Софья Ролдугина - Белая тетрадь
— Боевую некромантию, — закончил Хелкар.
— И как он мне поможет с целительством? — растерялась я.
— Найта! — Хэл звонко щелкнул меня по лбу. — Ты дура, что ли? Я же сказал, что он декан. А значит, знает и других деканов. В том числе, и с кафедры исцеления.
— Хэл, ты чудо! — я порывисто обняла брата, от полноты чувств чмокнув его в макушку. Хелкар демонстративно скривился.
— Потом поблагодаришь, я еще ничего не сделал… А вообще… удачи тебе на экзаменах!
— Спасибо! — улыбнулась я.
Остаток дня пролетел быстро. Перед сном я решила немного прогуляться по достопамятным местам. Давно откладывала это, боясь ненужных воспоминаний. Зря, как оказалось. Не знаю почему, но на что бы ни падал мой взгляд, у меня на душе становилось все легче. Наверное, потому что эта прогулка была своеобразным прощанием с прошлым.
Старая, выщербленная дорога от вокзала. Шесть лет я каждое воскресенье ходила по ней, спеша на электричку в Золотую, на курсы иностранного языка. Асфальт почти стерся, обнажая щебенку. Люки выступали на добрую ладонь от поверхности. Кое-где сквозь трещины в покрытии проросла трава, сейчас по-осеннему пожухлая. От жары, наверное.
Вдоль дороги растет шиповник. Весной, когда колючие кусты расцветают, над всей улицей стоит легкий медовый аромат. Над розовыми лепестками весь день кружат пчелы, и жители окрестных домов не рискуют до заката открывать окна, дабы зловредные насекомые по ошибке на залетели в их квартиры. Шиповник посадили три десятка лет тому назад. Когда-то это было подобие декоративной изгороди, но за долгое время кусты разрослись, и теперь в густых зарослях с трудом угадываются очертания вытянутых прямоугольников. Но я точно знаю, что в середине ветки растения образуют подобие крыши. В этом колючем домике мы с подругами в детстве часто играли. Это было наше тайное убежище. Оно и сейчас кажется мне самым надежным в мире.
Эта улица прилегает к «темным» кварталам, и по иронии судьбы на ней горят всего два фонаря — в начале и в конце. Остальные уже много лет — просто железные столбы с отвалившимися или разбитыми лампами. Удивительно, как они до сих пор не проржавели. У одного из фонарей оплавленный бок — моя работа.
Если пробежать по этой улице вниз, не переломав себе при этом ноги, то можно оказаться в городском парке. Вообще-то это почти настоящий лес. По крайней мере, деревьям здесь лет по сто, не меньше, да и растут они как вздумается. О дорогах и речи нет — пара хорошо натоптанных тропинок, и все. Чуть дальше городской парк сливается с загородным лесом и становится поистине непроходимым.
Еще недавно в этом лесу обитало чудовище — еловый т'лар. Видно, кто-то из магов серьезно обидел настоящего хозяина леса, вот он после смерти и решил отомстить. Сейчас от логова т'лара не осталось и следа. Инквизиция, несмотря на все ее недостатки, прекрасно работает с нежитью. На вид здесь все в порядке. Тонких псевдошишек не видно. Да и кратер от взрыва успел зарасти травой. Жизнь не стоит на месте.
Я ненадолго остановилась возле воронки, а потом направилась в глубь леса, на полузаросшую поляну. Туда сложно добраться, если заранее не знаешь дороги. Меня ведет чутье… и память. Сколько раз я проходила этот маршрут в своих кошмарах!
А вот на поляне почти ничего не изменилось. Бетонные блоки все так же образуют подобие алтаря. С тех пор несколько раз шли дожди, и уголь почти смылся, но и сейчас на шершавой поверхности можно разглядеть черные руны.
Да уж. Я невольно поежилась, проводя рукой по холодному бетону. Почему-то в дневном свете размытые угольные линии выглядели особенно зловеще. Или в прошлый раз я была занята другими мыслями? Может быть…
Домой я вернулась с удовольствием. В ногах чувствовалась приятная усталость. Я даже слегка проголодалась. Ну и хорошо, на сытый желудок спать вредно. А мне надо хорошенько выспаться — завтра меня ожидает ночной перелет, и тогда отдохнуть вряд ли удастся.
Я неторопливо умылась, переоделась и застелила постель. Мама с братом уже давно легли спать, не дожидаясь меня, поэтому я не стала желать им спокойной ночи, а просто закрыла дверь комнаты на щеколду, погасила свет и калачиком свернулась в одеялах. Мои ожидания оправдались — сон пришел почти сразу. Только он был странным, этот сон.
Он начался с запаха. Свежий, чуть пряный запах разогретой солнцем травы. Он мягко наполнил мои легкие, убаюкивая и обещая покой. Я лениво перекатилась по подушке, оглядывая комнату из-под опущенных ресниц. В тусклом свете ночного светила я заметила, как с подоконника бесшумно соскользнула неясная тень.
— Мм? — сонно улыбнулась я незваному гостю. Какой чудесный сон!.. Жаль, что этого не может быть на самом деле…
— Спи, малыш, — прошептала тень. — Я не надолго.
— Не уходи, — тихо попросила я. — Ты обещал мне свои сны. И до сих пор не показал ни одного.
Тень замерла в шаге от моего уютного гнездышка.
— Малыш… Какая же ты упрямая! Но, знаешь, сейчас я этому рад.
Я закрыла глаза. Веки стали невозможно тяжелыми. Старая кровать прогнулась, принимая на себя вес еще одного тела. Я перекатилась по простыням, прижимаясь к знакомому теплому плечу, окутанному травяным запахом.
Зашуршали крылья, накрывая нас невесомым плащом.
— Спи, малыш. Пока я еще с тобой…
— Не отпущу, — улыбнулась я, проваливаясь в сон.
Мне снился замок. Огромный и старый, он словно врос в скалы. Его черные полуразрушенные башни нависали над быстрой, но бесшумной горной рекой и мрачным лесом, погруженным в вечные туманы.
Мы лежали бок о бок на огромном лугу, заросшем высокой золотистой травой и белыми цветами. Сейчас их венчики были закрыты, но сквозь сомкнутые восковые лепестки просачивался сладковатый аромат, внося свою ноту в симфонию ночного луга.
Отсюда замок казался слитной черной громадой. Но мне нравилось разглядывать его древние башни на фоне звездного неба. Было в этом месте что-то такое… родное и забытое.
— Когда-нибудь я буду жить здесь, — уверенно сказала я, обращаясь к звездному небу.
Рядом послышался серебристый смех, и знакомый голос ответил:
— Ну, это вряд ли. Видишь ли, здесь могут жить лишь потомки Аллейн Северной или члены их семей. Остальные могут лишь ненадолго остановиться здесь с позволения хозяев.
— А кто сейчас здесь хозяин?
— Я. Других не осталось. У Аллейн был один сын и один внук.
Некоторое время мы просто молчали, разглядывая силуэты башен. Потом я спросила:
— Ксиль?
— Мм?
— А ты возьмешь меня замуж?
— А ты хочешь?
— Да.
— Странная ты.
