можно не только вперед, но и назад, однако для караванщицы такого выбора не было. А эти ступени… Они так манили к себе, притягивая взгляд, убеждая, уговаривая, умоляя ступить на них, обещая все, о чем думал разум, все, о чем мечтала душа…
Мати и не заметила, как оказалась у врат. Впрочем, если бы их золотые створки не были закрыты, она бы, наверно, не остановилась до самого конца лестницы.
А эти врата были достойны того, чтобы на них обратить внимание. Камни, из которых они были сделаны, казались белее мела, легче облаков, живее огня. Они соединяли в себе все стихии, излучали свет и одновременно притягивали его к себе, поглощая. От них веяло и холодом, и жаром, заставляя душу трепетать в груди. Их ровные, лишенные каких-либо украшений камни очаровывали более всех иных чудес Курунфа, так что в какой-то миг Мати страстно захотелось стать их частью, слившись с тем, в чем она видела само совершенство.
Но стоило створкам врат шевельнуться, ощутив прикосновение руки служителя, распахиваясь перед странниками, как глаз узрел изъян даже в этом совершенстве.
"Это только путь, - понял разум, - не цель, - Мати на мгновение стало грустно.
Чуть наклонив голову, она взглянула на остановившегося рядом с вратами служителя.
В ее глазах блеснул огонек благодарности. Ведь если бы он помедлил хотя бы мгновение, она могла совершить ошибку, о которой жалела бы целую вечность. - Если бы могла жалеть. Если бы сохранила себя, способность чувствовать, понимать…" -Что же ты? Храм ждет тебя.
И Мати шагнула вперед.
Она оказалась в небольшой зале, где не было ничего, за исключением дверей по одной на каждую из четырех стен. Вернее, двери были с четырех сторон, в то время, как стена - всего одна, замывая зал в круг, над которым возвышался такой же круглый купол - белый и безликий, так что в этой белизне терялся взгляд, утопая, как в снегу.
"Этот зал… - глядя вокруг, думала Мати. - Он подобен солнечному шару. Свет без тени, дорога без конца…" В какой-то миг у нее закружилась голова. Девушка уже не помнила, в какую из четырех дверей она только что вошла, в которую ей нужно выйти, чтобы продолжать путь.
- Почему ты медлишь? - почувствовав замешательство, охватившее ее спутницу, проговорил служитель. - Это не сам храм, а лишь его преддверие. Нам еще идти и идти… - однако, говоря это, сам он не сделал и шага вперед.
"Словно оставляет это право за мной, - переводя взгляд с одной золотой двери на другую, думала Мати, - так, если это - какое-то испытание. Если я выберу нужную дверь, то продолжу путь наверх, если же ошибусь - вновь окажусь у подножия храма.
И выбор не особенно сложен. Всего лишь один к трем. Вот только… - она нахмурилась, не совсем понимая. - Зачем все это? Ведь я и не рвусь в храм. Мне хватило того, что я увидела внизу… - и она оставалась стоять на месте, терпеливо ожидая, когда служитель сделает первый шаг. - Это нужно ему, не мне…" -Ну, идем, - когда пауза затянулась настолько, что растягивать ее еще больше было просто невозможно, вздохнув, проговорил служитель. И вновь - ни тени недовольства на лице, приветливый вид, бодрый голос. Как ни в чем не бывало, служитель открыл дверь, за которой был путь наверх, и первым переступил черту.
